Свергнутая с небес - Анна Данилова

– Пригласи Валентину к себе, она тоже очень устала, как прилетела на похороны, так все это время и жила здесь, в агентстве, она мечтает о ванне и о том, чтобы ты простила ее…

– Ладно, я все понимаю… Только вот скажи мне. Может, я такая тупая… Так кто убил моего дядю? Сосед?

– Получается, что он… – неуверенно проговорил Василий. – Да только все равно доказательств маловато…

Наташа ушла. Василий боялся смотреть в глаза Шубину, не говоря уже о Корнилове и Крымове.

– Я тоже могу идти? – спросил Кошелев, приподнимаясь со своего места.

– Вы подождите, – довольно грубо ответил за Василия Корнилов. – Не спешите… С вами у нас будет отдельный разговор…

– Но вы не имеете права меня задерживать… И вообще, кто вы такой?

Корнилов, понимая, что ему незачем светиться здесь, в агентстве, нашел глазами Крымова.

– Да пусть идет, куда он денется, – вяло предложил Крымов. – Нанимайте себе адвокатов, но знайте, что ваше дело – труба. Ведь это же вы отравили своего соседа и ограбили его! Вы сами только что признались в этом, при свидетелях…

– Я ни в чем не признавался. И никого не травил. Он сам отравился, сам пожелал уйти… Я зашел к нему, но все было кончено. Думаю, он прозрел наконец и понял, что живет с фантомом, что никакой Ларисы нет, что она ушла от него…

– Это вы открыли ему глаза? – спросил Василий.

Корнилов, которому Василий еще вчера в общих чертах обрисовал историю Ларисы и ее уже покойного воздыхателя, думал сейчас о том, на каком основании, законно он может задержать Кошелева. Думал, но придумать пока не мог – следствие Василий провел по-дилетантски, хотя раскопал немало и, по сути, прижал Кошелева к стене.

Корнилов отозвал Шубина в сторону.

– Что с Крымовым? Он не заболел?

– Нет. Потом объясню…

– Ладно. Просто я вижу, что он никакой… Что делать будем? На стакане с отравленным вином отпечатки пальцев самого Маркова. На коробочке с ядом – тоже. И вообще по всей квартире лишь его следы. То, что у Кошелева появились деньги, тоже не доказано. Он действительно мог просто мечтать о покупке машины, квартиры… Я хочу сказать, что, по показаниям этих свидетелей, нельзя обвинить его в убийстве.

– А как же квартира, набитая вещами убитого? – спросил Шубин.

– Вот увидите, там тоже ни одного отпечатка его пальцев не найдете. Даже если предположить, что это он отравил Маркова, доказать нам это будет очень сложно… Ключи от пустой квартиры соседки могли у Кошелева выкрасть. Во всяком случае, на этом будет настаивать его адвокат. Слишком мало улик, мало… Кроме того, нельзя исключать самоубийства. Я лишний раз понял это. Он придумал женщину, он жил с ней два (!) года, после чего она от него «ушла», и он отравился… Кошелев мог просто зайти к нему и обнаружить его мертвым. Кто обнаружил его мертвым? Соседи… Я смотрел в деле: его обнаружил мертвым сам Кошелев. Но перед этим он мог, конечно, вынести все ценное. Но и это недоказуемо. Как и деньги, и акции…

– Значит, все напрасно?

– Посмотрим…

Крымов пригласил Кошелева зайти к нему в кабинет, после чего запер его, сказав, что на десять минут, и подошел к стоящему возле окна Василию.

– Мы с Шубиным свиньи, конечно. Уехали, оставили тебя одного все это расхлебывать… а ты молодец. Особенно мне понравилась сцена с девушками, которых он не запомнил, и работа фотографа… Ни за что бы не догадался, честное слово!

– Мне Земцова помогла, – вдруг сказал Василий.

– Как это? Разве она была в курсе наших дел?..

– Женя, ты же сам говорил, что вы переписываетесь по Интернету, что ты и Игорь – вы вводили ее в курс дела… Я не знаю, почему она оказалась в Питере и какие у вас там у троих были дела, но только она позвонила мне, и мы с ней довольно долго разговаривали…

– И что она тебе сказала? – Лицо Крымова окаменело и стало чужим, холодным. Не хватало еще, чтобы она рассказывала о себе этому мальчишке!

– Мы говорили о деле… Я догадывался о том, что Юлий живет своими фантазиями, но боялся высказать эту догадку вслух… Но потом, когда Юля позвонила мне и сказала эту фразу…

– Какую еще фразу? Когда она тебе звонила?

– Ночью.

Крымову стало не по себе. Земцова звонила ему после того памятного вечера, когда она напомнила им, своим бывшим мужьям, о своих обязанностях… После этого она поехала вместе с Ги… С ним, разумеется, она провела ночь. Когда же она нашла время позвонить Василию? Неужели ей было дело до «настройщика»?

– Так какую фразу она тебе сказала?..

– «Если бы тебя не было, то тебя следовало бы выдумать».

Кошелев, между тем, словно опомнившись, застучал кулаками по двери, он грозился разнести и дверь, и агентство и пожаловаться в прокуратуру на самовольство работников агентства…

«Если бы тебя не было, то тебя следовало бы выдумать».

Крымов все понял: эту фразу произнес мерзавец Ги, укравший у него жену – самое ценное, что оставалось в этой жизни… Он сказал ей это в порыве страсти, она же спроецировала этот любовный комплимент на историю любви «настройщика» к женщине, которую никто не видел… Они с Китаевым догадались почти одновременно, что Марков придумал свою Ларису. А Крымов с Шубиным, выходит, опростоволосились. Шубин еще хоть как-то работал, встречался с подружками этой племянницы Маркова, познакомился с Валентиной, которая сыграла не последнюю роль в этом спектакле, а что сделал сам Крымов? В очередной раз продемонстрировал Юле свою ненадежность и доказал всю несостоятельность своих клятв и обещаний. Нет ему прощения, и обратного хода не будет. К тому же он был знаком с Ги и мог предположить, что этот солидный господин наверняка питает к Земцовой искреннее чувство, иначе чего ради он сопровождал бы ее тогда, ночью?.. Как верный раб, он поджидал ее в такси все то время, что она готовила ужин для своих бывших мужей, собираясь вести с ними нешуточные переговоры. Они любовники? Эта мысль была для Крымова невыносима. И еще. Он понял, что так спокойно и уверенно может себя вести женщина, у которой помимо собственных внутренних сил имеются еще и надежные тылы. Ги, например. Он любит ее, это же понятно… А она любит его. Любит, любит… Они вместе! Но где же они могли познакомиться? Когда?

Он очнулся, рядом с ним стоял Корнилов.

– Давай отпустим его. Он требует адвоката, он возбужден, у нас могут быть неприятности…

Крымов бросил взгляд на Василия. Тот с усталым видом расставлял стулья. Шубин успокаивал его:

– Да ты не расстраивайся… Откуда ты мог знать, как именно проводятся опознание, очные ставки… Ты и так много чего сделал…

– Да ладно, Игорь, что я, маленький, что ли? Все испортил. Раскрыл все козыри…

– Не все. У меня есть одна идея, и она, признаюсь тебе, не менее рискованная, чем твоя. Я не уверен, что меня поддержат, но, если мы успеем провернуть это до того, как прокуратура возьмет дело в свои руки, мы хотя бы попытаемся выяснить, кто же убил «настройщика»…

– А тебе не кажется, что именно этим я и занимался сегодня целый день… И что же? Получается, что мы не продвинулись ни на сантиметр? В случае, если Маркова убил все-таки Кошелев, то мы только спугнули его и дали ему на руки все козыри. Если он не дурак, то при помощи хорошего адвоката сумеет доказать свою непричастность к смерти соседа… Вот это я влип!

Крымов выпустил Кошелева из кабинета, и тот, сметая все на своем пути, рванул к выходу. Хлопнул дверью и растворился в темноте улицы.

– Виктор Львович, дай нам одну только ночь, и мы уже утром назовем тебе имя убийцы, – сказал Шубин. – Есть план…

– Думаешь, нам так охота возиться с этим делом? Раз уж начали работать – работайте, – с видом благодетеля согласился Корнилов. – Только смотрите, не перегните палку. Кошелев – довольно странный тип, от него можно ожидать чего угодно…

– То-то и оно, – задумчиво проговорил Игорь. – Больше скажу: если получится так, как я планирую, мы сможем вернуть Буровцеву его деньги, а Наташе – причитающиеся ей по наследству акции «Газпрома» и «Сбербанка».

– Ты решил обойти сегодня своего брата по самонадеянности? Советую быть скромнее и ничего не обещать, – посоветовал напоследок Корнилов. – Ну все, ребята, до завтра…

Глава 16

Он долго не мог уснуть. Сердце колотилось неритмично. Это аритмия, подумал он, очень опасно, вот так стучит-стучит, а потом перестанет и вовсе… Он закрывал глаза и видел перед собой мутное цветное пятно – публика, жаждущая его, Кошелева, крови. Или хотя бы раскаяния. Но в чем ему было раскаиваться? В чем? Разве он виноват в том, что она полюбила его, что ответила на его чувство? А что касается этих денег, акций и вещей… Если бы не он, так кто-то другой, не посвященный в жизнь Юлика, просто мародер какой-нибудь вынес бы все и продал… А он оставил. Оставил для Ларисы.

Весь мокрый, он сел на постели. Пот градом катился по его лицу, капли падали на грудь и впитывались в пижамную куртку. Что-то подсказывало ему, что эта ночь особенная, что Лариса не бросит его, она же знает о том, что его приглашали в агентство, она любит его, а потому обязательно придет, чтобы расспросить его, что да как… Она пожалеет его, ведь ему пришлось там выслушать столько обвинений в свой адрес… И почему только они решили, что это он отравил Юлика? Да, он сильно раздражал его, да он и не мог не раздражать нормального человека. Придумал себе женщину. Ну, придумал, да только она никогда не принадлежала ему, она была, и ее не было у него в квартире, а он разговаривал с ней, разве это нормально? Она была у него, у Владимира, и возвращалась к Юлику лишь поздно ночью, когда тот уже начинал завывать от тоски и отчаяния. Знал ли он, где она проводила все то время, что он ждал ее, придя с работы домой? Он был слишком глуп, чтобы понять, что Лариса изменяет ему у него под носом, с самым близким его другом, с соседом… Бедолага!