Всепрощающий - Эдуард Пиримов

привела его вглубь городского парка. Зажглись фонари. Холодный ветер стал гулять меж деревьев, колыхая листву. Джонасу стало не по себе и начал вести более аккуратно и внимательно. Он упустил Риаза из виду и никак не мог его найти. Вдруг чуть правее дорожки за кустами донеслись странные звуки и копошение. Джонас зашёл в кусты, раздвинул ветки и вышел на плохо освещаемую полянку. Свет фонарей частично не доходил до этого места. Риаза пока не было видно. Джонасу надоело играть в прятки, и хотел окликнуть его, но остановился. Посередине поляны стоял знакомый силуэт. Джонас, осторожно ступая, подошёл ближе, чтобы получше разглядеть. Силуэт стоял спиной к нему, так что невидно лица и склонился над чем-то, усердно пыхтя. Подойдя достаточно близко Джонас наконец узнал этот силуэт.

– Риаз?

Силуэт испуганно развернулся. Да, это был он. В руках он держал птицу. Риаз уронил её на землю, и та беспомощно упала в траву. Посмотрев под ноги, Джонас ужаснулся и мурашки холодом прошлись по спине: вся поляна была усеяна такими птицами. Но больше всего их валялось возле ног Риаза. Джонас медленно попятился.

– Джонас, что ты здесь делаешь? – спросил Риаз, не ожидая его здесь увидеть, и сделал шаг навстречу.

– Не подходи…– испуганно сказал Джонас с большими глазами от страха, по-прежнему пятясь назад.

– Ты, что, меня не узнаешь? Это ведь я, Риаз, твой лучший друг.

– Не подходи. Не надо! – взмолился Джонас.

– Постой, позволь мне тебе показать…

– Пожалуйста, не трогай меня!

Джонас хотел побежать, но споткнулся об камень и упал на спину. Риаз подбежал и схватил его за руку.

– Не трогай! Отпусти!

– Да нет же, смотри. – сказал Риаз и мир как-то странно преобразился. Всё вокруг ещё сильней потемнело, словно контрастный фильтр поставили на камеру. В протянутой открытой ладони Риаза, в которой изначально ничего не было, светился маленький огонёк чем-то напоминающий сердце. Он как будто парил в его руке и иногда пульсировал. Джонас привстал с помощью Риаза, который до сих пор держал его, и уставился на ладонь.

– Ух ты… какая красота. – восхитился Джонас, завороженный необычным зрелищем.

– Теперь ты видишь тоже, что и я. Понимаешь, теперь куда я иду каждый день?

Это конечно было красиво, но Джонас снова огляделся и страх вернулся.

– И ради этого ты перебил столько птиц?

– Я их не убивал. Они все живы и дышат. Присмотрись.

Джонас присмотрелся к одной из пташек, и действительно оказалась, что она дышала. Никаких порезов и укусов на ней не было.

– В первый раз у меня это вышло случайно. – сказал Риаз смотря на «огонёк». – Я не хотел его присваивать себе. Мне просто было интересно и взял посмотреть. Но потом видимо не рассчитал силы, и он во мне исчез. И вот с тех самых пор я вижу «огоньки» в каждом если захочу.

Риаз преподнёс ладонь к груди, прижал её и свечение исчезло в нём. Джонас открыл рот от удивления.

– У тебя он тоже есть. Если опустишь голову, то сможешь его увидеть.

Джонас послушно опустил и дальше не знал, то ли ему удивляться, то ли ему пугаться. В груди возле сердца практически вплотную горел такой же «огонёк», но только побольше. Риаз отпустил его руку и всё мигом пропало, встав на свои места, как будто и не было ничего.

– Пойдём, присядем на скамейку пока нас здесь вдвоём не увидели. – предложил Риаз и вместе с обалдевшим Джонасом ушёл с полянки, выйдя на дорожку. Они сели на ближайшую скамейку и, убедившись, что кроме них никого нет, Риаз продолжил:

– Эти «огоньки» делают меня сильнее. Я заметил это в начале той драки и тогда решил поглотить их как можно больше.

– Конечно, это здорово, но… зачем тебе столько?

Риаз погрустнел и помрачнел.

– Ты же сам видишь, сколько нехороших людей живёт вокруг нас. Чтобы противостоять им мне тех сил не хватит. Поэтому я решил поднакопить, как следует.

– Плохих людей много. Так зачем на них обращать внимание? Ты ведь всё равно всех не победишь.

– Мне не нужна победа. Всё чего я хочу – защитить свою семью и близких. Моей семье постоянно докучают, отказывают во всём и обвиняют во всех бедах, потому что я живу с ними. Они каждый день рискуют собой и всем ради меня, а я даже отплатить добром на добро за это не могу. И если эти плохие люди раз уж решили добраться до моей семьи, то им теперь придется вначале пройти через меня.

Риаз это говорил на полном серьезе. В его голосе не было ни сомнений, ни страха.

– Эм, Риаз, по поводу обвинений…– промямлил Джонас под воздействием его слов. – Тебя обвиняют в распространении болезни.

– Как? Почему?!

– Ты стал странно себя вести, пропадаешь неизвестно где, люди в школе болеют, птицы гибнут – естественно все подумали на тебя.

– Но это же бред! Как я могу распространять болезнь?!

– Я знаю, что ты тут не причем и я пришёл сказать, чтобы ты перестал сюда ходить.

– Значит, ты мне не веришь.

– Нет, я тебе верю, но если не прекратить, то это может плохо кончиться.

Риаз подумал над словами друга и ответил:

– Ладно, я перестану это делать. Но только на время. Не дам им сделать из себя козла отпущения! – сказал Риаз с воодушевлением, и наступила гробовая тишина. Только сверчки шумят. Джонас с Риазом переглянулись и звонко засмеялись. Их смех разносился по всему парку заставляя самых дальних посетителей и прохожих прислушиваться к звукам вдали. Они смеялись долго, пока у Джонаса не скрутило живот от смеха.

– Ох…– успокоился Джонас и вытер слезу с красного лица. – Козел отпущения…

– Надеюсь, ты никому не скажешь, что видел здесь? Я буду тебе признателен, если сохранишь мой секрет.

– Конечно. Для чего ведь ещё нужны друзья.

Джонас по-дружески положил руку на плечо. Риаз добродушно улыбнулся и сделал тоже. Так два друга сидели одни во всем парке ещё долго, даже не подозревая, что уготовила им судьба на завтра.

Школа. Утро следующего дня. Риаз с хорошим настроением шёл по пустым коридорам в класс, где должен был состояться первый урок на сегодня. Он немного опоздал, но на душе всё равно было спокойно. Риаз за столь продолжительное время был рад тому, что, наконец, раскрыл свою тайну хоть кому-нибудь и её приняли должным с пониманием. Подходя к классу, он заметил, что дверь открыта нараспашку и его одноклассники внимательно кого-то слушали. Когда Риаз встал в дверях, то увидел, кого они слушали. Перед учениками