Тени - Александра Смирнова

До определенного возраста отличить метаморфозу от обычного эльфа невозможно, но после энного количества лет у подозреваемого эльфа начинаются неподконтрольные изменения тела, часто просто непонятные вообще. Например, проснувшись утром, юная метаморфоза, еще не знающая об этом факте, могла обнаружить у себя третью руку, или же хвост, или еще что-нибудь. Тогда родители отзванивались мне и Таюе, она забирала ребенка, я же в это время готовил специальную смесь из магии и химии, в основе которой лежали ткани метаморфического тела. С помощью этой смеси можно возвращать первоначальный, истинный облик.

Мне всегда было интересно, что истинным обликом каждой метаморфозы без исключений являлась женская ипостась. Дьявольщина какая-то… Даже ХУ-эльф принимал женское обличие, и лишь после долгих тренировок мог вновь вернуть себе тело иного пола.

Как правило, все представители реликтовой эльфийской касты чувствуют себя бесполыми существами, для них присутствие или наоборот, отсутствие на теле выпуклостей или отростков абсолютно ничего не значило. Это как-то связано с психологией, хотя последнее время, и довольно долгое, они все же учатся приспосабливаться к половой принадлежности.

— Я возьму с собой еды, хорошо? — все же скорее уточнила, чем спросила Веорика.

— Конечно.

Я переместил нас в мою личную лабораторию в подвалах дворца. Стоит ли говорить, что помещение было огромным? Большое округлое помещение, выполнено под корнями не то что векового дерева, скорее тысячелетнего, целиком из камня, так герметично упаковано в заклинания, что даже целая химическая катастрофа за пределы зала не выйдет. Свет здесь был исключительно магический, лился из неопределенного источника, сразу отовсюду, немного желтоватый, но мягкий, чтобы глаза не уставали.

Два стола в центре: в один в форме П ножками к входу, другой — копия того, что у Эмиллиана в полуподвале, где морг. Вдоль стен — бесконечный ряд шкафов, ниш и этажерок, полных полной и пустой алхимической посуды, подписанных мешочков с порошками, чучел и скелетов на подставках. Среди всего этого безобразия припрятались книги, куда без них?

Стол бы уставлен колбами, ретортами, перегонными кубами… вытяжки, горелки, треножники… все семь видов рабочих кругов, внутри каждого — свой символ, светится, полностью заряжен энергией… Большая полная гекса на пустом пространстве, пол вокруг нее изрисован древними письменами… чуть в стороне стоит массивная каменно-золотая чаша для жертвенной и не обязательно крови… вплотную в шкафу пододвинуто зеркало в серебряной раме, через всю поверхность прошла одна большая трещина… Здесь только рабочая зона, а вон там за неприметной дверью — маленькая комнатка, где можно отдохнуть в перерывах между исследованиями.

И из всего этого безобразия, которое находилось в сплошном каменном мешке, который под корни телепортировали целиком из горы, нет прямого выхода. Только телепорты. Потому она, лаборатория, и личная, что в защите лазейка только для меня и тех, кто со мной. Иных просто отсекает.

— А зачем тебе волосы Трианы?

— А ты заметила? — ссыпал тонкие волоски в чашку.

— Скорее почувствовала, догадалась. Так зачем?

— Это что-то вроде компонента зелья, — пустился в пояснения я. — Я хочу приготовить одну адскую смесь, в смысле, очень сложную по составу.

— И что она со мной сделает?

— Это зелье помогает молодым метаморфозам, да и не только молодым, принимать свой истинный облик. На моем веку за молодыми я наблюдал всего два раза. Это зелье позволяет без затрат внутренней энергии перестраивать организм, изменять его. В обычных условиях для этого требуется очень много усилий от метаморфозы.

— Несмотря на то, что метаморфозой ты являться не можешь, как и полукровкой, потому что эта каста не имеет потомства, ты обладаешь многими их признаками. В частности, сильная эмпатия, да и чувство мира тоже им доступно, хотя и не так четко. К тому же только метаморфозы кроме темных вампиров и демонов способны регенерировать конечности. А еще есть превращения молнию… для магов моего калибра это весьма сложно, а ты не маг, и у меня лишь одно объяснение этому.

— А что будет, если я не приму истинный облик?

— Значит, зелье просто не сработает. Я проверял его на эльфах и людях — никаких побочных эффектов, реагируют на него так же, как на обычную воду. Но я все же думаю, что сработает.

Веорика забралась на прозекторский стол, поставила рядом с собой блюдо с фруктами. Я принялся за приготовление зелья. Это очень сложная, долгая и опасная процедура. Несмотря на то, что заготовки у меня были всегда, — мало ли когда именно объявится новая метаморфоза… Хм, а как мне раньше в голову не пришло!

— Хм… — я замер, чуть наклонив пробирку над фиалом. Мутно-желтая капля чуть не сорвалась вниз.

— Что-то не так? — спросила Веорика.

— Я тут подумал… что нам известно о твоих родителях? И с чего я взял, что ты не метаморфоза?! Глупость какая, учитывая, что тайну их происхождения никто не знает!

— Нет, ты прав, — откликнулась она.

Я удивленно воззрился на нее, вовремя вспомнил, что эссенция быстро выдохнется на воздухе, отмерил нужно количество капель, плотно закрыл пробирку. Перенес фиал в один из кругов со сложным рисунком стихии перерождения внутри.

— Я это чувствую… нет, ничего общего в плане происхождения у нас с Трианой нет. Я не знаю, как это объяснить.

— Ладно, не трудись, даже если зелье не сработает, я многое смогу узнать, проанализировав результаты. Ну, то есть, как ты прореагируешь на химическом уровне. Все равно маленькие отличия будут. А разобраться в этом мне поможет Эмиллиан.

— Да… конечно.

Определенно, её способности поражают. Никто не может делать достаточно точных предсказаний, это все равно что разгромить комнату, погнавшись за одной мухой. Именно в таких масштабах, потому что кровь не говорит с миром о взмахе крыльев бабочки, а лишь о том, что имеет громадные последствия. Если это правда, её видения, то… у меня на этот счет нет ни одного предположения, даже обидно.

Сегодня я поставил рекорд: всего за час приготовил этот самый эликсир, в спешке и правильно! Но сколько магии я в него вложил, не представить!

Флакон из тонкого стекла светился изнутри, я передал его Веорике. Девушка неуверенно рассмотрела бесцветную жидкость внутри, понюхала.

— Нет, я не боюсь, — опередила она мой вопрос и залпом осушила флакон.

Я с почти священным ужасом ждал реакции. Обычно изменения начинаются через две-три минуты, нарастают постепенно. В пиковый момент тело превращается в неоформленный сгусток плоти… Не совсем приятное зрелище.