Дар - Алексей Фурман

– Влад ничего мне не говорил. – Отмир улыбнулся. – Боюсь, однако, что лишь слепой не заметит те взгляды, которыми вы с ним обмениваетесь.

– Так ты думаешь, все знают? – испуганно глянув на брата, Илана остановила лошадь.

– Ну, все, не все, – Отмир пожал плечами. – Но кое-кто уж наверняка догадывается!

– Боги… – выдохнула княжна. – Что будет, когда дойдет до отца?!

– Рано или поздно он все равно должен будет узнать, – с невозмутимым спокойствием заметил Отмир, похлопав по шее кобылу Иланы.

– Ты прав, конечно, – опустив голову, согласилась Илана. – Но я все равно боюсь…

Она тронула бока кобылы коленями, и та послушно пошла дальше.

– Что ж поделаешь, сестричка! – усмехнулся Отмир. – Замуж хочешь – потерпишь!

Илана состроила грозную гримаску и ущипнула брата за бок.

– А Влад… – Отмир потер бок. – Я думаю, он отцу нравиться.

– Что-то не замечала! – с печальным вздохом призналась Илана.

– Уж такой у нас отец, – Отмир развел руками. – Тебе ли не знать! Он и к нам-то свою любовь не очень-то показывает…

– А ты думаешь, есть она, эта любовь? – тихо спросила княжна.

– Есть, – уверенно кивнул Отмир. – Даже не сомневайся! И Влада он примет. Поярится-поярится и примет. Все равно лучшего мужа в этой глуши тебе не сыскать. Опять же, любовь у вас…

Илана с подозрением покосилась на брата, но тот сохранял абсолютно невозмутимое выражение лица.

– Тем более, Влад – парень что надо! – подвел итог Отмир.

– Верно… Не могу я только понять, что с ним творится, – со вздохом призналась Илана. – В последнее время он стал сам не свой.

– Нам сейчас всем неспокойно, – заметил Отмир. – А Влад десятник, на нем лежит ответственность за жизни отцовских подручников. Он знает свой долг и старается исполнить его наилучшим образом. Так что не суди его слишком строго, сестренка, ему сейчас несладко.

– Да… – Илана задумчиво покивала головой. – Наверное, ты прав. Думаешь, ведун сможет нам помочь?

– Я верю Инциусу. Если бы это было бесполезно, он не стал бы звать ведуна в замок.

Княжна сорвала с ветки березовый листик, размяла его в пальцах и, понюхав, отбросила прочь. Лошади вышли на широкую прогалину, в дальнем конце которой виднелся выезд на мощеную дорогу, ведущую к воротам замка.

– Отмир?

– Да, сестренка.

– А ты никогда не думал о том, кто может быть оборотнем?

Княжич нахмурился и вздохнул.

– А что толку об этом думать? Боги не открыли правды даже Инциусу, так куда уж мне…

– А я вот думаю… – тихо призналась Илана.

– Ну и как? Много надумала? – в голосе Отмира прозвучали насмешливые нотки, но глаза его остались серьезными. Глядевшая в сторону Илана этого не заметила.

– Да так, – девушка неопределенно пожала плечами. – Скажи, а правда, что наша мать была колдуньей?

Вопрос сестры явно застал Отмира врасплох. Он промедлил с ответом на пару мгновений дольше, чем следовало бы, и уже это само по себе могло бы послужить ответом, но к тому моменту, как Отмир ответил, внимание Иланы уже перескочило на что-то другое.

– Колдуньей? – удивление Отмира было натуральным до искренности. – А кто тебе сказал?

– Ш-ш-ш… – Илана подняла палец и перешла на шепот: – Слышишь?

Отмир с видимым облегчением и пожалуй что чересчур старательно затаил дыхание, прислушиваясь. Легкий ветерок принес запах прели, горячей листвы и…

чего-то еще. Не лесной запах, не звериный дух. Кобыла Иланы тревожно всхрапнула, и тут из орешника наперерез княжеским детям шагнул человек.

Был он худощав – да что там, худ как палка! – и сутул. Темное от загара лицо украшала неровно постриженная пегая бороденка, засаленные волосы были на уздольский манер связаны в пучок на темени. Некогда черная, а ныне выгоревшая до рыжины кожаная рубаха, несмотря на жару была завязана на все завязки. Стоптанные сапоги были покрыты толстым слоем пыли. Черные, чуть раскосые глаза человека воровато бегали по сторонам. На поясе у него висел меч в замусоленных деревянных ножнах, другого оружия при незнакомце не было.

Конь Отмира тряхнул головой и, стукнув копытом, встал как вкопанный. Илана испуганно ойкнула и схватила брата за рукав. Отмир успокаивающе похлопал коня по шее, ободряюще улыбнулся сестре.

– Хорошего дня вам, люди добрые, – голос незнакомца звучал глухо, слова он произносил невнятно, будто с трудом ворочая языком. Незнакомец сопроводил приветствие улыбкой, которая получилась больше похожей на волчий оскал.

– И тебе хорошего дня, – кивнул княжич. – Вижу, ты не здешний, так позволь спросить: какими судьбами оказался ты в наших краях?

– А кто спрашивает? – подбоченившись, поинтересовался незнакомец.

– Я Отмир, сын князя Рольфа, здешнего владетеля.

– Да ну? – радостно удивился незнакомец. – Вот удача-то! Как говориться, на ловца и зверь бежит. Тут, господин хороший, дело такое: прослышали мы с товарищами, что приключилась во владениях вашего батюшки беда. Вроде нежить вас тут совсем одолела. Вот и решили мы по доброте душевной за невеликую плату от беды той вас избавить.

При упоминании о товарищах княжна беспокойно оглянулась по сторонам. Незнакомец заметил ее движение и нагло усмехнулся.

– А откуда ж, позволь спросить, узнали вы о наших бедах? – подозрительно прищурившись, осведомился Отмир.

– Слухом земля полнится, – пожав плечами, уклончиво ответил незнакомец. – А у нас и свои секреты есть, кои непосвященным знать не положено.

– А кто ж такие вы будете?

– Аль не признал? – незнакомец выпятил впалую грудь, выставляя напоказ небрежно пришитый к рубахе круглый грязно-белый лоскут с грубо вышитым на нем косым крестом из двух перекрещенных красных молний.

Отмир наклонился с седла, чтобы получше разглядеть странное украшение.

– Не сочти за обиду, но что-то я в толк не возьму: что ж такое это означает?

– Совсем вы тут, в глуши, одичали! – прогудел откуда-то сбоку раскатистый бас.

Илана вздрогнула и обернулась. Из зарослей орешника вышли еще двое.

Один был ростом хорошо если с Илану, да и сложением не намного крупнее княжны. Судя по приплюснутым чертам лица и узким глазам, в жилах его текло еще больше уздольской крови, чем у первого незнакомца.

Зато второй был настоящим богатырем. Ростом больше четырех локтей, косая сажень в плечах, бычья шея и ручищи такие, что, казалось, без труда переломят тележную оглоблю, будто сухую хворостину. Светло-русые волосы были перехвачены на лбу кожаным ремешком, а безбородое лицо «украшал» уродливый фиолетовый шрам, протянувшийся от правого виска через щеку к тяжелому подбородку. Мутные белесые глазки детины смотрели из-под нависших бровей угрюмо и недружелюбно.