Циркус - Владимир Лосев

Кноп тяжело с каким-то всхлипом вдохнул в себя воздух, и на его глазах показались слезы.

— Оно ударило меня, — прошептал он. — Я его только потрогал, а оно ударило меня.

— Ты сам первым ударил его, а оно только ответило тебе тем же, — сказала Паля и подошла к дереву-великану. Она погладила его по шершавой коре и прошептала.

— Больше его не обижай, он мой друг, иначе я на тебя рассержусь, он же тебе не сделал больно. Что тебе его кулачок, он же маленький, а ты вон какое большое? Не стыдно тебе маленьких обижать?

Дерево что-то прошелестело своей листвой, а потом Паля почувствовала, что вокруг все изменилось, исчезли куда-то сначала звуки, а потом исчезло совсем все.

А она сама стала деревом, она смотрела на маленькую девочку, которая стояла внизу и что-то шептала, только слов её было не разобрать потому, что ветер шумел в её листве. Она чувствовала, как её сильные корни ищут в земле воду и пищу, как это все поднимается вверх, впитываясь на своем пути в её большое тело.

И ещё в какой-то миг она увидела внизу Грома, от которого исходило доброе ласковое тепло и сила, и Кнопа, в котором был страх перед ней, деревом, и перед лесом, и ещё от него исходило чувство непонятной тревожащей опасности.

А потом все кончилось, и Паля снова стала сама собой. Он повернулась к Грому и Кнопу и вздохнула.

— Здесь нет твоего дерева, — сказала она. — Нам нужно идти в другое место. Старичок тоже тяжело вздохнул, с его лица исчезла тревога, и он тихо сказал.

— Эти деревья — сердце всего леса, они стоят здесь не одну сотню лет. Они видели так много, и так много понимают, что уже сами стали похожи на мудрых людей. Если их срубить, весь лес станет другим, и в нем тогда сможет поселиться зло. Ты права, Эта, нам нужно идти в другое место.

— Ты сможешь встать? — спросил он у Кнопа. Мальчик кивнул головой и с трудом поднялся с земли, он погрозил кулаком деревьям и сказал.

— Вы обидели меня, и я это запомнил. Когда-нибудь, когда я вырасту и стану таким же, как и вы, большим и сильным, я вернусь сюда, и вы пожалеете о том, что сегодня ударили меня. Старичок опять вздохнул, на его лице появилась жалость, но он ничего не ответил мальчику, а пошел прочь с этой поляны.

— Ты первый стал к ним приставать, — сказала Паля Кнопу. — Деревья ни в чем не виноваты.

— Ну и что из того? — сказал сердито мальчик. — Мой папа волшебник, и я буду волшебником, а они всего лишь деревья, и я их заставлю бояться меня.

— Ну, и дурачок, — сказала Паля. — Ты ещё маленький, а уже собрался воевать со всем лесом. А что будет, когда ты вырастешь? Ты, что, будешь воевать с горами, с камнями, с реками, со всем, что вокруг?

— Если надо, то и буду, — сказал хмуро Кноп. — Я — волшебник, и я сильнее их, пусть они не трогают меня, тогда и я, может быть, их тоже не буду трогать.

— Так и будешь со всеми воевать, — сказала Паля и пошла за старичком, Кноп поплелся за ней. — А нужно со всеми дружить…

Глава вторая

Грома они нашли совсем недалеко, он стоял рядом с небольшим деревом, положив руку на темную кору.

— Вот это дерево тебе подойдет, Кноп, — сказал он. — Хочешь я скажу тебе заклинание, как можно его свалить?

— Нет, — сказал мальчик. — Не хочу. Сам его вали. Все эти деревья плохие, и сам лес плохой. Гром только печально развел руками, а лицо его стало совсем старым от огорчения.

— Не обижайся на него, — сказала Паля. — Он просто боится, что и это дерево его ударит. Если хочешь, я сама его свалю, мне это не трудно.

— Хорошо, — кивнул головой старичок. — Ты уже знаешь, как это сделать, и ещё высуши его, чтобы потом из него тоже можно было сделать Кнопу кровать.

— Ладно, — сказала Паля, но прежде чем валить дерево, она сначала обошла вокруг него, посмотрела на его деток, а потом обняла его, чтобы почувствовать, что оно думает. От прикосновения к дереву, ей стало легко и светло, и она поняла, что дерево не обидится, если его повалят.

Потом она открыла свою книгу и прочитала заклинание: «Когда дерево падает само по себе», а когда дерево упало, сказала заклинание: «Когда солнце греет хорошо».

И порадовалась, глядя, как солнечные зайчики запрыгали по веткам и дереву, один из них совсем озорник, даже запрыгнул ей на руку, и от него руке стало тепло и немного щекотно. Кноп угрюмо посмотрел на солнечных зайчиков и сердито отвернулся.

— Ты — молодец, — похвалил Гром. — Ты все сделала правильно. Вот теперь после того, как мы просушили дерево, можно делать из неё кровать. А для этого дерево нужно перенести поближе к пещере, чтобы кровать появилась уже там.

— Мой папа, — сказал Кноп. — Он эти кровати сделал бы одним взмахом руки, а не стал бы заставлять маленьких детей. Ты — плохой волшебник, и уже совсем старый. Старичок грустно улыбнулся.

— Ты прав, Кноп, я уже действительно стар и многое забыл, да и сила магическая у меня уже не та, что была раньше.

— Я сразу это заметил, — сказал Кноп. — А у моего папы огромный красивый замок, и в нем все есть, и кровати, и еда, и одежда, и все, что захочешь, а у тебя ничего нет.

— Опять ты прав, Кноп, — вздохнул старичок. — Когда-то и у меня все это было, а теперь, как видишь, нет ничего. Может быть, ты с Этой поможете старику и сделаете кровати, и замок, и много всего другого? А?

— Нет, — насупился Кноп. — Ничего я не буду делать потому, что я маленький. Ты сам все должен нам делать, а, если ты ничего уже не можешь, то скажи моему папе, пусть он придет и заберет меня отсюда. Я лучше поеду к какому другому волшебнику, у которого все уже есть, и который знает волшебство.

— А ты, Эта? — обратился Гром к Пале. — Ты тоже уедешь от меня?

— Уеду, — сказала Паля, — но не сразу. Сначала я тебе все сделаю и построю, потому что ты — маленький, и я — маленькая, а маленькие дружат и помогают друг другу. И Кноп поможет, он просто сердитый потому, что поссорился с лесом. Он ещё немного посердится и тоже будет помогать. Правда, Кноп?

— Нет, — сказала сердито Кноп. — И я не Кноп, а зовут меня…

— Стой, — сказал Гром неожиданно очень громким голосом. — Здесь, в этом лесу ты свое настоящее имя произносить не будешь. Кноп испугался и втянул голову в плечи, а Паля звонко рассмеялась.

— Вот почему тебя назвали Громом, я же говорила, что это потому, что громкий. А меня ты назвал совсем плохо, а я же тоже могу быть громкой, может, даже ещё больше, чем ты.

Она набрала в свою грудь воздух и уже хотела крикнуть, но старичок испуганно замахал руками.

— Не надо кричать, я верю, что ты тоже громкая. Ты лучше скажи, почему тебе не нравится то имя, что я тебе дал?

— А почему ты меня назвал — Эта, а я может совсем не эта, а вовсе даже та? А может быть даже совсем другая, а не та?

— То имя, которое я тебе дал, оно ещё не навсегда, — сказал старичок. — Чуть позже, когда я уже хорошо буду тебя знать и понимать, мы вместе придумаем тебе новое имя. Согласна?

— Да, — кивнула головой Паля. — Согласна, только я ещё не знаю, какое мне имя придумать. Может быть, какое-нибудь смешное, а может быть доброе…

— А я хочу себе страшное имя, — сказал хмуро Кноп. — Чтобы, услыхав это имя, все меня боялись, а не такое обидное, какое ты мне придумал.

— Тогда потом и тебе придумаем другое имя, — сказал Гром. — А сейчас нам нужно сделать кровати, а то солнце уже скоро уйдет из леса, и станет темно. Ты будешь с нами делать кровати, Кноп?

— Ладно уж, — согласился Кноп. — А то вы сделаете мне такую кровать, на которой я совсем не захочу спать.

— Хорошо, тогда несите деревья в пещеру — улыбнулся старичок.

— А как же мы их понесем? — спросил Кноп. — Ты, похоже, совсем стал старым и глупым. Они вон какие большие и тяжелые, эти деревья, а мы с Этой маленькие, у нас ещё и силы такой нет.

— Это ты сказал неправильно, — улыбнулась Паля. — Это очень даже просто, нужно просто сделать так, чтобы они стали такими легкими, что даже мы могли бы их нести, а для этого только нужно сделать так, чтобы их земля к себе не тянула. Я хорошо сказала, Гром?

— Да, — улыбнулся старичок. — Ты все сказала правильно. Может быть ты ещё и заклинание такое знаешь?

— Ага, — сказала Паля. — Я его конечно знала, но это было давно, целых три дня назад, я этим заклинанием Трога из болота вытаскивала, а сейчас я его забыла. Помню только, что нужно попросить землю, чтобы она к себе не тянула, рассказать ей, что мы только ненадолго себе вес возьмем, а потом опять отдадим, и тут надо сказать на какое время возьмем…

А… я ещё вспомнила, нужно обязательно сказать — матушка-земля, потому что она тоже живая, как и деревья, и как ветер, и тоже любит, чтобы с ней вежливо и хорошо говорили. А ещё нужно, когда говоришь заклинание, думать о земле хорошо…

Старичок покивал головой.

— Ты все правильно рассказала, Эта. Теперь произнеси заклинание так, как нужно, а потом запишешь его в свою книгу, а ты Кноп слушай, как она говорит, чтобы потом это тоже записать.