Перезагрузка. «Бывали хуже времена…» - Олег Таругин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поддернув автоматный ремень, Захаров прогулялся в сторону сортира. Опустошив мочевой пузырь, вернулся обратно. Пулеметчик, рядовой Орешин, лениво осведомился:
– Гуляете, тарщ сержант?
– Как там? – Захаров кивнул куда-то поверх ствола пэкаэма с установленной здоровенной трубой ночного прицела НСПУМ. Вставленная в приемник лента тускло отблескивала в лучах клонящегося к закату солнца латунными цилиндриками патронов, вершинка каждой третьей пули была окрашена в зеленый цвет. Пара запасных коробов на двести патронов стояла на земле. У противоположной стороны ячейки – подсумки с гранатами, фляга и прислоненный к стенке автомат. Второго номера не наблюдалось – видимо, где-нибудь дрых. Вообще, приборов ночного видения у них было пять штук, но в двух батареи оказались подсевшими и благополучно сдохли еще к утру вторых суток. Так что реально осталось лишь три штуки – два на пулеметах и один на гранатомете, десантном РПГ-7Д. Правда, у лейтенанта был еще и «ночной» «калаш»[11] с установленным прицелом НСПУ-3 и пэбээсом, однако его он держал при себе. А вот о том, что в ранце у Дмитрия заныкан похожий на допотопные мотоциклетные очки амерский «ночник», затрофеенный с месяц назад у пленного духа, не знал даже Моравский. Его сержант берег на самый уж крайний случай – удобная штука и, главное, совсем не тяжелая. Напялил на морду, и стреляй хоть из пулемета, хоть из автомата или РПГ…
– Да что там может быть? Тихо. Даже птиц нет, камни одни и жара. Скучно – и вообще задолбало все. Как думаете, долго нам еще тут сидеть?
– А я знаю? Придет группа – свалим. Нам-то что? Сидим себе и сидим. Тебя Вялый сменяет?
– Ага, он. Как стемнеет, пойду подушку давить.
– Ладно, смотри только, чтоб… – Дмитрий не договорил, уловив боковым зрением нечто непривычное на склоне. Торопливо повернул голову и несколько секунд пытался понять, что именно привлекло внимание. Наконец, понял: солнце садится, отбрасывая на крутой горный склон длинные тени от усеивающих его валунов размерами от футбольного мяча до легковой автомашины. И одна из этих теней только что сместилась как-то уж слишком быстро. Причем и по горизонтали, и по вертикали, словно отбросивший ее объект перебежал от камня к камню, сбросив при этом несколько метров высоты. Значит, что? Значит, гость. Светило бы солнце с другой стороны, можно было заметить блик от бинокля или оптического прицела, но тени б не было. А так, да еще и под таким углом? Только тень. Которой всеми законами природы никак не положено двигаться с подобной скоростью и таким маршрутом. Вывод? Там кто-то есть. Нужно идти к лейтенанту.
Неспешно, чтоб не спугнуть вражеского наблюдателя, пригнувшись, Захаров произнес, обращаясь к пулеметчику:
– Ваня, тревога. На склоне «гость», может, и не один. Только не верти башкой и пулемет не дергай. Сиди, как сидел, с понтом тропу стережешь. Но, если что, будь готов. Я к командиру.
– Наши? Группа?
– Откуда мне знать? Вряд ли. Сказано, придут по тропе, значит, придут по тропе. А это явно не тропа. Будь готов, как пионер. И каску надень, вдруг там снайпер.
– Где?! – дремавший перед ночью лейтенант подскочил на спальнике, словно под его задницей хлопнул капсуль-детонатор от ручной гранаты. Подхватив бинокль и автомат, выметнулся из-под навеса. – Показывай!
– А вон, видите такую здоровенную каменюку, на бочку похожую? Правее на три метра я его и засек. Тень по камням скользнула. Сначала вбок, потом сверху вниз.
– Не вижу. Ну, то есть ориентир вижу, а больше ничего.
– Так и он там наверняка не сидит, – фыркнул сержант. – Но был там. Наблюдатель, видать.
– Уверен? – взгляд Моравского стал подозрительным. – Ты ж дрых перед тем, со сна не привиделось?
– Неа. Двигалось что-то, сто пудов.
– Ладно, – лейтенант провел рукой по лицу, прогоняя остатки сна. – Поднимай ребят, только так, чтоб со стороны незаметно было. Бронежилеты и горшки надеть и не снимать, не хрена рисковать! И на позиции тихонечко шуруйте, что делать, знаете. Блин, через полчаса совсем стемнеет, только ночного боя нам не хватает для полного счастья! Все, хватит лирики, выполняй приказ. Сейчас свяжусь с «первым», пусть тоже знают.
Следующие полчаса прошли спокойно: если на склоне кто и передвигался, то заметить это было практически невозможно. Солнце окончательно скрылось за хребтом, отчего склон превратился в закрывающую небо черную стену, выше которой осталась лишь стремительно темнеющая сине-фиолетовая полоса. Сумерки в этих краях были непривычно короткими, и ночь наступала стремительно.
Подбежавший десантник осторожно тронул Дмитрия за плечо:
– Тарщ сержант, вас к командиру.
Перехватив поудобнее АКС, Захаров рванул в сторону навеса. Моравский сидел за раскладным столиком, на поверхности которого лежала карта и полевая сумка. Интересно, это ему на фига? Неужто за трое суток не изучил окрестности? Так тут и изучать нечего: справа крутой склон, слева достаточно пологий спуск, а между ними – они, как прыщ на жопе. Два пулемета держат гору, не перекрывая друг другу сектора огня, третий направлен в сторону спуска в долину. Тропа впереди. Все…
– Садись, – лейтенант мрачно кивнул на поставленный на ребро ящик из-под гранат. – Связь была. Группа выйдет на нас на рассвете, есть подтверждение. А у нас тут такая непредвиденная задница. Чего делаем?
– А шо, много вариантов? – по-одесски, вопросом на вопрос ответил Дмитрий, пожав плечами. – Если попрут – отбиваемся. Про мины духи вряд ли знают, так что сюрприз их ждет еще тот. Нам бы хоть один «крупняк», тогда веселее б было.
– Где я его тебе возьму? – зло скривился Моравский. – Просил, б… ть, не дали. Сказали, не понадобится. Скажи спасибо, хоть на «Пламя» расщедрились. Хотя ты прав, конечно, станкач нам бы больше пользы принес. Слушай, одессит, ты точно не ошибся? Был там кто-то?
– Тарщ командир, да вы чего?!
Глядя в сторону, лейтенант негромко произнес:
– Что Иваньков перед отбоем косяк забивает, я в курсе. И где вы спирт прячете – тоже знаю. Но ты вроде в подобном не замечен. Потому и спрашиваю. Впрочем, ладно. Склон ты за эти дни, полагаю, хорошо изучил, потому знаешь, что нашу позицию они засекут не раньше, чем спустятся еще метров на двести по вертикали. А там – уже мины и сигналки. Минометы им там поставить негде, а сверху стрелять – далековато, да и грамотный корректировщик нужен. Короче, если на мины сунутся, принимаем бой. Нам главное, до утра продержаться. Никому не спать, отвечаешь лично. Всем пацанам – раздать тройной бэка, гранатометы тоже под рукой держать. Если всерьез завертится – вызову «вертушки», но не раньше половины шестого утра. Это расчетное время прибытия группы. Ну, плюс-минус, разумеется. До того никто не прилетит, это мне прямым текстом сказали. Ясно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});