Одураченные случайностью - Нассим Талеб

С более практической стороны, Поппер имел много проблем со статистикой и статистиками. Он отказался вслепую принимать мнение, что знание может всегда увеличиваться с возрастанием информации — что является основой статистического умозаключения. Может, в некоторых случаях, но мы не знаем в каких Много проницательных людей, типа Джона Мейнарда Кейнса, независимо пришли к тем же самым заключениям. Хулители сэра Карла полагают, что благоприятное повторение одного и того же эксперимента снова и снова, должно вести к увеличению чувства комфорта с понятием, что "это работает". Я понял позицию Поппера лучше, как только я увидел первое редкое событие, разоряющее торговую комнату. Сэр Карл боялся, что некоторый тип знания не увеличивается с информацией - но который тип, мы не можем установить. Причина, по которой я чувствую его важность для нас, трейдеров, в том, что для него вопрос знания и открытия - не так много имеет дело с тем, что мы знаем, как с тем, что мы не знаем. Его знаменитая цитата:

Они — люди со смелыми идеями, но высоко критичные к этим, их собственным идеям, они пытаются определить, являются ли их идеи правыми, пробуя сначала определить,

возможно ли, что они не неправильны Они работают со смелыми догадками и серьезными попытками опровержения своих собственных догадок

"Они" - это ученые. Но они могли быть кем угодно.

Помещая ученого в контекст, Поппер восставал против роста науки. Интеллектуально, Поппер появился в мире с драматическими изменениями в философии, поскольку делались попытки, чтобы сместить её от устного и риторического к научному и строгому, как мы видели с представлением Венского Кружка в главе 4. Эти люди иногда назывались логическими позитивистами, после того, как движение называемое позитивизмом, пионером которого во Франции, в девятнадцатом столетии, был Аугуст Комте, где позитивизм означал научную поверку вещей (буквально всего под солнцем). Это был эквивалент привнесения индустриальной революции в гуманитарные науки

Не останавливаясь подробно на позитивизме, я должен обратить внимание, что Поппер - это противоядие к позитивизму. Для него, верификация - не возможна Верификационизм более опасен чем что-нибудь еще.

Доведенные до крайности, идеи Поппера кажутся наивными и примитивными - но они работают. Обратите внимание, что его хулители называют его наивным фальсификационистом

Я - чрезвычайно наивный фальсификационист. Почему? Поскольку я могу выжить, будучи один. Мой чрезвычайный и одержимый попперизм заключается в следующем. Я спекулирую во всех моих действиях на теориях, которые представляют некоторое видение мира, но со следующим соглашением: никакое редкое событие не должно повредить мне. Фактически, я хотел бы, чтобы все мыслимые редкие события помогали мне. Моя идея относительно науки расходится с идеями людей вокруг меня, которые называют себя учеными. Наука - это просто спекуляция, просто формулировка догадки.

Открытое общество

Фальсификационизм Поппера глубоко связан с понятием открытого общества Открытое общество - то, в котором не существует никакой перманентной правды; это позволяет появиться противоидеям. Карл Поппер разделял идеи со своим другом, экономистом Фон Хейеком, который определял капитализм, как состояние, в котором цены могут распространять информацию, которую бюрократический социализм душил бы. Оба понятия, фальсификационизма и открытого общества, противоречат интуиции, и связаны с понятием строгого метода для обработки случайности в моей ежедневной работе, как трейдера. Очевидно, что открытый разум необходим, когда имеешь дело со случайностью. Поппер полагал, что любая идея относительно Утопии обязательно скрыта в том факте, что она душит свои собственные опровержения. Простым понятием хорошей модели для общества, которое не может оставаться открытым для фальсификации, является тоталитарное общество. Я научился у Поппера, в дополнение к различию между открытым и закрытым обществами, различению открытого и закрытого сознания.

Никто не совершенен

У меня есть некоторая отрезвляющая информация о Поппере, как о человеке. Свидетели его частной жизни находят его довольно не-попперианским. Философ и оксфордский деятель Брайен Магии, который поддерживал его около трех десятков лет, изображает его, как не мирского человека (кроме, как в юности), узко сосредоточенного на своей работе. Он провел последние 50 лет своей долгой карьеры (Поппер жил 92 года) закрытый от внешнего мира, изолированный от наружного безумия и возбуждения. Поппер также участвовал в предоставлении людям "четких и устойчивых советов об их карьере или частной жизни, хотя имел немного понимания об обеих. Все это, конечно, впрямую нарушало выраженные им (и, в самом деле, подлинные), веру и методы в философии".

Он был не намного лучше в юности. Члены Венского кружка пытались избегать его, не из-за его отличающихся идей, но потому, что он был социальной проблемой. "Он был блестящим, но самососредоточенным, опасным и высокомерным, раздражительным и убежденным в своей правоте. Он был ужасным слушателем и старался победить в споре любой ценой У него не было никакого понимания динамики группы и никакой способности вести переговоры с ней".

Я воздержусь от банальной беседы о расхождениях между теми, кто имеют идеи и теми, кто претворяет их в практику, но обозначу интересную проблему генетики; мы любим высказывать логичные и рациональные идеи, но мы не обязательно наслаждаемся их выполнением. Это звучит странно, но только этот пункт был обнаружен совсем не давно (мы увидим, что мы, генетически, - не приспособлены быть рациональными и действовать рационально; мы просто пригодны к максимально вероятной передаче наших генов в некоторой заданной несложной окружающей обстановке). Также странно звучит, что Джордж Сорос, одержимо самокритичный, кажется большим попперианцем в своем профессиональном поведении, чем сам Поппер.

Пари Паскаля

Я заканчиваю выражением моего собственного метода справляться с проблемой индукции. Философ Паскаль объявил, что оптимальная стратегия для людей состоит в том, чтобы верить в существование Бога. Поскольку, если Бог существует, то верующий будет вознагражден. Если же Он не существует, верующий ничего не потеряет. Таким же образом, мы должны принять асимметрию в знании; есть ситуации, в которых использование статистики и эконометрики может быть полезно. Но я не хочу, чтобы моя жизнь зависела от этого.

Подобно Паскалю, я заявляю следующий аргумент. Если наука статистика может приносить пользу мне в чем-нибудь, я буду её использовать. Если это таит угрозу, то - не буду. Я хочу взять лучшее, что прошлое может дать мне, но без его опасностей. Соответственно, я буду использовать статистику и индуктивные методы, чтобы делать агрессивные ставки, но я не буду использовать их, чтобы управлять моими рисками и выдержкой. Удивительно, но все выжившие трейдеры, которых я знаю, кажется, делают то же самое. Они торгуют на идеях, основанных на некотором наблюдении, (которое включает и прошлую историю) но, подобно попперианским ученым, они удостоверяются, что стоимость их неправоты является ограниченной (их вероятности не получены из данных прошлого). В отличие от Карлоса и Джона, они знают, перед тем, как применять стратегию торговли, какие события доказали бы неправоту их догадки и учитывают это (вспомните, что Карлос и Джон, оба использовали прошлую историю, чтобы делать ставки и измерять их риск). Тогда, они закончили бы свою торговлю. Это называется стоп-лоссом, предопределенным пунктом выхода, защитой от черного лебедя. Я нахожу, что это редко используется на практике.