По воле богов. Подарок Богини. Книга 3 (СИ) - Камышинская Ольга

— Не передумала? — уточнил он, мягко отстраняя её руки и помогая распутать завязки плаща. Снятый плащ небрежно бросил на спинку кресла.

Вивьен мотнула головой. Нет.

— Хорошо. Давай помогу с сапогами, — он усадил её на кровать и опустился перед ней на колени, распуская шнуровку на высоких, почти до колен, замшевых сапогах: — Снимай камзол.

Тонкие пальчики быстро пробежались по застежкам и Вивьен послушно стянула камзол.

Для их первого свидания — это же можно считать свиданием, да? — она, сама не зная почему, выбрала мужской наряд. Под камзолом была надета удобна свободная шёлковая блуза, не сковывавшая движений.

Сидя на кровати, она наблюдала, как он ловко управляется со шнуровкой и рассматривала его.

Настоящий Мейдан оказался внешне таким же, как и тот, которого она знала, только старше лет на семь — десять, худощавый, привлекательный более зрелой мужской красотой, напрочь лишенной щенячьей грации Мейдана — её ровесника.

Но таким он больше нравился Вивьен.

— Ты так внимательно рассматриваешь меня… Устраиваю? — улыбнулся он, сидя у её ног и глядя исподлобья.

Скулы Вивьен порозовели от смущения.

— Это правды ты? Ты таким родился?

— Нет, я родился красным сморщенным постоянно орущим младенцем, — тихо рассмеялся Мейдан, — по сравнению с ним я сейчас просто сдержанный красавчик!

И посерьёзнел.

— Правда, я. Такой какой есть. — Он отбросил снятые сапоги к двери и сел рядом с ней на кровать.

— Кто-нибудь ещё знает, какой ты?.. Ну, настоящий?

— Да, Корвел знает. И ещё пара оборотней из его клана.

— Всё?

— Нет. — Он стянул через голову рубашку, отбросил на кресло, лёг в домашних штанах на кровать и провёл ладонью по покрывалу рядом с собой: — Иди сюда.

— Мне раздеться? — тихо спросила Вивьен, следя за его рукой.

— Как хочешь… Сегодня можешь остаться так…

… — Целительницы все такие умелые, или только ты?.. Боги, Вивьен… — простонал в подушку Мейдан: — Как ты это делаешь? Я умер и родился заново… Мне так хорошо, что если закрою глаза, сразу засну, поправ все законы гостеприимства…

— Нравится? — Вивьен наклонилась к его уху, щекотнув скулу Мейдана упавшей прядью волос.

— Нравится — это не слово… Скажу честно, — он приподнял голову, — у меня много с кем и много чего было, но такого как с тобой — ни с кем и никогда…

Мейдан лежал на животе, зарывшись лицом в подушку, тихонько стонал и поскуливал от удовольствия, пока она с подвёрнутыми до локтя рукавами блузы, сидела верхом на его ягодицах, и точными, уверенными движениями разминала ему шею и спину, то нажимая и поглаживая, выводя подушечками пальцев невидимые руны и рисунки на его спине, то ударяя ребрами ладони по чувствительным точкам на его теле, продавливая костяшками пальцев невидимые дорожки вдоль позвоночника.

— Что это за магия?

Вивьен фыркнула.

— Это не магия…

— Если учесть то, что со мной творится, это самая настоящая магия.

— Ятролептия. Это называется ятролептия.

— Вас этому на целительском факультете учат? Я уже жалею, что раньше обходил целительниц стороной… Непростительная ошибка, сам не знал, что теряю…

— Я научилась этому не в Дарамуской Академии.

— А где?

— Далеко отсюда. Переворачивайся на спину…

Она привстала над ним, давая возможность развернуться и снова села, сдвинувшись на бедра.

Шрам у него всё-таки был.

Над левой грудью, с широкими грубыми красными рубцами. Она касалась его осторожно, словно боялась сделать больно, хмурилась, рассматривала, пытаясь понять, чем и как давно он был нанесен. Она уже видела подобный, но где и у кого не могла вспомнить, через руки целителя проходит столько ран.

А он, заложив руки за голову, терпеливо наблюдал за ней, чуть улыбаясь уголками губ.

— Щекотно?

— Немного.

— Приятно?

Он зажмурился в ответ.

— Я почти закончила. Могу убрать рубцы, — Вивьен коснулась шрама.

— Не нужно…

— Шрамы украшают мужчину?

— Угу, иногда… Обычно напоминают о его глупости и неосмотрительности…

Наконец, она слезла с него, собираясь встать с кровати.

— Для первого раза достаточно, спать сегодня будешь как младенец…

— Ты куда? — Мейдан быстро сел и удержал её за руку.

— Домой, — удивленно ответила Вивьен.

— Сегодня ты спишь со мной.

Вивьен оглядела комнату словно увидела впервые.

— С тобой? Здесь?

— Здесь. Со мной. Переместиться в твою спальню — не слишком разумная идея, вряд ли это понравится твоему отцу… А ты как хотела? Пришла, соблазнила, толкнула в пучину наслаждения и разврата, а потом решила бросить и уйти с чистой совестью спать домой? Так не годится… Ты же не поступишь со мной, как бессердечная обольстительница?

— Не-е-т, — рассмеялась она тихонько.

— Так-то. Надо ответственно подходить к своим решениям и их последствиям, — притянул к себе, вынуждая лечь рядом и положить голову ему на плечо, поцеловал в висок и обнял, — спи…

— Разбудишь меня пораньше? — смиряясь с неизбежностью, попросила Вивьен, устраиваясь в его объятиях поудобнее, — мне надо домой засветло вернуться.

— Разбужу…

Вивьен думала, что не сможет уснуть в чужой кровати, в чужой комнате. Но едва закрыла глаза, как провалилась в сон.

Мейдану наоборот долго не спалось.

Его природная интуиция, или «чуйка», — как говорил его старый учитель — портальщик, давно ушедший за Грань, — никогда его не подводила.

И сейчас она горячо нашёптывала, что не стоит торопиться.

Его терзало странное чувство вины, словно он собирался посягнуть на чужое.

Нельзя идти на поводу у нетерпеливой девчонки.

Всему своё время.

На вторую ночь она осмелела, забираясь на него верхом и продолжая свои исследования.

Волосы у него короткие, пепельные, шелковые на ощупь. И губы, мягкие, нежные. Вив проводила по ним подушечками пальцев, а он облизывал губы, стоило ей отнять пальцы.

Гладила живот, обводила контур сухих мышц на руках и животе. Но стоило ей прикоснуться к поясу его штанов, Мейдан ловил её руки за запястья, отводил в стороны, качал головой и говорил «нет».

— Но почему? — синие глаза смотрели на него обиженно и непонимающе.

— Рано…

— А когда?

— Скоро… Не торопись.

— Но ты же не передумал?

— Нет. Обещаю, мы не будем с этим сильно затягивать. Но пока рано…

— Почему? — недоумевала Вивьен.

— Ты изучаешь меня, как целитель. Мне иногда кажется, что я на осмотре в лазарете. Начни смотреть на меня, как на своего мужчину.

Вивьен вздыхала.

Смотреть по-другому пока не получалось.

На третью ночь у Мейдана ей приснился сон.

Тяжелый. Страшный. Сон.

…Ей было очень холодно, кожа заледенела и заколола тысячами иголок.

Она лежала на ледяном каменном полу. Во рту прогорклый соленый вкус крови. Не могла пошевельнуться. Малейшее движение приносило невыносимую боль. Она еле разлепила глаза… Темнота.

— Пришла в себя? Правду, говорят, что ведьмы живучи, как кошки… Уж извини, пришлось тебя тащить сюда. В ковене продолжать было небезопасно… У меня к тебе только один вопрос, Мартела… Всего один… Я хочу знать, кто из твоих ведьм в алтаре твоего ковена прошел инициацию и получил все четыре стихии одновременно, — прошипел он, обдавая ее лицо горячим дыханием.

Все нутро обожгло огнем, дышать стало тяжело, она почти не чувствовала колебания грудной клетки, ей казалось, что ее легкие разучились дышать. Вырвался только сиплый вздох. Похоже ей сломали ребра, когда тащили сюда, и острые осколки костей теперь грозились порвать внутренности в любой момент.

— Жаль, что ты не хочешь по-хорошему, — снова зло прошипели ей в лицо и с силой толкнули на каменный пол.

Боль снова затопила всё тело, когда она упала на пол. Кровь хлынула в легкие и …

Вивьен открыла глаза, задыхаясь и откашливаясь, резко села в кровати. Мейдан проснулся.

— Что случилось, Вив?

— Ма…Мартела!.. В ковене беда…