Путь к сердцу мужа - Ирина Карташевская

Проснулась Лиза от стука в дверь. Чей-то голос объяснил ей, что они проспали, поэтому в ее распоряжении только двадцать минут. Через двадцать минут он будет ждать ее внизу, где они позавтракают и немедленно поедут работать.

Лиза совершенно автоматически ответила, что да, она все поняла, — и снова благополучно уснула. Но через десять минут ее буквально подбросило на подушке. Что же она делает? Это же Полонский будет ждать ее внизу, а он ненавидит опоздания. И к тому же она осталась одна в этом сумасшедшем номере.

Лиза бегом вскочила с кровати и бросилась в ванную. При свете дня номер не казался уже таким зловещим, но все равно находиться в нем одной было неприятно. Кроме того, ей нужно было еще успеть накраситься. Не может же она показать любимому человеку свою физиономию в естественном виде. Не то чтобы она была такая уж страшная, но макияж ведь делает просто хорошенькую женщину красавицей. Это всем известно. И еще одно. Если женщина не пытается себя приукрасить, это значит, что она махнула на себя рукой и считает себя неинтересной и никому не нужной. Тогда и другие начинают так думать. А вот если она старательно подкрашивается каждое утро, это значит, что она уверена в том, что она хороша, и мужчины будут на нее смотреть.

Такова была одна из многочисленных теорий Эльвиры, и Лиза была полностью с ней согласна.

Думая об этом, Лиза лихорадочно накладывала на лицо увлажняющий крем и мейк-ап, пудрилась и красила глаза. Она безнадежно опаздывала и была уверена, что Дмитрий Сергеевич ее просто сразу же убьет. Но лучше смерть, чем показаться ему уродиной.

Выскочив из номера, она увидела, что лифт только что ушел вниз, и решила спуститься по лестнице. Она бросилась бегом по коридору туда, где, по ее мнению, эта лестница должна была находиться. И действительно, в конце коридора она увидела покрытые ковром (конечно же, красным) ступеньки. Она бросилась по ним вниз, и только уже пробежав первый пролет, услышала, что ее кто-то зовет.

— Куда это вы так летите, Эльвира Викторовна? — произнес сзади знакомый голос, и запыхавшийся Полонский догнал ее. — Я за вами гонюсь от самого лифта, не мог понять, куда вы бежите.

— Лифт только что ушел, и я подумала, что по лестнице будет быстрее, — не снижая темпа, стала оправдываться Лиза.

— Я вас, между прочим, звал все время. Вы что, не слышали?

— Нет, конечно. Я ведь была уверена, что вы уже ждете меня внизу и боялась опоздать.

— Хм, — смущено откашлялся ее хозяин, — так получилось, что я тоже немного задержался.

— Да, я знаю, начальство не опаздывает, а задерживается, — холодно сказала Лиза, вспомнив, что решила говорить с ним только так. — Но я ведь не начальство, поэтому и бежала.

— Ну, хорошо, теперь можете немного притормозить.

Но Лиза уже увидела перед собой дверь, в которую упиралась лестница. Не долго думая, она толкнула ее и побежала вперед. Полонский по инерции вбежал за ней. Лиза споткнулась о что-то, выпустила ручку, и дверь за ними захлопнулась.

— Так, ну и где же мы? — холодно спросил ее Полонский. — Что-то я не видел такого интерьера в холле гостиницы.

Они стояли в темном подвальном помещении, заваленном каким-то хламом. По-видимому, сюда сваливали ненужные вещи, старую мебель, строительные материалы. Вокруг было грязно, пыльно и неприятно пахло.

— Наверное, мы пробежали на этаж ниже, в подвал, — бодро сказала Лиза. — Давайте возвращаться.

— Наверное, — саркастически отозвался босс и повернулся к двери. С минуту он возился и вдруг сказал каким-то странным плачущим голосом:

— Нет, этого не может быть, это не может происходить со мной.

— Что, что с вами случилось? — всполошилась ничего не видящая в темноте Лиза.

— Вы не поверите, Эльвира Викторовна, — холодно ответил он ей, — но эта дверь тоже открывается только с одной стороны. И на этот раз тоже с другой.

— Как же так? — испуганно забормотала Лиза, чувствуя, что на этот раз ее карьере в «Интернэшинал пластик», а заодно и всем надеждам, точно пришел конец.

— Да вот так. Но, тем не менее, они отсюда как-то выходят, значит, должна быть еще одна дверь. Давайте посмотрим.

Подвал чуть освещался через небольшое окошко сбоку. Когда их глаза привыкли к темноте, они увидели, что в противоположной стене есть еще одна дверь, правда, закрытая на большой железный засов.

— Вон дверь, идемте туда, — обрадовано закричала Лиза и шагнула вперед. Если бы Полонский не подхватил ее в последний момент, она бы, наверное, сломала себе не только ногу, но и шею.

— Нет уж, впереди пойду я, — сурово сказал он ей и стал осторожно продвигаться по подвалу. Лиза двинулась за ним, чувствуя себя окончательно униженной и оскорбленной. Время от времени он останавливался и осматривался, выбирая, куда можно шагнуть, и бормоча что-то себе под нос. Лиза старалась даже не прислушиваться к его бормотанию, боясь услышать что-нибудь о себе. Хоть он и был, по-видимому, очень зол на нее, хорошее воспитание брало свое и несколько раз он подавал ей руку, помогая переступить через какие-то завалы. Наконец, они подошли к заветной двери. Теперь дорогу к свободе преграждал только огромный ржавый засов. Полонский попытался сдвинуть его, но он не поддавался.

— Так, — задумчиво сказал он, — давайте попробуем вместе. Возьмитесь за ручку и попытайтесь приподнять дверь.

Радуясь, что может быть полезной, Лиза ухватилась за ручку и стала изо всех сил давить вверх. Засов поддался и прополз несколько сантиметров.

— Отлично, — обрадовался босс, — давайте еще.

Минут через пять все было кончено. Дверь распахнулась и они, грязные, пыльные и покрытые ржавчиной, оказались на свободе и по ступенькам поднялись наверх. Подвал выходил на хозяйственный двор гостиницы. Несколько мужчин и женщин сгружали и складывали там какие-то коробки. Увидев Лизу и Полонского, они перестали работать и с подозрением уставились на странных туристов, которые вместо того, чтобы воспользоваться нарядным парадным входом, предпочли выйти через грязный подвал. Но так как те шли с пустыми руками, им все-таки позволили беспрепятственно уйти.

— Ну и ну, — сказал Полонский, когда они вышли на улицу и стали отряхиваться. — Как же я мог настолько утратить бдительность, что пошел за вами. А ведь знал же, что с вами опасно иметь дело.

— Вас, между прочим, никто не заставлял идти за мной, — гордо ответила Лиза, едва сдерживая слезы. — Вы сами пошли.

— Ну, знаете ли — возмутился он. — Если бы я не пошел с вами, вы бы сейчас все еще сидели в этом подвале и неизвестно, когда бы выбрались и выбрались бы вообще.

— Выбралась бы, можете не сомневаться, — еще высокомернее ответила она, чувствуя, что терять уже нечего.