Час отплытия - Мануэл Феррейра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Покачиваясь в кресле, Венансия вспоминала события минувших дней.
На кухне Биа беззаботно напевала старинную морну. Вероятно, кашупа уже готова. А где же Жоана, ее что-то не слышно.
— Биа! Жоана! — позвала их нья Венансия.
В дверях гостиной появились обе служанки. Встав с кресла и поглядевшись в зеркало, Венансия объявила им, что отъезд в Лиссабон откладывается.
ОРДЕР НА АРЕСТ
Повесть
Vos de prisao
Lisboa, 1971
Перевод E. Ряузовой
Редактор M. Финогенова
«Вы бы только поглядели, как я здесь живу. Точно королева какая. Служанки у меня нет, да она мне и не нужна. Попробуй-ка найди в Лиссабоне приличную девушку для услуг, их почему-то с каждым годом все меньше и меньше, и к тому же все они косорукие — чистое наказанье! Я думала даже привезти сюда девушку с Зеленого Мыса, там любым заработком не гнушаются, посулишь двести эскудо в месяц, она и рада-радешенька. Только теперь наши красотки слишком много о себе понимают. Ты им оплачиваешь проезд, носишься с ними как с писаной торбой, а они ни с того ни с сего вдруг начинают отлынивать от работы, да еще нос задирают, эдакие негодницы, ни стыда ни совести. Или бегают в казармы к солдатам, там-то, конечно, заработать можно больше, да только кто им оплатил проезд, спрашивается? Так вот и остаешься в дураках — и служанка тебя надула, и денежки твои плакали. А зачем мне в Лиссабоне служанка? Нас ведь с пареньком только двое. Без работы я бы тут с тоски померла, надо же иметь хоть какое-то занятие. Поверьте, одинокой женщине необходимо быть при деле». Дона Лусинда перебивает ее: «Жожа, вот ты сейчас упомянула о пареньке, кто это?» — «Знаешь, милая подружка, я недавно взяла его на воспитание. Кожа у него черная-пречерная, до того, что иной раз даже оторопь берет, но парень он хоть куда, умница и с характером. Он уже почти взрослый». Я спросил: «Нья Жожа, он с Сантьягу или с другого острова?» — «С Сантьягу, с Сантьягу, там он родился там и детство провел. Я его из настоящей клоаки вытащила. Зовут его Витор Мануэл. Отец дал ему имя Нельсон, но, когда я решила взять его на воспитание и захотела официально усыновить в Прае, мне запретили оставлять парнишке такое имя. «Нельсон звучит не по-португальски», — сказал ньо Фонсека Морайс из отдела гражданской регистрации. Теперь-то я понимаю, что это была просто придирка, что уж тут говорить. Сколько раз я слыхала, как упоминают Нельсона — Нельсон то, Нельсон другое, он ведь знаменитый человек был. Я про него кино видела: стоит на палубе корабля, и на левом глазу — черпая повязка. На левом или на правом? Кажется, на левом. Так вот, мальчишку и окрестили тогда Витором Мануэлом. Живем мы с ним вдвоем точно у Христа за пазухой. Поглядели бы вы только, какой у меня парень, — приветливый, живой как ртуть. Черный что твой уголь, лицом, правда, неказистый, волосы курчавые, губы вздувшиеся, точно его пчела ужалила». Дона Лусинда снова вмешалась в разговор: «Жожа, а ты вели ему поджимать губы. У меня в доме была молоденькая служанка — губы толстые, зубы торчат. Вот так — (она опустила нижнюю губу, обнажив зубы). — И вечно эта девчонка ходила с отвисшей губой. «Закрой рот, Милу, закрой рот», — шептала я ей на ухо, если поблизости кто-нибудь был. Наконец я надумала брать с нее штраф, и дело пошло на лад. Милу стала поджимать губы, и рот у нее исправился. Надо только покрепче стиснуть зубы, вот и все. Каждый час я ей твердила, этой Милу: «Закрывай рот, закрывай рот!» Она подросла, выровнялась, и теперь — красотка хоть куда, губа у нее совсем не отвисает, рот нормальный. И ты приучи своего парня». — «Но, Лусинда, знаешь, он ведь совсем взрослый. Правда, и дня не проходит, чтобы я не говорила ему про губы. Он работает в мясной лавке, хозяин им очень доволен. Конечно, это не бог весть какое место, но лучше синица в руках, чем журавль в небе. Хозяин лавки — крестьянин из провинции, без всякого образования, и мой Витор у него правая рука. Он хочет заниматься электроникой или как она там называется. Внешность у него, бедняги, неказистая, зато голова светлая и любая работа в руках спорится. По-португальски он говорит лучше, чем иной учитель». — «Нья Жожа, вам бы надо говорить с Витором и на креольском языке, чтобы он практиковался. Ведь криольо — его родной язык», — прервал ее я. «Что за вопрос, дома мы, конечно, говорим по-креольски. В иные дни я обращаюсь к мальчугану только на креольском. Ему это ужасно нравится. И вот что я стараюсь внушить Витору: если мы говорим на криольо, это должен быть чистый криольо, а если переходим на португальский, нельзя его смешивать с креольским. Я заставляю Витора правильно произносить слова, не пропускать слогов, не проглатывать окончаний. Когда он приехал сюда в первый раз, он был совсем неотесанный. Бывало, скажет мне: «Матушка (он меня матушкой называет), матушка, один парень таких делов наделал!», я его тут же поправляю: «Витор, надо говорить «дел», а не «делов». Не то, увидишь, тебя за бразильца примут». Правильно говорить по-португальски — очень важно, это придает человеку вес и выделяет его из общей массы, вы со мной согласны? Мой Витор умница, каких свет не видывал. Пишет на португальском такие сочинения, что вы и представить себе не можете. Я прямо диву даюсь. И потом с ним не соскучишься. Я тут однажды прямо живот надорвала от смеха. Учительница велела ему взять несколько интервью у местных жителей. Он направился к соседке с пятого этажа, а потом к какому-то господину, который выходил из автомобиля, не то преподавателю лицея, не то морскому офицеру, а может быть, летчику. Я уж всего и не упомню, память слаба стала, но разговор с соседкой, что живет на пятом этаже — она нам еще книги читать дает, — показался мне страсть каким забавным. И откуда только этому постреленку пришли в голову подобные вопросы, ума не приложу. Вот, например, он спрашивает: «Сеньора Эужения, какая у
