Свергнутая с небес - Анна Данилова

Звонок в дверь резанул по ушам. Стоп. Надо успокоиться… Снова звонок. Дрожащей рукой Кошелев включил ночную лампу и вскочил. Но звонок звучал все настойчивее и настойчивее… Он медленно направился к двери. Он очень боялся, что сердце его сейчас остановится.

– Это ты? – спросил он и тотчас услышал нежный ее голос:

– Да, открывай скорее, я замерзла… Ты что, спал?

Он распахнул дверь и впустил ее. В полумраке он видел лишь ее очертания и чувствовал запах. Родной запах… Эти любимые духи.

– Ты моя родная. – Кошелев прижал девушку к себе. – Лариса, Ларисочка… Я знал, что ты сегодня ко мне придешь… Знал, но не успел купить свежие цветы, а те розы, которые я собирался тебе подарить в тот день, когда ты позвонила мне и сказала, что ты на все решилась, словом, в тот день, когда не стало Юлика, они уже завяли… эти розы…

– Ты испугался? – спросила она его прямо в ухо, щекоча своим теплым и душистым дыханием. – Тебе было страшно сегодня?

– Не стану от тебя скрывать: да, мне было страшно. Но я никогда бы не выдал тебя, никогда… Я же все понимаю, если бы не ты, мы бы никогда не смогли быть вместе. Давай пройдем в комнату, мне постоянно кажется, что нас подслушивают…

– Я тоже живу, как на бомбе, мне тоже страшно…

В комнате он предложил ей сесть за стол. Света он не зажигал.

– Думаешь, в темноте лучше? – спросила она, и он почувствовал, что у нее дрожит голос. Бедняжка! Как же она мучается.

– Не лучше, а легче, – вздохнул он.

– Расскажи, как там все было?

– Ты, главное, не беспокойся, я тебя не выдал.

– Они все свалили на тебя?

– Конечно. Этот Китаев, молодой дилетант, конечно, развернул целую кампанию против меня, пригласил в агентство кучу народа: и агента по недвижимости, и продавца иномарки, и соседку нашу, дуру старую, которая подтвердила, что у меня были ключи Любы, а Китаев этот сказал, что они нашли сестру Соболевой, которая и открыла им квартиру… Понятное дело, они нашли там все: твои вещи, телевизор… Мне не следовало брать телевизор, но я думал о тебе, что, когда я куплю квартиру, тебе будет приятно смотреть твои любимые фильмы по хорошему телевизору… Нет, конечно, я мог бы купить и новый, но как подумаю, что квартиру Юлика могли разграбить какие-то совершенно случайные люди, местные алкоголики, которые так и шастают по подъезду, так думаю, что я сделал правильно…

– Если бы ты ничего не трогал, никто бы не вспомнил про квартиру Соболевой, у них не было бы никаких доказательств…

– Доказательств чего? – Он замер и схватил ее за руку. – Ведь я же не совершал никакого преступления…

– Тебе будет трудно это доказать. Поэтому я, наверное, во всем признаюсь…

– В чем?

– В том, что это я отравила Юлика… Меня посадят, Володя. Ты будешь меня хотя бы навещать? – Она всхлипнула.

– А что, если рассказать им всю правду?

– Какую правду?

– То, что он сам выпил яд? Так и расскажи, что, мол, вы вместе с ним решили выпить это отравленное вино, потому что ты не могла и дальше жить во лжи, устала лгать и делать вид, что любишь его, а он не мог поверить, что ты уже разлюбила его… Но он выпил, а ты передумала… Разве это преступление?

– Вообще-то, это предательство, – произнесла она тихо.

– Я купил тебе конфет. Сейчас будем пить чай… Все, хватит об этом. Юлик сам убил себя, это его выбор. Почему мы должны отвечать за его преступление над собой? Пойдем на кухню… Я так соскучился по тебе… Да кстати, они обманули меня, сказав, что задержали тебя возле кладбищенских ворот… Но это ведь не так?

– Задержали, но только я им ничего не сказала. Я вообще назвалась другим именем, и меня отпустили. Где доказательства, что я имею к Юлику какое-то отношение? Они посмотрели мои документы, где я прописана, – я живу далеко от вашего дома… что я делала на кладбище? Да у меня там бабушка похоронена… Я случайно оказалась возле могилы Юлика.

– Но ты же бросилась к гробу, ты целовала его…

– Да? А я ничего такого не помню…

– Ты была не в себе, бедняжка… ты все-таки любила его…

– Володя, прошу тебя… – Она встала, порываясь уйти, он удержал ее за руку.

– Не уходи… Я же сказал, сейчас будем пить чай.

– Хорошо, я останусь у тебя, но при одном условии… Если ты хочешь, чтобы мое имя не полоскали в суде, чтобы обо мне вообще никто и никогда не вспоминал, расскажи им всю правду…

– Что Юлик сам отравился? Да кто же поверит мне?

– Поверят, если ты вернешь им все деньги, акции и расскажешь искренне, что толкнуло тебя вынести из квартиры все ценное… Что ты не хотел, чтобы все досталось мародерам…

– Но тогда они спросят, почему я не отдал все его племяннице? Ведь она – прямая наследница.

– Квартиру разграбили бы задолго до того, как она появилась бы здесь…

– Все равно не поверят.

– А ты попробуй. Где деньги? Акции?

Кошелев встал, огляделся, потом, вздохнув, включил свет, подошел к стулу, на котором стоял старый радиоприемник, снял его, поднял обитое ковровой тканью сиденье стула и вынул оттуда папку. Медленно, словно боясь, что женщина исчезнет, повернулся. И ошалело уставился на стоящих позади нее Китаева, Шубина и Крымова. Он выронил папку и зажмурился. Мысль о том, что это она привела их, ему даже не пришла в голову.

– Лариса, Лора, не поворачивайся… Ничего не говори, ты здесь ни при чем, ты просто зашла ко мне на чашку чая…

Лариса достала сигарету и закурила. Руки ее дрожали, носком сапога она постукивала по ножке стула. Она опустила глаза, словно не желая смотреть на него.

Китаев подошел, наклонился и поднял с пола папку. Открыл ее и продемонстрировал всем ее содержимое: все было как будто цело, и деньги, и акции…

– Владимир Иванович, как вы объясните ваше поведение, почему же вы раньше ничего нам не рассказали?

– Что именно? Что Юлик покончил с собой потому, что не смог пережить измены Ларисы? Разве не я виноват в том, что она ушла от него ко мне?

– Ларисы? Вы же сами сказали, что ее не существует…

– Я должен был оградить ее ото всех неприятностей, она не должна была вообще встречаться с вами и жить спокойно… Она – просто женщина…

Крымов, отойдя в сторону, буркнул так, чтобы не услышал Кошелев:

– Два идиота. Один выдумал бабу, другой ее увел, поэтому первый отравился… Это же надо? Кому расскажи – не поверят.

– Мы оставим в покое Ларису, мы вам обещаем, но при условии, что вы добровольно вернете нам все, что вы вынесли из квартиры Маркова…

– Да, Лариса мне то же самое посоветовала… Папку вы уже держите в руках, а все остальное – у Соболевой дома… Я не грабитель, просто хотел сохранить все для Ларисы… Меня посадят?

– Если вы будете молчать, то нет… – пообещал ему Шубин. – А теперь ложитесь спать, уже поздно… Лучше будет, если вы про все забудете. Наташа заберет все, что ей принадлежит по закону, себе; деньги, сто пятьдесят тысяч, вернет Буровцеву… А Юлия все равно не вернуть… Ничего тут не поделаешь.

«Лариса» встала.

– Ложись спать, Володя, я зайду к тебе на днях, хорошо? – Она ласково потрепала Кошелева по щеке и направилась к двери. Трое мужчин проследовали за ней.

Кошелев, пожав плечами, отправился на кухню, вскипятил себе воду и приготовил чай. На душе его стало легко, его даже пошатывало от ощущения какой-то внутренней свободы и счастья. Он был спокоен, очень спокоен. Лариса обещала, что придет к нему… Он открыл холодильник, достал сыр, масло и сделал себе бутерброд… Надо было жить дальше.

Валентина залпом выпила коньяк. Все сидели за круглым столом в квартире Маркова, Наташа принесла и поставила на стол большое блюдо со спагетти.

– Рисковое дело ты затеял, Шубин, – говорила Валентина, вытирая ладонью губы и покашливая, коньяк обжег ей горло. – Если бы ты только знал, как мерзко я чувствовала себя, когда увидела его. Кто бы мог подумать, что люди годами живут своими фантазиями… Даже когда ты, Василий, высказал предположение там, в агентстве, что Марков выдумал Ларису, я и тогда еще продолжала сомневаться, но сейчас поняла, что ошибалась… Не представляю, каким образом официальные органы составляли бы протоколы и фиксировали все сказанное Кошелевым, потому что в это трудно поверить… До какой же степени эти мужики были одинокими и несчастными созданиями, раз придумали себе такую игру, причем игру опасную…

– А ты неплохо справилась с ролью Ларисы, – похвалил ее Крымов. – Полумрак, волосы мерцают золотом, глаза блестят, движения плавные – призрак, фантом, потрясающей красоты женщина, да к тому же еще и чудесно пахнувшая…

– Эти духи я нашел среди вещей «Ларисы», – сказал Василий. – Думаю, Кошелев бывал в квартире Маркова в его отсутствие, брал в руки вещи «Ларисы», духи, нюхал… Тяжело расследовать дело, в котором главные фигуранты – больные люди. У них же свое отношение к жизни, своя логика… Поэтому я долго не мог понять, зачем он перенес все в квартиру Соболевой… Но ты, Валя, на самом деле прекрасно сыграла свою роль. Я и сам чуть было не поверил в реальность существования этой женщины…