Славянская мифология - Белякова Галина Сергеевна

На Руси мифологические сюжеты черпали из разных источников, одним из которых были «Отреченные книги», принесенные с Запада. Однако к ним причислялись также те листы или тетрадки, в которые люди по собственной инициативе записывали народные заговоры, приметы и суеверные наставления. В списке книг, запрещенных церковью, были «Остролог» (его называли также «Мартолой», «Острономия» или «Звездочетец и Зодий»). Это — сборники астрологических записей (заметок) о вступлении Солнца в различные знаки Зодиака, о влиянии планет на счастье новорожденных младенцев, об их воздействии на судьбы целых народов и общественное благоденствие. Из них черпали предсказания о грядущих событиях — узнавали, будет мир или грянет война, урожай или голод, повсеместное здравие или моровая язва. К таким сборникам относилась и «Рафли» — астрологическая книга, разделенная на 12 схем и трактующая о влиянии звезд на ход человеческой жизни.

«Аристотелевы врата» — перевод средневекового сочинения, составление которого приписывалось Аристотелю. Книга эта, помимо нравственных наставлений, содержала сведения по астрологии, медицине, физиогномике. Она состояла из нескольких разделов, называемых вратами.

Широкое распространение имела книга «Громник» («Молник»), включавшая сведения по месяцам о состоянии погоды, о будущих урожаях, которые связывали с громом или землетрясением, с ударом молнии.

«Колядник» содержит роспись примет по дням недели, на которые приходится Рождество Христово: если, скажем, в данном году оно приходится на среду, то будет зима великая, весна дождливая, жатва добрая…

«Мысленник» — это сборник апокрифических, т. е. не признававшихся церковью и не включенных в ее каноны, сказаний о создании мира и человека.

В «Волховнике» были собраны приметы; в «Соннике» — толкования снов; в «Путнике» рассказывалось о злых и добрых встречах; в «Зелейнике» — о волшебных и целебных травах (зельях) с указанием заговоров, употреблявшихся в народной медицине. «Чаровник» — это сказание о блуждающих оборотнях, «Метание» — книга гаданий с помощью жребия, «Альманахи» — календари с разными астрологическими предсказаниями.

Чудо морское. Лубок

Но в древности такие книги не только запрещалось читать: тех, кто имел их, предавали суду и даже казнили. Сжигались книги, музыкальные инструменты и все, кто слыл колдуном, ведьмой или просто знал и делал заговоры, как, например, при врачевании.

Заговорам приписывалась магическая сила, способная вызвать желаемое состояние. Они самым тесным образом связаны с мифом. Согласно А. Н. Веселовскому, в заговорах выражалось стремление повторить на земле, в практической деятельности человека те процессы, которые, по понятиям язычника, производятся на небе неземными силами. В заговорах дана подробная классификация космических и человеческих функций. Вот характерное для заговоров направление проникновения «внутрь»: кровь — плоть — сухожилие — кость — мозг; путь «во вне»: дом — сени — двор — поле — лес — горы — моря, с указанием порога — дверей — ворот — дороги. В этом отношении заговоры могут рассматриваться как важнейший источник, помогающий уяснить суть мифологических представлений о пространстве и времени.

В древности заговоры широко использовались в ритуале врачевания. К примеру, древнеегипетское врачевание предполагало ритуал и заговор: «Ра мучается спазмами, Гор делает статую Изиды — дитяти, гелиопольские боги волшебством отсылают боли Ра в эту статую». Включались в заговоры и божества: скажем, древнеиндийский бог Варуна, связанный с водой и мировым океаном, участвовал в заговорах против водянки. Заговоры балтийских славян от грозы или от прострела содержали обращения к Перуну-Перкунасу.

Вот славянский заговор от пореза.

На море, на Океане, на острове на Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь, на том камне Алатыре сидит красная девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, рудожелтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я раба (имя) от порезу. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань.

А вот заговор от осиного укуса:

Оса, мать всем осам, ты мне не мать. Осятки-детки, всем детям детки, вы мне не детки. Беру я закручень-траву, сушу во сыром бору, жгу в зеленом лугу. Осятки, летите на дым; оса, беги в сырой бор! Слово — замок, ключ — язык!

За ворожбу и чародейство наказывали, ссылали в дальние места, заключали в монастыри, а бывало, и сжигали. Однако несмотря на противодействие церкви, старинные обычаи жили и во дворце, и в боярской палате, и в крестьянской избе; они же были и основой народных мифологических сказаний.

ЗВЕРИНЫЙ ЭПОС

Звери по своим инстинктам и привычкам, по движениям, крику, бегу, как и птицы по полету, искони служили для человека символическими выражениями различных явлений природы и собственной духовной жизни. В их поведении и повадках он усматривал игру свойственных ему самому страстей, пороков и добродетелей. Свои знания о земных животных древний славянин переносил в воображении на небесные атмосферные явления. Так, свист ветра, гром молнии, тучи, застилающие солнце, снег и дождь он объяснял криком, бегом и борьбой различных небесных зверей, птиц, огненных змей. Обращаясь к внутреннему миру своих чувств и мыслей, древний славянин находил повод для аллегорического сравнения себя с известными животными, обозначил их именами и переносил их имена на самого себя. Так возникли аллегорические названия некоторых народностей: фряг — лев, сарацин — вепрь, литвин — тур, турок — змей, румын — выдра и т. п.

В основе таких представлений лежали положительные или отрицательные качества. Со временем мифическая символика исчезла, а в новейшие, христианские времена в образах животных стали сатирически изображать людские страсти и пороки.

Все басни и сказки о животных восходят к самым древним временам, когда существовали чисто мифические предания, и даже древнегреческому баснописцу VI в. до н. э. Эзопу принадлежит честь лишь первой литературной обработки этих древнейших сказаний. Эта обработка придала им новую форму сатирического рассказа, целью которого было моральное нравоучение.

На Руси сказания долго сохранялись в их первозданном виде — как народные сказки, тогда как на Западе в XII в. эти мотивы образовали так называемый звериный эпос. В ХIII в. сформировались три главных эпоса, героем которых был Лис (латинский Reinardus Vulpus, французский Roman de Renard, южно-немецкий или саксонский Reineke Voss. Английские, голландские, шведские переводы и переработки появились позднее — в XIV в.).

Частично эти сказания попали в поэзию южных славян. В русской народной поэзии не сложились столь пространные эпопеи о жизни животных, но к образам диких зверей в древних русских сказках добавились типичные черты, характерные для зверей в западноевропейских сказаниях, особенно волка и лисы. Вспомним сказки о хитрой лисе и глупом волке. С детства мы знаем сказку о том, как лиса притворилась мертвой, заставила мужика поднять ее и положить на телегу, на которой он вез рыбу. По дороге лиса разбросала рыбу и сама сбежала. Встречается ей волк и просит у нее рыбы, а она ему отвечает: «Сам налови!»

До этого момента содержание сказок о лисе и волке у всех славянских народов было одинаковым, но дальше их сюжет в разных странах развивался по-разному. На Руси под влиянием северного климата она получила и соответствующее продолжение: русская лиса учит волка опустить хвост в прорубь, чтобы наловить рыбы. Хвост примерзает. Волк не может убежать и от боли и холода начинает выть. Утром прибегает народ и бьет волка…

Помимо басен и сказок, самостоятельную область рифмованных рассказов и мифологических сведений о животных составляли «Бестиарии», или «Физиологии», имевшие большой успех и влияние на различные искусства — архитектуру, витражи, нумизматику, геральдику. Собственно, они были продолжением древнейших сведений о животных, собранных Плинием и Элианом еще в античные времена, хотя эти сведения более справедливо отнести к миру чудес, чем к зоологии. Под пером византийских писателей они обрастали новыми фантастическими сюжетами, к которым примешивались мифические представления Индии и Сирии.