Демоны Грааля - Константин Мзареулов

Когда зеркало перестало натужно выть, изображение погасло, Кул печально изрек:

— Держу пари, что смысл этого пророчества мы поймем, когда предсказанное событие уже случится.

Всякий раз, когда возникали серьезные проблемы, братья собирались вместе. Назначали встречу в какой-нибудь спокойной реальности либо приезжали в Артаньян из тех Отражений, где их застала тревожная весть. Обычно они проводили втроем несколько дней, обдумывая и обсуждая ситуацию. Затем, приняв решение, непреклонно претворяли его в жизнь. Иногда это удавалось, иногда нирванцам не хватало силенок, и они, признав неудачу, отступали и вновь строили планы для достижения главной цели.

В конечном итоге их старания увенчались успехом: Нирвана возродилась, родители вернулись, чтобы возглавить борьбу. Но сегодня братья вновь, как в столетия изгнания, не сговариваясь, пришли в синий особняк.

Переступив порог, Мефисто и Вервольф немедленно заподозрили, что перед их появлением здесь происходила бурная сцена. Наверняка добрый доктор и его подружка опять выясняли отношения, чем занимались уже не первый день. Выглядели оба не лучшим образом, к тому же пахло горелым, однако братья старательно не замечали этого.

— Вот и перерыв, — буркнул Фауст. — Дорогая, нам стоит отдохнуть.

Из его пояснений поздние гости поняли, что парочка алхимиков вовсе не развлекалась семейными разборками, но пыталась воспроизвести порох, предназначенный для Хаоса. Потрепанный вид Фауста и Гретхен был следствием неудачного эксперимента. У Мефа и Вервольфа отлегло от сердца.

Скинув лабораторный халат, Гретхен организовала угощение и села рядом с Фаустом, который машинально обнял ее за плечи. Семейная идиллия была восстановлена.

Меф, как всегда, начал без долгих предисловий:

— Мне все больше нравится предложение Верви насчет упреждающего нападения. Надо намекнуть Мерлю и Рэндому, что их вот-вот атакуют.

— Достаточно предупредить Корвина, — сказал Фауст. — Он передаст брату и сыну.

Мефисто кивнул, соглашаясь Оборотень был настроен пессимистичнее и проговорил, потирая подбородок:

— Даже предупрежденное государство не способно мгновенно подготовиться к обороне. А тем более к нападению.

— Армия должна быть готова постоянно, — возразил Фауст.

Вервольф презрительно поморщился.

— Они давно простили всем, кому должны. Запомните, штатские умники: армия никогда не бывает готова к серьезным событиям… Кстати, Фау, какой порох действует в Беохоке и Ганеше?

Средний брат ответил без раздумья:

— В Беохоке — амберский, а в Ганеше — тот же, что и в Хаосе.

— Предполагаешь или проверял? — уточнил дотошный Мефисто.

— Это доказано.

Меф поднял руку, показывая, что вопрос исчерпан. Теперь братья обменивались короткими фразами, то и дело используя слова и обороты, понятные лишь им троим. Маргрет было непросто удержать нить беседы. Она только-только начинала догадываться, о чем идет речь, а нирванцы уже говорили о другом.

— Пора еще раз оскалить клыки, как в тот раз у водопада, — рубанув ладонью воздух, провозгласил Вервольф. — В этом мире уважают только сильных и решительных.

— Возле Беохока мы можем стрелять, — вроде бы невпопад ответил Фауст. — И я позаимствовал у Фернандо немного ганешского пороха. Рано или поздно мы с Гретхен его синтезируем.

— Ты там щелкал? — спросил Мефисто.

— Естественно. Если надо будет, еще раз заглянем в гости.

И этот вопрос был решен, беседа с быстротою пламени перекинулась на следующую тему. Надо было продумать, как поиграть мускулами, пока не готов порох для окрестностей Хаоса, а паровые пушки недостаточно эффективны. Решили, что можно взорвать атомную бомбу перед открытой Картой с видом на Хаос или Ганеш.

— Тот, кто держит Козырь, погибнет, — ужаснулась Гретхен.

— Тебе его жалко? — Фауст был неприятно удивлен ее реакцией. — Ну, пусть это будет пленный демон.

— Разве что…

Покончив с очередным пунктом повестки, братья повеселели и пожелали выпить кофе с пряниками. Гретхен сделала шаг в сторону кухни, но Меф покачал головой, показывая, что в ее хлопотах нет надобности. Оправленная в кулон Чешуйка Скорпиона запустила сноп силовых жгутов в соседние Отражения, доставив на стол кулек кондитерских шедевров, полный кофейник и шесть чашек с блюдцами.

— Разливай коньяк, — сказал старший брат младшему. — Сейчас предки подтянутся.

Действительно, дверь открылась, впустив родителей. С удовольствием опорожнив рюмку и чашку, Кул поведал, что у Гекаты появилась новая идея. Королева ведьм предлагала нарисовать большой и очень сложный Козырь — лица, события, пейзажи, интерьеры — по принципу картин Глазунова. Теоретически такая Карта была способна охватить все мыслимые объекты.

— Должно получиться нечто вроде Кольца Всевластья, которое возьмет под контроль остальные Центры Мощи, — сказал отец.

— Бабушка рассказывала, что когда-то был такой Узор, нарисованный чуть ли не самим Скорпионом, — добавила Геката.

Кул, подняв бровь, переспросил:

— То есть это был самый первый Центр Мощи?

— Именно так. Основа всей современной вселенной.

— Значит, надо не рисовать заново, а найти место, где сохранились остатки того Узора, — сделал вывод Верви.

Практичный Мефисто немедленно увидел выгоду, о которой не подумали остальные:

— Тот, кто восстановит Первичный Узор, станет вечным фаворитом Прародителя.

Общую эйфорию остудил Фауст, меланхолично напомнив:

— Осталось узнать, где находится Узор и на что он похож.

Верви добавил:

— А потом нужно будет найти и освободить Скорпиона. И Птицу тоже.

— Плевое дело, — загорелся глава семьи. — Как раз под силу нашей компании.

Неожиданно для всех Геката недовольным тоном прочитала нотацию: дескать, они снова увлеклись глобальными замыслами, тогда как сейчас нужно сосредоточиться на ближайших неприятностях. Таковых же она видела две: инструментарий для ремонта Спиральных Пирамид и грядущее вторжение варваров.

— Я сказал — об этом подумаем завтра, на свежую голову, — поднимаясь, усталым голосом напомнил Кул, но тут же добавил: — Верви, передвинь немного войск поближе к Авалону.

Фауст тоже встал и кивнул Гретхен, которая заворчала:

— Опять уходишь?

— Ненадолго, — виновато сказал Фауст.

— Чего тебе на месте не сидится? — Кул грозно свел брови. — Давай без самодеятельности, а то папочка рассердится.

— В самом деле, — Мефисто тоже был недоволен, — в последнее время ты слишком часто исчезаешь.