Страсть к игре - Сильвия Дэй

– Ага, тут бродят симпатичные девчонки.

Испуганная громким мужским голосом за спиной, Амелия резко повернулась, едва не шлепнувшись на землю.

– О Боже! – задохнувшись, воскликнула она, положив руку на сильно бьющееся сердце. Она узнала в веснушчатом юноше, стоявшем в нескольких футах от нее, одного из новых слуг отца. Из тех, что граф Уэлтон нанял взамен искалеченных во время схватки с Марией. – Ты меня испугал.

– Прости меня, – сказал он с извиняющейся улыбкой. Невысокого роста и мускулистый, с каштановыми волосами, он был самым юным из команды, чьей основной задачей было охранять ее. Конечно же, Амелия подозревала, что в их обязанности входит удерживать ее внутри, а не удерживать посторонних снаружи.

Она заметила длинную палку в руке юноши.

– Что ты здесь делаешь?

– Собираюсь порыбачить. – Он подбородком указал на изгородь: – Тут неподалеку есть ручей.

– Понятно. – Ей не хотелось показывать свое разочарование.

– А ты любишь ловить рыбу? – спросил он, с любопытством глядя на Амелию белесыми глазами. В куртке и шерстяных бриджах, с торчащими из-под шляпы длинными прядями волос, он не казался одетым для рыбалки. Впрочем, откуда было ей знать?

– Понятия не имею, – призналась она. – Я никогда не ловила рыбу.

Он ухмыльнулся так по-мальчишески, что Амелия решила, что он был где-то ее возраста, а возможно, даже и моложе.

– Хочешь попробовать? – предложил он.

Амелия нахмурилась, любопытство и осторожность боролись в ней.

– Рыбы кусаются, а я нет, – поддразнивал он. Она прикусила нижнюю губу.

– Пошли, а то придет Дикки и не выпустит тебя. – Он обошел ее и помог перебраться через низкую изгородь. – Здесь недалеко. Если тебе не понравится, мы можем тут же вернуться.

Осознавая, что ей наверняка не следовало бы идти, Амелия все же пошла с ним, наслаждаясь приступом возбуждения, охватившим ее оттого, что она совершает что-то неординарное, что-то новое и ни на что не похожее.

– А как тебя зовут?

– Бенедикт. Но все зовут меня Бенни.

– Будем знакомы, Бенни. – Она неуверенно улыбнулась. – А меня зовут Амелия.

Бенни снял шляпу, отвесил низкий поклон, затем подобрал удочку, которую бросил перед тем, как подсадить Амелию. Они шагали молча, продираясь сквозь заросли кустов и деревьев, пока не послышалось журчание ручья.

– Как получилось, что ты нанялся работать у лорда Уэлтона? – прервала молчание Амелия, глядя на него искоса долгим изучающим взглядом.

Он пожал плечами:

– Я услышал, что здесь есть работа, пришел, показал свою физиономию, и меня тут же взяли.

– Что за жизнь здесь? – поинтересовалась она. – Чему ты можешь здесь научиться? Чем будешь заниматься, когда здесь больше окажешься не нужен?

Бенни улыбнулся, его глаза хитро блеснули из тени, отбрасываемой полями шляпы.

– Я зарабатываю на жизнь в Лондоне. Видишь ли, пока я это делаю, я набираюсь опыта. А потом я собираюсь работать на Сент-Джона.

– А кто это? Чем он занимается?

Бенни споткнулся, остановился и уставился на нее. Он заморгал и тихо присвистнул.

– Слушай, ну ты и зелень, просто дремучая зелень, – буркнул он, покачал головой и продолжил свой путь.

– Что ты хочешь сказать? – жалобно спросила она, споткнувшись вслед за ним.

– Да ничего особенного.

Они вышли из рощицы и спустились к небольшому, но быстро бегущему ручью. Мелкая вода с веселым журчанием бежала по каменистому дну. Прелестное место, навевавшее ощущение девственной чистоты, словно его покой редко нарушался людьми. Амелия устроилась на упавшем бревне и принялась расшнуровывать ботинки, нетерпеливо забрасывая за плечо длинные, до пояса, волосы. Бенни вышел на берег и скинул куртку. Пока он устраивался поудобнее, Амелия стянула чулки. А потом, подняв юбки, подошла к краю берега и осторожно вошла в воду. У нее перехватило дыхание, такой холодной оказалась вода.

– Ты распугаешь мне всю рыбу! – жалобно воскликнул Бенни.

– Ох, здесь просто чудесно! – ответила она, сразу вспомнив, как они с Колином ловили головастиков в грязном болоте. – Спасибо тебе!

Бенни нахмурился:

– Это за что же?

– За то, что привел меня сюда. За то, что говорил со мной. – Она засмеялась, круто развернулась и вдруг вскрикнула, поскользнувшись на каменистом дне, и упала. Бенни галантно вскочил на ноги и попытайся подхватить ее, однако в результате сам шлепнулся спиной, наполовину погрузившись в воду, но удерживая ее над собой.

Не в силах помочь ему, Амелия громко расхохоталась и, похоже, уже не могла остановиться.

– Мой хозяин всегда говорил, что все эти аристократы просто сумасшедшие, – пробормотал Бенни, выталкивая ее на берег.

Амелия пыталась подняться на ноги, когда у нее перед глазами возникли поношенные сапоги, а саму ее кто-то самым бесцеремонным образом ухватил за воротник цветастого платья и одним рывком поставил на ноги.

– Какого черта ты здесь делаешь? – прорычал Колин, глядя на нее сверху вниз.

Смех Амелии сменила наступившая тишина, ее глаза широко открылись перед возникшим видением. Перед ней стоял Колин, темноволосый, смуглый, черноглазый, столь хорошо сложенный, что у нее мгновенно пересохло во рту. «Это цыганская кровь» – так говорила о Колине ее последняя гувернантка.

Когда он успел так вырасти? Он возвышался над нею, длинные волосы ниспадали ему на глаза, во взгляде чувствовалась такая сила, что у нее мурашки побежали по коже. В нем не оставалось ничего мальчишеского, да к тому же еще этот мужественный подбородок и все понимающие глаза. Что сталось с тем другом детства, которого она когда-то любила?

К сожалению, поняла Амелия, тот красивый веселый мальчик ушел навсегда.

Она низко опустила голову, чтобы скрыть горечь утраты.

– Я просто развлекаюсь здесь, – тихо произнесла она. Несколько долгих секунд она затылком чувствовала его сверлящий взгляд. Затем низкий, возбужденный звук вырвался у него из горла.

– Держись от нее подальше, – бросил он Бенни, который уселся у их ног.

Колин схватил Амелию за локоть и потащил за собой, подобрав по пути ее ботинки и чулки.

– Прекрати, – запротестовала Амелия, отчаянно сопротивляясь, взбивая ногами опавшие листья. Без малейшего колебания он перекинул ее через плечо и зашагал сквозь деревья, как воин-завоеватель. – Опусти меня на землю! – вопила она, оскорбленная до глубины души; длинные волосы застилали ей глаза и едва не волочились по лесной земле.

Но он, не обращая внимания на девичьи вопли, дотащил ее до небольшой полянки и только там поставил на ноги, швырнув рядом с ней на землю ее принадлежности.

Она с трудом сглотнула и вскинула подбородок: