Душа и тело - Дженнифер Грин

— Послушай, — он говорил коротко, отрывисто и решительно. — И послушай внимательно. Ты достаточно взрослая, чтобы управлять собой. У тебя есть понятия, которые позволяют тебе отличить волков от друзей, и я тебе в этом полностью доверяю. Я пошел на этот вечер не для того, чтобы вмешиваться, и никогда бы этого не сделал. Если мужчина может удержать свою женщину только силой или угрозами, он не многого стоит. Или есть любовь и доверие, или их нет. Я люблю и доверяю тебе.

Когда она ничего не ответила, он заговорил быстро и резко:

— Я очень земной человек. Клер, и никогда не утверждал другого. А люди существа несовершенные. Если ты считаешь, что я ничего не почувствую, когда другой мужчина коснется тебя, ты ошибаешься. Но я не пытаюсь заключить тебя в цепи, это только проявление чувств. Черт побери, ты не умеешь прощать, что ли?

Слезы покатились у нее из глаз.

— Отпусти меня, — мягко проговорила она.

— Нет.

— Джоэл, оставь меня в покое. Ты причиняешь мне боль…

Он резко отпустил ее руку.

— Я люблю тебя, — быстро сказала она. — Но этого недостаточно. Может быть, я не умею прощать. Может быть, я не умею так же сильно отвечать любовью. Одно я знаю наверняка: я такой же земной человек, как и ты, и такая же несовершенная. И не могу жить с этим постоянным страхом быть загнанной в тупик. — Она резко повернулась и пошла с высоко поднятой головой и струящимися по щекам слезами.

Он не пошел вслед за ней и не окликнул ее. Она почувствовала, как он стоит там один под светом уличной лампы, как его взгляд пронизывает ее спину. Она не слышала, чтоб он завел машину. Перешла улицу и, не останавливаясь, подошла к кварталу, где находился ее дом. Ей хотелось поднять руку и стереть с лица слезы, но из гордости она не сделала этого, потому что он заметил бы этот жест.

Сердце ее захлопнулось, как тяжелая дверь тюремной камеры. Она с самого начала знала, что это произойдет. Мужчины все рассуждают о независимости, пока женщина не свяжет себя обязательствами. Тут и начинаются игры в собственность. Она только обманывала себя, думая, что с Джоэлом будет по-другому.

Боже, как ей было больно. Мир разваливался на глазах, и только мысль, что это никогда больше с ней не повторится, спасала ее. Другого мужчины после Джоэла не будет.

Следующие несколько дней Дог не сползала с коленей Клер, не скупясь на бурные объятия без всяких видимых причин. Вальтер бродил за ней из комнаты в комнату, ласкаясь всякий раз, как она присаживалась. На работе Джэнис стала приносить на перерыв домашние супы.

В одно воскресное утро через неделю сестра Клер остановилась на пороге ее спальни. Держа руки в карманах халата, она прижалась щекой к дверной раме.

— Ты знаешь, — медленно начала она, — на тебе держалась наша семья с тех пор, как умер папа. Ты неизменно поддерживала нас во всех трудностях. Но позволь и нам, хоть изредка, ответить тебе тем же. Ты не хочешь поговорить, сестренка?

Неделю спустя после этого Нора закрыла за собой двери кухни, подала Клер горячий чай и, не замечая, положила в него шесть ложек сахара, превратив его в нечто неудобоваримое.

— Я не рассказывала тебе, как часто мы ссорились с твоим отцом? — настроившись на разговор, начала она. — Невозможно по-настоящему любить кого-то, не научившись, как с ним бороться. Если бы отношения были абсолютно гладкими, тебе бы наскучило это до смерти. Я имею в виду, конечно, мне бы наскучило. Мы ведь говорим не о тебе.

Поскольку Клер постоянно улыбалась и выполняла свои обычные обязанности, она не могла понять, как они догадались. Косметика скрывала тени под глазами. Ненасытный аппетит мог неожиданно появиться у кого угодно. Она была слишком гордой, чтобы позволить себе хандрить, как маленькая.

Хуже всего было в полночь. Она выходила из дверей больницы, и за ними ее никто не ждал. Она уверяла себя, что наступит момент, когда она перестанет ждать его и все опять будет по-прежнему. Только этот момент не наступал. Каждую ночь ее глаза искали его. Но Джоэла не было.

— Только успокойтесь, — твердо сказала Клер. — Я сейчас найду. На это уйдет не больше минуты.

Она снова направила фонарь на щиток с пробками и посмотрела назад на своих зрителей. Нора, Сэнди и Дот рядком сидели на старом столе в подвале, как послушные школьницы. Пес примостился рядом. Все с ожиданием смотрели на нее, уверенные, что она найдет перегоревшую пробку, из-за которой вверху на кухне не горел свет.

Их дом был старым, и пробки имели небольшие отверстия и зажимы из металла. Если бы пробки были помечены, все было бы просто. Но они не были помечены. Клер надо было найти ту, у которой испорчен металлический зажим, но все зажимы выглядели исправными.

— Вы все должны уметь это делать, — с раздражением сказала Клер и этим ненадолго оттянула надвигающуюся панику. Уже в тысячный раз она проводила фонариком по двадцати пробкам.

Звук шагав на лестнице заставил всех замереть, кроме собаки, которая с перепугу рванулась к Клер.

Закусив губу. Клер осветила лицо вошедшего фонарем и тут же уронила его.

— Черт побери. Дважды побери, трижды побери… — Она ощупью поискала фонарь на полу, сердце ее бешено колотилось. Это был Джоэл, лицо которого показалось ей мертвенно-белым под резким светом фонаря, глаза — горящими синим пламенем. Он выглядел изможденным. И прекрасным. Одиночество прошедших недель отдалось болью во всем теле, как неизлечимая болезнь.

— Я нашел его, — тихо сказал он и подхватил катившийся фонарь. Он встал плечом к плечу рядом с Клер и наклонился над щитком с пробками.

— Похоже, зрители у нас сегодня настроены критически? — спросил он низким голосом.

Клер никак не могла справиться с дыханием.

— Я… да.

— Мы можем попробовать вынимать одну за одной.

— Да.

Он немедля стал заменять поочередно пробки, ожидая, когда на кухне вспыхнет свет. Клер совершенно неподвижно стояла рядом, неотрывно глядя на пробки, будто ничего интересней в жизни не видела. На шестой попытке свет из кухни осветил лестницу, и позади них раздались восторженные аплодисменты. Все трое мгновенно рванули вверх по лестнице, не оглядываясь назад, хотя Дог успела промямлить: «Привет, Джоэл!», прежде чем мать девочки подхватила ее и препроводила на кухню.

— Ну почему я не могу… — донеслось издалека, потом дверь на кухню плотно закрылась.

— Наверное, должна быть причина, почему они оставили нас в закрытом подвале, — сухо пробормотал Джоэл. Он небрежно подбрасывал в руке перегоревшую пробку, загадочно глядя на Клер. — Смотри на это проще, Клер, — спокойно сказал он. — Я пришел не для того, чтобы поговорить с тобой или давить на тебя. Я пришел только из-за твоей клаустрофобии.