Водоворот судьбы. Платон и Дарья - Юрий Васянин

уровень стал намного меньшим, чем в Европе. Был принят самый современный в мире закон о социальном страховании. Между прочим, и цены у нас были тоже намного меньшими, чем в Европе.

— Население было поголовно безграмотным, Николай Александрович.

— И в этом вопросе мы продвинулись далеко. В одна тысяча восьмом году нами был принят закон о бесплатном образовании. У меня нет никого сомнения в том, что в ближайшем будущем безграмотность была бы ликвидирована. Да что тут долго говорить — к началу двадцатого века Россия в области культуры и науки достигла невиданного расцвета. И в этом деле мы тоже опередили Европу.

— Народ дох, как мухи!

Ники начал разгибать пальцы.

— И здесь мы многого добились. По количеству врачей на душу населения мы опередили многие страны мира. Большими темпами строились больницы, родильные дома, детские сады и ночлеги для бездомных. А в одна тысяча восемьсот девяносто восьмом году была введена бесплатная медицинская помощь.

— Вы все преувеличиваете, Николай Александрович!

— Ничуть! Если бы не революция и война, то мы бы добились впечатляющих результатов, — с горячей убежденностью сказал Ники. — В конце концов, большие реки начинаются с малых ручейков.

— Я сильно сомневаюсь в этом.

— Разве я не смог вас убедить? Могу добавить к сказанному, что за время моего правления впервые начали производить самолеты, подводные лодки, трамваи, автомобили, мотоциклы, гидростанции и многое другое.

Не лишним будет упомянуть и о том, что нашими учеными были изобретены кино, радио, беспроводной телеграф.

— А, чиновники? Не на кого ж было посмотреть, Николай Александрович.

— А что я мог поделать? Не успеешь поставить толкового чиновника, как его убьют революционеры. За эти годы погибло большое количество чиновников и полицейских.

Комиссар недовольно поморщился.

— Революционеров тоже немало пострадало.

— Они сильно мешали моим добрым начинаниям, — с сожалением сказал Романов.

На горизонте выросли далекие дымы знаменитого села Покровского. Весть о проезде Романовых распространилась по селу. Изумленные жители припали к окнам, глядели из-за плетней или выбегали на улицу. Повисшая на калитке вдова Распутина во все глаза глядела на проходящий мимо вяло-текучий обоз, возле каменной церкви священник беспрестанно крестился дряблой рукой.

Какой-то дурной мужик злорадно засмеялся и что-то закричал обидное. Романовы хорошо услышали его издевательские слова и насмешки. Узники перенесли много тревог и беспокойства, минуя село известного старца, но они старались не обращать на это никакого внимания.

Колонна, не останавливаясь, прошла через село Покровское.

Двадцать седьмого апреля, когда солнце закатилось за горизонт, кони, забрызганные грязью от копыт до ушей, достигли окраин Тюмени. Перед городом колонну с узниками и конвоем встретил кавалерийский эскадрон во главе с тюменским большевиком Н.М. Немцовым и военным комиссаром Пермяковым. Немцов орлиным взглядом окинул Романовых, а затем, рисуясь и гарцуя на коне, словно он был Наполеоном, отдал несколько коротких распоряжений. Потом припугнув коня плетью, Немцов поскакал вперед и вскоре исчез в вечернем сумраке, как привидение. В темноте лишь глухой дробью простучали копыта его вороного коня.

Узники и охранники не заметили, как добрались до окраинных улочек города. Окруженная со всех сторон вооруженными всадниками колонна втянулась в город, и немилосердно скрипя колесами, по грязным, не просохшим улицам добралась до вокзала, где не смотря на поздний час присутствовало немало людей. С крыши здания, всполошившись, и раскатисто крича, сразу взлетели галки. Но скоро птицы вернулись и с подозрительным любопытством стали разглядывать обоз. Конвой сошел с телег, чтобы размять уставшие ноги, а затем громкими гортанными криками оттеснил с перрона любопытную толпу.

В это же время гулко свистнул паровоз и повторенный эхом стих. Донесся лязг буферов и перестук колес на стыках рельс. К перрону прибыл пассажирский поезд номер сорок два. Вдоль короткого состава пробежал железнодорожный рабочий с зажженным фонарем и, звонко простучав молотком железные колеса, исчез в темноте. После этого разнеслись унылые звуки кондукторских рожков, и началась погрузка в вагоны. Романовы заняли отдельный вагон в середине состава. Яковлев расположился рядом с ними, командир отряда и начальник караула на выходах из вагона. Красногвардейцы из отряда комиссара Яковлева заняли посты в тамбурах.

Через недолгое время разгорелась яркая луна и на станцию легли густые тени, после чего очертания построек и вагонов сделались неузнаваемыми. В полночь погрузка в вагоны закончилась, на перроне все стихло, и наступила тягостная тишина. Романовы с напряженным вниманием вслушались в нее и ничего не услышали.

Закончив с погрузкой, Яковлев с Немцовым отправились на телеграф. Авдеев отправился следом, чтобы отправить телеграмму в Екатеринбург, но часовые потребовали, чтобы он вернулся на свое место. Но возвратившись обратно, командир уральского отряда услышал вспыхнувшую на перроне перебранку. Тогда Авдеев вскочил с места, подбежал к распахнутой двери и, увидев прорывавшегося сквозь часовых рабочего Логинова, крикнул ему, чтобы он передал в Уральский Совет время отправления поезда.

На возникший шум незамедлительно явился начальник караула.

— Немедленно разойдитесь или я вызову караул! — потребовал он от уральцев, и они безрадостно подчинились ему.

Закончив переговоры со столицей, Яковлев вернулся в поезд и объявил охране, что поезд проследует по маршруту Омск-Челябинск-Самара-Москва. В пять часов утра паровоз медленно стронулся с места и направился в сторону Омска.

Заметив, что поезд взял направление на восток, Авдеев, нетерпеливо потирая худые руки, поинтересовался у Яковлева:

— Почему поезд пошел на Омск, а не на Екатеринбург? Вы получили новую директиву?

Яковлев, не отвечая Авдееву и состроив на лице сердитое выражение, затащил уральца в купе начальника караула.

Прикрыв за собой дверь, комиссар сухо заговорил:

— Мне стало известно, что уральцы на ночном совещании договорились взорвать поезд с бывшим царем, поэтому я, чтобы избежать напрасных жертв, поехал в другую сторону.

Авдеев огляделся вокруг себя затравленным взглядом волка, обложенного со всех сторон

— Это-ложь! Таких замыслов у уральцев не было.

— Я знаю, что вы тоже участвовали в ночном заседании, поэтому потрудитесь рассказать мне все, что знаете об этом!

— Мне ничего об этом неизвестно! — опасливо вскрикнул Авдеев.

— Даю вам полчаса на размышление. Если вы не сознаетесь, что планировали убить бывшего царя, то мне придется применить в отношении вас крайнюю меру, — глаза комиссара под низко опущенными бровями стали злобными. — Надеюсь, вы понимаете, что это значит.

— Зачем уральцам взрывать поезд, если Романова везут в Екатеринбург? — испуганно пожал плечами Авдеев.

— Смотрите, я предупредил вас по-товарищески.

Красное лицо Авдеева перекосилось от страха. Он даже не заметил, что его губы запрыгали. Но уралец понапрасну испугался, потому что комиссар не отважился применить в отношении уральского командира серьезных мер, поэтому его угроза осталась лишь угрозой.

В шесть часов утра, не получив