Настоящая любовь - Лиза Бетт

Глава 31

Глава 31

Машины на шоссе мелькали как калейдоскоп огоньков. Сжимал руль, продираясь сквозь дебри вечерних пробок и смотрел на дорогу, стараясь концентрироваться на чисто механических действиях и не зацикливаться на пустоте внутри.

Но получалось хреново.

Настя наняла телохранителя. Об этом мне доложил Макс, которого я приставил к ней для охраны. Он сообщил, что когда она покидала отель, за ней по пятам шел какой-то бугай в черном. И всякого, кто задержится на ней взглядом дольше пяти секунд, он простреливал своим недоброжелательным, прямым и строгим. Таким после которого хочется пойти и убиться об стену. Значит, Настя послушала моего совета.

Показания против Жданова лежали на пассажирском в папке. Я наведался к вдове покойного Скворцова, и она подтвердила, что ее супруг умер не сам. Фактически сдала Глеба и теперь ему не отвертеться даже с хорошими адвокатами и деньгами. Начальник будет доволен работой, а вот у меня внутри тлело нехорошее ощущение неправильности происходящего.

Никогда раньше я не действовал так быстро, никогда раньше Гринёв не ставил таких сроков и никогда раньше мне не приходилось влюбляться в свидетельницу по делу.

Возможно из-за этого я ощущаю себя не правым, а виноватым. А может дело в том, что сын Насти действительно на какое-то время окажется в руках чужих людей. И все это по моей вине.

Телефон зазвонил, я отвлекся от дороги и нажал кнопку ответа.

– Лев Игоревич, Самолет Жданова через час садится в аэропорт. – Голос Женьки заставил торопливо выжать газ и оглядеть дорогу в поисках места для разворота. – Прикажете брать?

– Работай, Жень. Я через пятнадцать минут буду.

– Есть.

Она дала отбой, и я развернулся, едва успев проскочить перед капотом какого-то седана. Со всех сторон послышались гудки, а я торопливо достал из бардачка синий проблесковый маячок и врубил сирену, которой пользовался только в крайних случаях.

Через десять минут я уже въезжал по пропуску на территорию аэропорта.

Там скопилось несколько машин моих подчиненных и один уазик с тяжелыми. Именно на них ляжет вся грязная работа. Мы тут лишь для того, чтобы убедиться, что все пройдет чисто.

Вышел из машины и подошел к стоящим неподалеку Максу и Женьке.

– Сначала уступаем дорогу ребятам из спецназа, как только они расчистят путь, зачитываем права Жданову и увозим в отдел. С ним возможно ребенок, его надо будет взять под присмотр. Займись им сама, Жень.

– Есть! – ответила и подняла голову в чернеющее небо, где на горизонте мелькали огоньки подлетающего самолета. Я тоже на него смотрел до сих пор не осознавал, что скорее всего мы возьмем Жданова прямо сейчас. Не верилось блядь.

– Где Самойлова? – обратился к Максиму и тот перевел взгляд с огоньков на меня.

– Она выписалась из отеля сегодня. Думаю, вернется обратно в дом Жданова, но не думаю, что надолго. Туда сегодня пригнали газель, которую загружали вещами. Переезжает, но я пока не знаю куда.

– Выясни.

– Есть! – кивнул и мы обратили внимание, что ребята из спецназа вышли покурить из черной газели.

– Они работают четко, но могут напугать ребенка. Может сообщить им, чтобы не жестили?

Произнес и тут же словил на себе сбитые с толку взгляды подчиненных. Они явно не ожидали от строгого начальника такой хуйни.

– Я скажу, – кивнула Женька и отошла, оставляя нас с Максом наедине.

– Самойлова – красивая женщина, но любого, кто к ней приблизится Жданов подвесит за яйца. Я видел, как ты смотрел на нее и если еще раз увижу нечто подобное, пойдешь в дежурку на минималку работать.

Макс потупился, потом нехотя кивнул.

– Я понял, Лев Игоревич.

– Хорошо. Набери управление и звони нашим пускай готовят кабинет для допроса и камеру для задержанного. И чтобы ни слова не просачивалось в прессу. Как только станет известно, что замгубера служба безопасности подтянула, такой хай поднимется.

– Понял. Есть!

Макс достал телефон, а я остался стоять в одиночестве на промерзшем асфальте на территории аэропорта и не отрывал взгляда от приближающихся огоньков самолета.

Там сын Насти и ее бывший.

В какой-то момент земля перестала вращаться вокруг главного фигуранта этого дела, а сместилась в сторону главной свидетельницы. Хорошо это или плохо отвечать не хотелось. Хотелось закончить это гребаное дело и наконец-то напиться. Наивно надеялся, что это поможет не вспоминать о карих глазах полных боли.

Вот только этот ее взгляд теперь будет преследовать меня даже во снах. А осознание того, что в этом моя вина никогда больше не даст спокойно засыпать.

Глава 32

Глава 32

«Заместитель губернатора Глеб Валерьянович Жданов уже неделю находится под следствием. Его обвиняют в убийстве, но сам Жданов комментариев по этому поводу не дает. Аппарат управления так же воздерживается от каких-либо заявлений по этому поводу. Тем временем наши корреспонденты вышли на связь с женой убитого боксера, и взяли у нее интервью. По ее словам…»

Я выключила телевизор и бездумно уставилась в пространство.

Не позволяла истерике взять верх, но та все равно заставила кровь вскипеть. Я размахнулась и метнула пульт в стену. Тот рассыпался на запчасти, батарейки и крышка разлетелись в разные стороны. Отчаянье давило как тугой канат вокруг шеи.

Я обзвонила всех хороших адвокатов в городе и нескольких соседних. И получила один и тот же ответ.

Мы не хотим фигурировать в таком громком деле ни за какие деньги.

– Трусливые псы.

Выругалась и упала в кресло своей маленький квартирки, которую купила в тайне от Жданова и всех его прихлебал. Она была моим маяком в море страха. Я собиралась выкрасть Илью и бежать, но понимала, что мне понадобится перевалочный пункт, где мы сможем затаиться на какое-то время.

Вот только вся эта шумиха началась раньше, чем мне удалось действовать, и наш с сыном побег снова отложился.

И сейчас я понимала, что не могу даже связаться с ним, чтобы успокоить и поговорить, и от этого мое сердце просто разрывалось.

И винила я в этом одного единственного человека.

Лев часто мелькал в новостях. Правда было видно, что он избегал папарацци, но его рожу то и дело светили в выпусках новостей. Ведущая прямо кипятком писалась когда зачитывала материалы дела: одно краше другого, опорочивая Жданова, и вознося Аверьянова.

Чем в