Циркус - Владимир Лосев

Старичок покивал головой.

— Ты все правильно рассказала, Эта. Теперь произнеси заклинание так, как нужно, а потом запишешь его в свою книгу, а ты Кноп слушай, как она говорит, чтобы потом это тоже записать.

Паля задумалась, а потом медленно стала произносить заклинание, глядя на землю, и чувствуя, как она прижимает всех к себе, чтобы никто и ничто не улетело в небо. Как ей тяжело и трудно всех на себе держать, и плохих, и хороших, и сильных и слабых, всяких…

Когда она произнесла заклинание, то увидела, как по дереву прокатилась легкая дрожь.

— Ну, вот и все, — сказала Паля. — Дерево уже стало легкое, можно уже его нести. Старичок подошел к ней и ласково погладил её по голове.

— У тебя опять получилось. В тебе, девочка, просыпается великая сила, будь с ней осторожна. Кноп вздохнул.

— А теперь давайте это сделаю я, а то все она, и она, а я совсем ничего.

— Конечно сделаешь, — сказал Гром. — Только это дерево твое, и его нужно отнести к тому месту, где лежит дерево Эты. Возьми его и неси. Кноп подошел к дереву и попробовал поднять его, но у него были маленькие руки, и он никак не мог обхватить дерево.

— Ты возьми его за сучья, — подсказала Паля, — тогда тебе будет легче его схватить.

Кноп ухватился за большой сук, дерево оторвалось от земли, но нести он его не смог, потому что дерево своими ветками запуталось за другие деревья и кусты.

Кноп покраснел от напряжения, но дерево ещё больше зацепилось, и никак ему не поддавалось. Старичок с интересом наблюдал за ним, но ничего не говорил, Кноп дернул дерево ещё несколько раз, а потом, сердито пыхтя, отошел в сторону.

— Не идет оно, — сказал он. — И ни с кем не пойдет. Старичок серьезно покивал головой.

— Ты прав, придется вам, наверно, спать без кроватей.

— Вы, как хотите, — сказала Паля. — А я без кровати спать не могу. Она вздохнула, подошла к дереву, закрыла глаза и стала тихим голосом уговаривать кусты отцепиться от дерева, она называла их всякими разными ласковыми именами, и они послушно выпустили дерево. Оно упало прямо к Палиным ногам.

Тогда она стала разговаривать с самим деревом, уговаривая его, она рассказала ему, что они не будут его обижать, а сделают из него большую и красивую кровать.

Потом Паля взяла дерево за ветку и повела рядом с собой, продолжая разговаривать с ним по дороге. Гром и Кноп пошли за ней, тихо и осторожно ступая, боясь нарушить Палино волшебство.

Так они дошли до дерева, из которого Паля хотела сделать себе кровать, она и с ним поговорила, и, тоже взяла дерево за ветку, как за руку, и пошла дальше. Деревья были совсем не тяжелыми, только на поворотах, они хотели от неё вырваться и убежать, и тогда Пале снова приходилось их уговаривать, чтобы они вели себя хорошо.

Дойдя до пещеры, Паля положила деревья на землю и села рядом с ними на землю, она уже немного устала от этого длинного дня, и ей даже захотелось спать. Старичок с довольным видом сел на дерево, а Кноп, сердито хмуря брови, остался стоять.

— Так неправильно, — сказал он. — Почему ты только её учишь волшебству, а меня совсем нет? Она уже и деревья сама свалила и сделала их легкими, и принесла сюда, а я совсем ничего не делал.

— Да, ты прав, — согласился старичок. — Это на самом деле так, она все сделала сама.

— А я почему ничего не сделал? — спросил Кноп.

— Я не знаю, — пожал плечами старичок. — Может быть ты не хотел?

— Как это я не хотел? — удивился Кноп. — Я очень даже хотел. Только одно дерево меня ударило по голове, а другое дерево совсем не захотело, чтобы я его нес. Я думаю это потому, что ты все волшебные тайны рассказываешь ей, а мне ничего не рассказываешь. Ты, наверно, совсем не хочешь, чтобы я стал волшебником.

А она — девчонка, а девчонки волшебниками не бывают, они бывают только ведьмами. Ты зачем её учишь? Ты теперь только меня учи.

— Ладно, — согласился Гром. — Буду только тебя учить. Паля рассмеялась.

— Ты очень хитроумный, Гром. Ты всегда соглашаешься, только потом все делаешь совсем не так. Ты и сейчас что-то очень хитрое и умное придумал. Старичок улыбнулся, но ничего ей не ответил.

— Ты, Кноп, сейчас будешь делать кровать, — сказал он. — Только для того, чтобы что-то сделать, нужно знать, что ты хочешь. Ты какую кровать себе хочешь?

— Я уже говорил тебе, что большую и красивую.

— Очень хорошо, что ты знаешь, какая кровать тебе нужна, — сказал Гром, — значит ты легко её нам нарисуешь.

— Зачем я буду её рисовать, если я и так знаю, какая она должна быть? — подозрительно спросил Кноп.

— Хорошо, — беспечно согласился старичок. — Тогда делай, я не буду тебе мешать.

— А ты мне скажи как, и я сделаю, ты же обещал.

— Хорошо, только ты мне скажи, какая она должна быть. Какая у неё будет высота, какие доски куда положить?

— Она… — начал было Кноп, но потом вздохнул. — Я не знаю, как тебе рассказать, ты же все равно ничего не поймешь. Лучше я её тебе сейчас нарисую.

Он взял белую палочку, такую же, как у Пали и книгу, которую дал ему Гром, отошел в сторону и стал рисовать. Он долго пыхтел, водя палочкой по бумаге, а потом показал то, что нарисовал.

— А почему она у тебя такая кривобокая? — спросил старичок.

— Потому, что так надо, а ещё потому, что твоя палочка ровно рисовать не умеет, — сердито ответил Кноп.

— Я понял, — сказал с улыбкой Гром. — Палочка, она — непослушная, её тоже учить надо. Ну вот теперь, когда ты уже знаешь, что ты хочешь, и я это знаю, давай будем делать. Для начала нужно из дерева сделать доски, ровные и гладкие…

Для этого есть одно очень простое заклинание. Гром тихо его произнес, а Кноп и Паля его записали в свои книги.

А потом Кноп подошел к своему дереву и громко выкрикнул заклинание, размахивая руками, и даже несколько раз подпрыгнул. Дерево вздрогнуло, как от сильного удара, подскочило высоко в воздух, а потом упало вниз с жутким треском.

— Это у тебя не очень хорошо получилось, — покачал головой Гром. — Ты должен говорить тише. Неважно, как громко ты произносишь заклинание, важно, что ты в этот момент думаешь. Ты должен думать о дереве, ты должен чувствовать его, помогать ему, а, если ты будешь кричать, то твое заклинание могут услышать те, кому совсем не обязательно его знать. Любое заклинание можно использовать как для добра, так и для зла, поэтому настоящие волшебники произносят заклинания шепотом, чтобы их никто не услышал, и оно действует так же хорошо, как и громко сказанное.

— Я сказал громко, а оно меня все равно плохо услышало, и ничего не сделало, — сказал сердито Кноп. — А если я скажу шепотом, оно меня совсем не услышит. А ещё дерево легкое, его эта девчонка таким сделала, поэтому у меня ничего не получилось.

— Дерево услышало тебя, — сказал старичок. — Оно просто не поняло, что ты от него хочешь, потому что и заклинание в волшебстве ещё не самое главное, а главное, это как раз то, что ты думаешь, когда говоришь. А вес твоему дереву я сейчас верну. Гром провел рукой над деревом и что-то прошептал.

— Вот и все, — сказал он. — Попробуй ещё раз.

Кноп снова напрягся, подошел к дереву и сказал заклинание на этот раз гораздо тише. Дерево подпрыгнуло вверх и разломилось на две аккуратные половины.

— Да, — почесал в затылке старичок. — У тебя почти получилось, только из таких досок ничего не сделаешь, они должны быть тоньше, а если кровать сделать из таких досок, то она получится очень тяжелая и совсем не такая, как ты нарисовал.

— А я никогда не видел никаких досок, — сказал Кноп, нахмурясь. — Мой папа — волшебник, ему не нужны никакие доски, чтобы кровать сделать.

— Да, — вздохнул Гром. — Совсем плохо получается, а я уже и не помню, как сделать кровать без досок…

Паля подошла к своему дереву, представила ровные светлые красивые доски, такие, какие видела, когда отец что-то делал для рядом стоящей деревни, и прошептала заклинание.

Она почувствовала, как дерево задумалось, она помогла ему совсем немного, и дерево, подпрыгнув, развалилось на ровные красивые доски.

Паля засмеялась и довольно захлопала в ладоши, а пока Гром и Кноп удивленно смотрели на неё, она ещё раз сказала заклинание, две половинки дерева мальчика тоже подпрыгнули вверх и превратились в ровные аккуратные стопки досок.

— Вот это как раз то, что нам нужно, — сказал старичок. — А дальше я уже знаю, как сделать кровать. Надеюсь, ты теперь не думаешь, что я этой девочке что-то рассказал такое, что не сказал тебе?

— Не сказал, а она сделала потому, что она ведьма, а я — волшебник. Ты меня совсем плохо учишь, ты только её учишь, — выкрикнул Кноп, резко повернулся и побежал к лесу, Паля успела заметить, как из его глаз брызнули слезы.

— Он обиделся, это плохо, — сказала она грустно, глядя ему в след.

— Да, — согласился Гром. — Не очень хорошо. Пусть он немного поплачет, а я скажу кое-кому, чтобы он присмотрел за ним, чтобы с ним совсем чего-то плохого не произошло.