Атаман Платов - Владимир Лесин

Согласованности действий добиться не удалось, а генералы не проявили необходимой решительности. Лишь П. И. Багратион и Д. С. Дохтуров в точности исполнили предписание главнокомандующего. Другие же либо опоздали, либо вообще бездействовали.

Казакам Матвея Ивановича Платова, подкрепленным небольшим отрядом пехоты во главе с генерал-майором Богданом Федоровичем Кнорингом, предстояло действовать в тылу у неприятеля, чтобы «прервать всякое сообщение между корпусами маршалов Даву и Нея».

Атаман выступил из Старого Вартенбурга в ночь на 24 мая с расчетом в 3 часа утра быть на берегу реки Алле, форсировать ее и приступить к выполнению приказа главнокомандующего — прервать сообщение между корпусами Даву и Нея и «обратиться на путь отступления неприятеля».

Платов разделил свой летучий корпус на четыре части. Авангард, состоявший из казаков-атаманцев, он передал под начало графа Павла Александровича Строганова. Два отряда по три полка каждый возглавили Николай Васильевич Иловайский и Андриан Карпович Денисов. При себе же Матвей Иванович оставил батальоны егерей Богдана Федоровича Кноринга, павлоградских гусар Ефима Игнатьевича Чаплица и 12 орудий донской конной артиллерии.

Н. В. Иловайский уже давно командовал отрядами казаков в прошлых и в этой кампании, не раз отличался и получал награды его величества. А. К. Денисов хотя и прибыл в армию вопреки желанию атамана, однако по праву заслуженного воина возглавил три полка. Непонятно, почему накануне важных событий М. И. Платов передал авангард под начало человека штатского, весьма далекого от ратных дел — сенатора П. А. Строганова?

Родившийся в сказочной роскоши граф Павел Строганов прибыл в армию в свите его величества. После отъезда Александра из Бартенштейна он остался при главной квартире и добился разрешения отправиться волонтером в корпус Платова. Желание посмотреть, как воюют казаки, изъявили также представители союзной Англии Вильсон и Гутчинсон. Атаман принял всех «соответствующим их достоинствам образом».

Платов знал Строганова. Приезжая в столицу, он часто сиживал с ним за одним столом на званых обедах в Зимнем дворце. Павел Александрович был близким другом императора, а значит, человеком более чем влиятельным. К таким людям Матвей Иванович относился с особым уважением. Потому-то атаман и предложил графу возглавить авангард своего корпуса накануне общей атаки на арьергард маршала Нея.

Граф Строганов с детства хотел быть военным. Его воспитатель француз Жильбер Ромм, готовя его к суровым испытаниям, включил в программу обучения верховую езду, плавание, бег, прыжки, переноску тяжестей, закаливание и прочее. Детская мечта осуществилась в 35 лет. Человек гражданский по судьбе, но не по духу, граф получил в команду донской Атаманский полк.

В 3 часа утра 24 мая Н. В. Иловайский с тремя донскими полками под прикрытием ружейного огня спешенных казаков вплавь форсировал Алле у деревни Кейнен, обошел селение Диштен и, атакуя с тыла передовые посты корпуса маршала Даву, устремился вниз по левому берегу реки, чем обеспечил переправу у Бергфрида войск авангарда Строганова и центрального отряда самого Платова. Противник потерял здесь не менее 150 человек убитыми и 58 пленными, в том числе двух офицеров.

Граф П. А. Строганов не стал ожидать наведения понтонного моста у Бергфрида. С атаманцами авангарда он переправился вплавь на левый берег Алле, где по распоряжению М. И. Платова генерал-майор Н. В. Иловайский усилил его своим полком под командованием капитана И. Г. Мельникова. Следуя по дороге, ведущей из Гутштадта к Кветцу, чтобы зайти в тыл корпусу маршала Нея, авангард встретил большой неприятельский обоз, охраняемый спереди, по флангам и сзади отрядом пехоты и кавалерии общим числом до тысячи человек.

Гряда холмов, за которыми шли донцы, позволила им незаметно приблизиться к обозу и неожиданно напасть на войска сопровождения с разных сторон. Французы защищались с отчаянием обреченных. Казаки рубили их, как капусту, кололи, как скот на бойне, расстреливали из пистолетов и ружей, давили раненых копытами своих лошадей. Место боя покрылось трупами сраженных врагов. В плен было взято 538 человек, среди которых оказались комендант Гутштадта полковник Мурье и 46 офицеров разных чинов. Очень немногим удалось спастись бегством.

В руки победителей попали все повозки и экипажи обоза, в том числе карета маршала Нея, а также его походная канцелярия и ее чиновники, скот, продовольствие и другая добыча.

Этим, однако, дебют графа Строганова в роли командира передового отряда корпуса Платова не завершился.

Пока атаманцы сортировали трофеи, казаки Ивана Григорьевича Мельникова, выполняя приказ П. А. Строганова, настигли отряд французской пехоты, вступивший в Бухвальд, и ворвались с разных сторон в деревню, не дав противнику закрепиться и воспользоваться превосходством своих сил. В этом скоротечном бою неприятель потерял 200 человек убитыми и 83 пленными, в том числе 5 офицеров.

Тем временем М. И. Платов, переправив свой отряд по понтонному мосту на левый берег Алле, занял позицию у деревни Полеркен, чтобы наблюдать за окрестностями Алленштейна и не позволить войскам Даву явиться на помощь корпусу Нея. Слева от атамана остановился Н. В. Иловайский с двумя полками. Как оказалось, меры, предусмотренные диспозицией главнокомандующего, были оправданы. В тот же вечер французы, надеясь застать русских врасплох, напали на них со стороны города, но, понеся большие потери, отступили. С наступлением ночи столкновения здесь прекратились.

А как действовали в тот день казаки генерал-майора Андриана Карповича Денисова, столь настойчиво добивавшегося командования отрядом?

А. К. Денисов получил приказ форсировать Алле ниже Бергфрида у деревни Питскейн, оттеснить французов, продвинуться к городу Гутштадту и установить связь с корпусом А. И. Горчакова. Но берега реки здесь оказались столь болотистыми, что переправиться не представлялось возможным. Правда, командир отряда и полковые начальники, казалось, нашли более или менее подходящее место, но оно было прикрыто шанцами, а подступы к ним просматривались — незаметно для неприятеля не подойти.

Андриан Карпович решил взять шанцы штурмом. Отобрав из всех полков около 150 казаков, имевших ружья, он приказал им подползти к берегу и открыть огонь по французским укреплениям. В то же время другая партия смельчаков из 60 человек, сняв с себя одежду, должна была переплыть реку с одними дротиками, обойти шанцы и атаковать неприятеля с тыла.

Когда первая партия начала стрелять, а вторая кинулась в воду, Василий Иванович Ефремов без всякого приказа «из одной храбрости и усердия… пустился за ними на своем добром коне», который, хотя и с большим трудом, прорвался через болото к реке, переплыл ее, но при выходе на берег по самое брюхо увяз в трясине. Войсковой старшина оставил животное, а сам устремился за казаками. Атака голых героев, вооруженных одними дротиками, во главе с перепачканным грязью полковым начальником была страшной. Французы бежали.