Отель - Артур Хейли

– Но я к нему не готов.

– Хорошо. – О'Киф задумался. – В субботу мне нужно быть по делам в Неаполе. Поэтому я хотел бы уехать отсюда не позже чем в четверг вечером. Давайте установим крайний срок – четверг в полдень.

– Но это же меньше сорока восьми часов!

– Не вижу причин ждать дольше.

Упрямство побуждало Уоррена Трента выторговывать более продолжительный срок. Здравый же смысл напоминал, что предложенный О'Кифом четверг всего лишь на сутки раньше рокового дня – пятницы.

– Что ж, раз вы так настаиваете… – уступил он.

– Превосходно! – Широко улыбаясь, О'Киф отодвинул стул и поднялся, кивнул Додо, которая с явным сочувствием наблюдала все это время за Уорреном Трентом. – Нам пора, дорогая. Уоррен, спасибо за гостеприимство. – Подождать еще полтора дня, решил он, не так уж это долго. Теперь ведь уже не оставалось сомнений в конечном результате.

Дойдя до двери, Додо обернулась и своими большими голубыми глазами посмотрела на хозяина «Сент-Грегори».

– Большое вам спасибо, мистер Трент, – сказала она.

Он взял ее руку и склонился в поклоне.

– Даже не помню, когда эти старые комнаты были удостоены чести видеть такую гостью.

О'Киф метнул на него пронизывающий взгляд, усомнившись в искренности комплимента, и, к удивлению, обнаружил, что Трент не покривил душой. У Додо была поистине непостижимая способность каким-то чудом устанавливать добрые отношения с самыми неожиданными людьми.

В коридоре она взяла его под руку, он почувствовал, как от мягкого прикосновения ее пальцев у него застучало в висках.

Но сначала, напомнил он себе, следует помолиться и поблагодарить господа за то, как прошел вечер.

– Честное слово, есть что-то волнующее в том, как женщина роется в сумочке, доставая ключ от своей квартиры, – заметил Питер Макдермотт.

– Это указывает на два обстоятельства, – тотчас откликнулась Кристина, продолжая поиски ключа. – Во-первых, раз у женщины есть квартира, значит, она независима, а, во-вторых, если она потеряла ключ, значит, она все-таки женщина. Вот! Нашла!

– Подождите! – сказал Питер и, взяв Кристину за плечи, привлек ее к себе. Поцелуй был долгим, руки его скользнули вдоль ее тела, и он крепче обнял ее.

Через некоторое время, еще не отдышавшись, она сказала:

– За квартиру у меня уплачено. И если уж мы собираемся этим заниматься, так лучше в уединении.

Питер взял ключ и сам открыл дверь.

Кристина поставила сумочку на столик и, пройдя в комнату, опустилась на большой диван. С чувством явного облегчения она сбросила с ног узкие лакированные туфли. Питер сел рядом.

– Сигарету?

– Да, с удовольствием.

Питер зажег спичку, оба закурили.

Настроение у него было радостное, приподнятое – он как-то особенно остро ощущал все, что происходило с ним сейчас. Он был уверен, что их отношения дальше могут развиваться в любом направлениистоит ему захотеть.

– Как приятно просто посидеть и поболтать, – заметила Кристина.

Он взял ее руку.

– Мы же не болтаем.

– Ну, а почему бы нам не поболтать?

– Видите ли, заниматься разговорами не совсем…

– Понимаю. Но тогда возникает вопрос: куда нас это заведет? Зачем и почему?

– А не можем мы просто взять и повернуть колесо фортуны?…

– В таком случае пропадет азарт игры. Останется лишь факт. – Она замолчала, задумалась. – То, что было сейчас, произошло не впервые, значит, у нас есть тяга друг к другу.

– И по-моему, у нас неплохо получается.

– Значит, с течением времени будет и естественный прогресс в отношениях.

– Но только не одинаковый: я, по-моему, шагаю впереди вас.

– В направлении постели, как я понимаю.

– Я лягу слева, если стать в изножье, – мечтательно произнес он.

– Я сейчас вас разочарую.

– Только не говорите! Я попытаюсь догадаться. Ага, вы забыли почистить зубы. Ладно, подожду.

Она рассмеялась.

– До чего же трудно с вами разговаривать!…

– Видите ли, заниматься разговорами не совсем…

– С этого мы и начали.

Питер откинулся на диван и выпустил в воздух колечко дыма, потом второе, третье.

– Мне всегда хотелось этому научиться, – сказала Кристина. – Но я так и не сумела.

– Так чем же вы собираетесь меня разочаровать? – спросил Питер.

– У меня появилось любопытное чувство. Если то, что может произойти… произойдет, это не пройдет даром ни для одного из нас.

– Значит, для вас это будет что-то значить?

– Пожалуй, да. Но не знаю, не уверена. – Еще менее уверена она была в том, как вести себя дальше.

Питер затушил сигарету, потом взял сигарету Кристины и тоже затушил. И когда он стиснул ее руки, она почувствовала, как рушится ее уверенность в себе.

– Пора нам лучше узнать друг друга, – сказал он, внимательно глядя на нее. – Слова для этого – не всегда верный способ.

Он притянул ее к себе, и она – сначала покорно, потом со всевозрастающей страстью – прильнула к нему. С губ ее срывались пылкие, бессвязные слова, вся рассудительность куда-то улетучилась, барьеры, еще несколько минут тому назад стоявшие между ними, рухнули. Вся дрожа, с колотящимся сердцем, она решила: значит, так уж суждено, теперь ни сомнения, ни доводы не заставят ее образумиться. Она слышала, как учащенно дышит Питер. И закрыла глаза.

Они стояли так, застыв. И вдруг ощущение близости исчезло.

– Есть вещи, которые не забываются, – сказал Питер. – Они вдруг приходят на память в самый неподходящий момент. – Он обнял ее, на этот раз очень нежно. И тихо сказал: – Ты была права. Пусть все решит время.

Кристина почувствовала, как он осторожно поцеловал ее, и не столько увидела, сколько услышала, как он пошел к двери. Вот открылась входная дверь и через мгновение захлопнулась.

Кристина открыла глаза.

– Питер, дорогой, – шепотом позвала она. – Зачем же ты уходишь? Пожалуйста, не уходи!

Ответом была тишина, потом откуда-то издалека донесся слабый гул спускающегося лифта.

До конца вторника оставалось всего несколько минут.

В кабачке со стриптизом на Бурбон-стрит блондинка с могучими бедрами придвинулась ближе к своему кавалеру – одна рука ее лежала у него на бедре, другая гладила его затылок.

– Ну, конечно, – сказала она, – конечно, миленький, я хочу переспать с тобой.

Стэн – как бишь его? – из какого-то там городишки в штате Айова, я в жизни о таком не слыхала. Но если он еще раз дыхнет на меня, тут же вырву. Это же надо, чтобы изо рта несло, как из помойки.

– За чем тогда дело стало? – еле ворочая языком, проговорил он. Взял ее руку и передвинул ближе к штанине. – У меня тут, детка, кое-что для тебя припасено.

«Все они одинаковы, только болтать умеют, – презрительно думала она, – да еще убеждены, что между ног у них – седьмое чудо света, женщина так и обомрет, как увидит, вот сдуру-то и хвастают, будто сами растили, как огурец для выставки. А на поверку и этот окажется не лучше других, тут же скопытится и начнет хныкать». Да ей вовсе и не хочется выяснять это. Господи, до чего же от него разит?

Рядом с их столиком нестройный джаз, слишком плохонький, чтобы играть в более приличном месте, вроде «Прославленной двери», «Лягушки» или еще какого-нибудь заведения на Бурбон-стрит, с грехом пополам заканчивал очередной номер. На сцене под эту мелодию танцевала некая Джэйн Мэнсфилд – если можно так назвать любительские вихлянья. (На Бурбон-стрит была широко распространена эта хитроумная уловка – взять фамилию какого-нибудь известного исполнителя, слегка ее изменить и присвоить в надежде, что проходящая мимо публика, не разобравшись, примет тебя за подлинную звезду.)

– Слушай, – нетерпеливо проговорил житель Айовы. – Почему бы нам не смотаться отсюда?

– Я уже сказала тебе, голубчик. Я здесь работаю. Не могу я еще уйти. Скоро мой выход.

– Плевать мне на твой выход!

– Нет, миленький, это нехорошо. – И, словно вдруг придумав что-то, блондинка спросила: – А в каком отеле ты остановился?

– В «Сент-Грегори».

– Это недалеко отсюда.

– Через пять минут ты у меня уже будешь голенькая.

– А ты меня не угостишь сначала? – пропела она.

– Даже обязательно! Пошли!

– Постой-ка, Стэнли, дружок! У меня есть идея!

Пока все идет как по маслу, подумала она, без сучка и задоринки. А то как же? Дело-то ведь не новое, тысячу раз проделанное – ну, может, на сотню раз меньше или больше. Вот уже полтора часа этот Стэн, или как его там, из какого-то там города, покорно шел по давно проторенной дорожке: первая рюмка – на проверку, и с него уже содрали в четыре раза дороже, чем в обычном баре. Потом официант подсунул ее для компании. Им все таскали и таскали выпивку, но, как и другим девушкам, работавшим за комиссионные от выручки бара, ей вместо дешевого виски, которым угощали посетителей, приносили холодный чай. Немного позже она дала знак официанту «закрутить на полную катушку» – подать бутылку местного шампанского, которое – хотя этот нюня Стэнли еще понятия об этом не имел – обойдется ему в сорок долларов, и пусть только попробует удрать не заплатив!