Роза пустыни - Сюзанна Симмонс

– Мне тоже.

– Не сердитесь на меня.

Он протяжно выдохнул:

– Я не сержусь.

– Вы во мне разочаровались.

– Ничуть.

– Тогда в чем же дело?

Его яркие глаза блеснули в свете лампы.

– Дело во всей этой проклятой истории.

– Я не понимаю.

– Знаю, что не понимаете.

Атмосфера была настолько напряженной, что казалось, воздух вот-вот зазвенит, как туго натянутая струна.

– М-мне надо бы прибраться. Ах, что устроил тут вор! – Элизабет опустилась на четвереньки.

– Я сам соберу это чертово печенье! – Джек бесцеремонно взял ее за локти и заставил подняться. – Посмотрите свой сундук и проверьте, не пропало ли что-нибудь.

Джек поднял опрокинутый стул и собрал рассыпавшееся по каменному полу печенье, пока Элизабет методично перебирала свои вещи.

– Кажется, все на месте, – сообщила Элизабет, заперев крышку дорожного сундука.

– Выходит, вы спугнули вора прежде, чем он успел найти то, что искал.

– Да, наверное, так.

Джек скрестил руки на груди и прислонился спиной к мраморной колонне.

– Вы не собираетесь сказать мне, что именно это было?

– Что? – спокойно спросила она.

– Что нужно было вору.

– Я не знаю. – Элизабет судорожно сглотнула, чувствуя, как у нее горят щеки. – Точно не знаю.

– Но подозреваете.

Она понизила голос почти до шепота:

– Подозреваю.

Джек раздосадованно вздохнул.

– Бог свидетель, у большинства людей есть свои секреты. Есть и у меня. Вы, дорогая, тоже имеете право на тайну.

Она облизнула пересохшие губы.

– Спасибо вам, Джек.

– За что?

Секунду помедлив, Элизабет ответила:

– За то, что вы не заставили меня ответить.

Его лицо потемнело.

– Я никогда в жизни не заставлял женщину делать что-то против ее воли.

Это была правда, однако оба понимали, что Джек обладает немалым талантом убеждать и что он вполне мог обратить свой талант против нее.

Джек с ленивой грацией выпрямился.

– Пора пожелать вам приятных сновидений, миледи. Не думаю, чтобы этой ночью вас снова побеспокоили, однако помните, что я нахожусь по соседству – на всякий случай.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Джек.

Он остановился, взявшись за дверную ручку.

– Да?

– Мне хотелось бы, чтобы ты остался.

– Сейчас уже глубокая ночь, Элизабет.

Ей трудно было дышать.

– Я знаю.

– Тебе страшно остаться одной?

– Нет.

Он замер. В полумраке Элизабет не могла разглядеть его лица.

– Тебе только семнадцать, Элизабет. Ты не понимаешь, что говоришь.

– Мне почти восемнадцать, и я все понимаю.

Джек шагнул обратно в комнату и закрыл за собой дверь.

– И чего же ты хочешь?

«Тебя, – хотелось ей ответить. – Я хочу тебя».

Она смотрела ему прямо в лицо.

– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Казалось, он был чуть заинтригован:

– Поцеловал?

– Да! – выдохнула она, чувствуя, как ее снова охватывает страх. Однако этот страх был совсем иным – страх перед неизвестным, страх неискушенной женщины наедине с многоопытным мужчиной.

Джек медленно двинулся к ней, и каждый мускул, каждое движение его тела выражали чувственность. Он двигался неторопливо, размеренно.

– При этом освещении волосы у тебя даже темнее, чем мне представлялось.

Джек ухватился за ее неосторожную оговорку:

– Ты представляла себе, как я приду в твою спальню?

Она поспешно ответила:

– Нет!

Он бросил на нее недоверчивый взгляд.

– Тогда, в пирамиде Хеопса, мы дали слово не играть друг с другом. Помнишь?

– Да.

– Мы договорились, что всегда будем…

– …говорить правду, – докончила она за него.

– Тогда не хитри, Элизабет.

Она немного помедлила, а потом сказала Джеку то, что ему хотелось услышать:

– Я представляла себе, как ты придешь ко мне в спальню.

– А я представлял себе, как ты лежишь в моей постели. Ты желанна мне так, как не была желанна ни одна женщина. – Джек остановился прямо перед ней, поднял руку и приложил ладонь к ее щеке. – Я ночи из-за тебя не спал, великолепная леди. Скажи-ка, а я тревожу твои сны, как ты – мои?

У Элизабет отнялся язык. Она не могла говорить – только кивнула.

– Тебе снятся мои поцелуи, мои ласки, нежная английская розочка?

Ей хотелось ответить, «нет», отрицать все – но она не могла. Господь да смилуется над ней, это выше ее сил. Ведь это правда. Истинная правда.

Он обольщал ее своими сладострастными речами.

– Видно, нам с тобой суждено встречаться ночами, когда весь мир спит.

Ее руки умоляюще протянулись к нему.

– Я не могу спать.

– И я тоже. – Он потер потемневший от щетины подбородок. – Мы ведь, кажется, так и не закончили урок любовного искусства?

Она затаила дыхание:

– Так и не закончили.

– Тогда, в пирамиде Хеопса, было не время и не место, – сказал Джек, беря ее за руку.

– Действительно, там было холодно и темно.

– И нам мешала наша одежда.

– Это так.

Он крепче сжал ее пальцы, привлек к себе.

– Но сейчас не будет мешать.

– Да. – Она медленно выдохнула. – Не будет.

– На тебе лишь тонкая рубашка.

Элизабет физически ощущала на себе его взгляд. Сердце у нее забилось быстрее.

– Да.

– Ткань прилипает к телу. Мне хорошо видны очертания твоих грудей и их темные вершинки. Они напоминают мне бутоны роз, на которых дрожат капельки росы.

Подняв руку, Джек провел пальцами сначала по одному ее соску, а потом по второму. Он повторил свою ласку, но на этот раз прикасался к ее телу золотым кольцом, надетым на средний палец. Сквозь тонкую ткань Элизабет остро почувствовала прохладу гладкого металла. От этого у нее внутри возникло какое-то странное, но дивное чувство. Сердце в груди трепетало. Все тело горело. Она снова испытывала это – множество самых разнообразных ощущений, которые будил в ее теле Джек.

– Между мужчиной и женщиной всегда бывает так? – спросила она, чувствуя, как тело начинает дрожать от переполнявших ее ощущений.

Его голос странно сел:

– Что бывает так?

– То, что происходит между нами. Твоя плоть становится огромной и твердой. Твоя кожа покрывается капельками пота. Твое дыхание меняется, становится быстрым. У меня кружится голова. Кожа горит. Груди мои наливаются от одной мысли о твоих ласках. И…

– И?..

– И между ног у меня выступает теплая влага.

Джек не пытался скрыть, какое наслаждение доставили ему признания Элизабет. Он со стоном пробормотал:

– Редко бывает, чтобы такое чудо случалось одновременно с мужчиной и женщиной.

– Значит, это бывает не всегда?

– Далеко не всегда.

– Но у большинства мужчин и женщин?