Луна над Каролиной - Нора Робертс

— Да у тебя ее нет. — Дуайт ухмыльнулся. — Если бы я был не женат и лишь наполовину так безобразен, как ты, я бы уговорил блондинку опробовать этот стол, вместо того чтобы щупать ее лохматую собаку.

— А может быть, она у меня есть… сексуальная жизнь.

— В твоих снах.

— Да, но это мои сны, не так ли? А почему ты сейчас не дома и не моешь руки перед обедом, как благонравный мальчик?

— Да у Лисси сегодня женское сборище, и я слинял из дома… Так что как насчет пивка и какой-нибудь жратвы? Как в прежние деньки?

— Да у меня тут еще есть кое-какие дела. — «Может заглянуть Фэйф», — подумал он.

— Да ладно тебе, Уэйд, всего на пару часов.

Уэйд снова начал было отказываться и спохватился. Какого черта, что с ним происходит? Так он и будет сидеть взаперти и ждать, когда Фэйф позвонит? Словно он девчонка, вздыхающая по капитану школьной футбольной команды. Да нет, он гораздо хуже.

— Ладно, только платишь ты.

— Ах ты, дерьмецо! — И Дуайт, развеселившись, соскочил со стола. — А давай позвоним Кейду, пусть присоединяется. И заставим заплатить его.

— Идет. 

15

Она не предполагала, что будет так нервничать. Она приготовилась, она рассчитала и проверила каждую деталь вплоть до цвета и прочности шнура, которым перевязывала коробки. У нее был уже опыт работы, и каждый предмет, выставленный на продажу, она знала почти наизусть, как мастер, его создавший.

Магазин был само совершенство: сверкающий разноцветием красок и гостеприимный. Она сама выглядела деловой, энергичной хозяйкой. А кроме того, и привлекательной. Тори встала около четырех утра и медлительно выбирала, что надеть, и наконец остановила выбор на темно-синих слаксах и белой полотняной рубашке. А сейчас она забеспокоилась: не слишком ли этот наряд смахивает на униформу. Да, она обо всем сейчас беспокоилась. Осталось меньше часа до открытия магазина, но все страхи и сомнения, которые она прежде могла подавлять, теперь обрушились на нее, как груда кирпичей. И она сидела в кладовой за столом, сжав голову руками. Ее даже слегка поташнивало от волнения. Какой стыд! Нельзя же так много сделать, так много успеть и преодолеть, чтобы рухнуть без сил в нескольких дюймах от желанной цели.

Они придут. На этот счет она не беспокоилась. Ей не придется затаскивать их силком. Придут и будут глазеть на нее и перешептываться: «Это боденовская девчонка. Помните, какая она была тощая, маленькая и ненормальная…»

Не надо было возвращаться сюда. Она с ума сошла, что вернулась в город, где все ее знали и где все тайное становилось явным. Где вообще не было тайн. Ну почему она не осталась в Чарлстоне, где было спокойно, где она была в безопасности, жила себе тихо, спокойно и никто ей не мешал?

Сидя здесь, в кладовой, она отчаянно жалела о своем хорошеньком домике, опрятном садике, о повседневной нелегкой, но без персональной ответственности работе в чужом магазине… Она снова жаждала накинуть на себя плащ анонимности, который носила последние четыре года. Нет, она не должна была возвращаться. Не надо было рисковать жизнью, сбережениями, душевным покоем. О чем она думала?

«О Хоуп, — сказала она себе и медленно подняла голову. — Я думала о Хоуп».

Как же она глупа и безрассудна. Хоуп умерла, и ничего изменить нельзя. Но она, Тори, вышла на линию огня, и раз так, надо крепиться. И отвечать на косые взгляды прямо, не отводя глаз. И мужественно сносить шепот за спиной.

В дверь постучали, и ей захотелось залезть под стол и заткнуть уши. Ведь еще тридцать минут до открытия, тридцать драгоценных минут, чтобы взять себя в руки. Кто бы там ни был за дверью, пусть уходит и ждет. Она встала, выпрямилась, пригладила волосы и уже готова была крикнуть, чтобы приходили в десять, но увидела через стекло лицо бабушки и одним прыжком оказалась у входной двери.

— Бабуля!

Тори обняла Айрис и прижалась к ней, как женщина на краю пропасти прижимается к скале за спиной.

— Как я рада видеть тебя. Не думала, что ты приедешь. Я так рада, что ты здесь.

— Не приеду? На торжественное открытие твоего магазина? Да я вся извелась от желания поскорее сюда добраться.

И она легонько подтолкнула Тори в магазин.

— Я Сесила чуть с ума не свела, все время заставляя ехать быстрее. Вот и он сам, а за его спиной Бутс… Тори, вид у магазина потрясающий, как у июньской невесты. И вещи все такие красивые. У тебя всегда был на них глаз.

— Мне не терпится что-нибудь купить! — Бутс, выхоленная и ухоженная, в желтом легком платье, захлопала в ладоши, как девочка. — Хочу быть твоей первой покупательницей, и я уже предупредила Джей Ара, что его кредитная карточка сгорит синим пламенем, прежде чем я закончу покупки.

— У меня есть огнетушитель. — И Тори обняла тетю Бутс.

— И очень много хрупких вещиц. — Сесил на всякий случай сунул руки в карманы. — Я чувствую себя здесь таким слоном.

— Что сломаешь — тут же и купишь, — подмигнула ему Айрис. — Ну, ладно, радость моя, чем мы тебе можем помочь?

— Своим присутствием.

— Нервничаешь?

— Я просто в ужасе. Сейчас приготовлю чай и достану печенье. А потом… — Она обернулась на звон дверного колокольчика.

— Посылка для вас, мисс Боден. — Мальчик из цветочного магазина подал Тори блестящую белую коробку.

— Спасибо.

— Моя мама зайдет сегодня в магазин. Говорит, хочет посмотреть, как выглядят ее цветочные композиции, но я думаю, что она интересуется вещами.

— С удовольствием буду ждать ее прихода.

— Да, вещей у вас навалом, — и он чуть не свернул себе шею, осматриваясь, пока Тори доставала из кассы доллар. — Скоро и другие придут, я слышал, как об этом все говорят.

— Надеюсь, что так.

И мальчик сунул доллар в карман.

— Спасибо. До встречи.

Тори поставила коробку на прилавок и открыла. В ней были разноцветные жизнерадостные герберы и яркие, как само солнце, цветы подсолнуха.

— Правда красивые? — Айрис заглянула через плечо Тори, чтобы получше было видно. — И цветы подобраны со вкусом. Розы не подошли бы к твоей керамике и дереву. Кто-то ведь сообразил послать тебе эти славные цветы.

— Да. — Тори уже взглянула на карточку. — Этот «кто-то» знает, что надо присылать.

— Ой, какие милые, какие хорошенькие! — Бутс всплеснула руками в восторге. — Тори, я просто с ума сойду от нетерпения, если ты сейчас же не скажешь, кто их прислал. — И, не дожидаясь ответа, она выхватила у Тори карточку. «Удачи в день открытия. Кейд». — О-о-о!

Айрис вздернула голову и поджала губы:

— Это, что ли, Кинкейд Лэвелл?

— Да, он.

— Хм-м-м.

— Не хмыкай. Он проявил внимательность, только и всего.

— Если мужчина посылает женщине именно те цветы, что нужно, он, значит, думает об этой женщине, правда, Сесил?

— Да вроде так. Цветы так романтичны, они выражают любовь.

— Вот-вот. Теперь понимаешь, почему я обожаю этого мужчину? — И Айрис дернула Сесила за рубашку, чтобы он нагнулся, и поцеловала его.

— Герберы и подсолнухи выражают дружеские чувства, — поправила Сесила Тори.

— Цветы есть цветы, — возгласила решительно Бутс, — и если мужчина посылает их женщине, значит, он думает о ней.

Бутс очень нравилась мысль, что Кейд Лэвелл думает о ее племяннице.

— А теперь пойди и поставь их в воду, а я достану печенье. Больше всего люблю готовить угощение.

— Я поставлю цветы в глиняный горшок! Они чудесно будут смотреться на прилавке.

— Давай, давай, — и Айрис махнула рукой, — а нам укажи, что еще надо сделать.

Первые покупатели во главе с Лисси появились в четверть одиннадцатого. Тори решила впредь не допускать ни одной недоброй мысли о ней, глядя, как прежняя школьная королева красоты водит своих знакомых по магазину и громко восторгается каждой вещью.

Через час после открытия в магазине толпилось уже пятнадцать покупателей, и она пробила четыре чека. К полудню Тори была уже слишком занята, чтобы нервничать. Да, на нее глазели, и она слышала, как о ней шептались. Но она словно надела стальные доспехи и хладнокровно упаковывала покупки.

— Ты ведь дружила с малюткой Лэвелл, да?

Тори продолжала заворачивать в оберточную бумагу металлические подсвечники.

— Да.

— Ужас, что с нею сделали. — Женщина с ястребиным взглядом наклонилась поближе к Тори. — Ведь она была еще совсем малышкой. Это ты ее тогда нашла, да?

— Ее нашел отец. Вам упаковать в коробку или положить в сумку?

— В коробку. Это я купила для племянницы. В следующем месяце у нее свадьба. Ты вроде бы училась вместе с ней, Келли Энн Фриск.

— Я мало кого помню из тех, с кем ходила в школу, — солгала Тори, с любезной улыбкой упаковывая покупку, — это было так давно. Завязать подарочной лентой?

— Я это сделаю сама, дорогая, а у тебя есть другие покупатели, — вмешалась Айрис. — Так, значит, Келли Энн выходит замуж? Мне кажется, я хорошо ее помню. Она старшая дочь Марши? Господи, как годы-то бегут.