Тимьян и клевер - Ролдугина Софья Валерьевна

– Не сомневаюсь, – выгнул бровь Айвор. – Но заключать сделку вслепую я не стану.

– Это неразумно, – согласился керб и вдруг резко склонил голову к плечу – так, что Киллиану на мгновение померещилось, что она вот-вот отвалится. – Один человек украл моё имя. Я хочу его вернуть.

– Вора или имя? – равнодушно поинтересовался Айвор и плавно перекинул волосы через плечо, расчёсывая гладкие чёрные пряди когтями – жест, который Киллиан видел всего несколько раз, включая и самую первую встречу с будущим компаньоном.

– Всё, – хрипло отрезал керб. – За голову вора отсыплю кошель золотом. Вернёшь мне имя – доверху наполню монетами каждый сундук, горшок и кувшин в этом доме. Но если обманешь – возьму в уплату сто раз по сто голов. Отчёта я буду требовать каждые три дня, покуда не получу, что желаю.

Айвор царственно кивнул, словно ему каждое утро ставили такие условия – вместе с обязательным стаканом морса к завтраку.

– Подойдёт. О воре ты, полагаю, ничего сказать не можешь, о могущественнейший из кербов?

Киллиану почудилась в его словах издёвка, но гость принял их всерьёз:

– Нет, – мотнул он тяжёлой головой. – Он запретил. Договор запретил.

– Чего и следовало ожидать, – подытожил Айвор. – Уходи, керб, и возвращайся через три дня, как условлено. И учти, – добавил он тихо, – я тоже предательства терпеть не стану.

Керб то ли улыбнулся, то ли оскалился, отступил за пределы светового круга…

И исчез. 

В гостиной сразу стало светлее. Нет, угли в очаге по-прежнему едва тлели, и на столе горела только одна бледно-золотая колдовская свеча, и окна были плотно закрыты ставнями – так, что ни единый отблеск молний не проникал сквозь щели. Но в одно мгновение словно бы исчезла давящая тень, мертвенная пелена, что укутывала всё вокруг. Белее показались вдруг полотняные салфетки на комоде, чище – медные статуэтки на каминной полке, а сквозь свежий запах грозы, мокрой земли и камня пробился тонкий аромат сухих трав, которые Нив так любила заплетать в венки и развешивать по стенам вместо картин.

Айвор быстро шагнул за дверь, прямо под проливной дождь, и запрокинул голову к небу. Так он простоял несколько секунд, а затем вернулся обратно в дом, на ходу вытирая лицо.

– И что это было только что? – спросил Киллиан. Вся его неприязнь к компаньону испарилась без следа.

– Освежиться захотелось, – с ненаигранной серьёзностью ответил Айвор, методично запирая дверь на все засовы, щеколды, крючки и замки, какие были. Со стороны казалось даже, что их стало втрое больше, чем обычно.

– Айвор!

– Что «Айвор»? – передразнил фейри беззлобно. Тёмные глаза его буквально пылали. Сначала Киллиану показалось, что это от страха или волнения. Но когда он пригляделся повнимательней, то осознал, при каких обстоятельствах уже видел такое выражение – за игрой в покер.

«Азарт?»

– А тебе, я смотрю, весело, – заметил Киллиан. Айвор хмыкнул и перекинул волосы через плечо, отжимая воду прямо на паркет.

– Куда уж веселее… Эй, Нив, выше нос! И не с такими справлялись. Бери пример с нашего очаровательного мальчика – он бодр, жизнерадостен и, как всегда, готов отчитать меня из-за какой-нибудь ерунды, – подмигнул он полукровке. – Раз поспать этой ночью не вышло – будем сидеть у камина, пить вино и вести философские беседы… или деловые, тут уж как получится.

Мимоходом потрепав по волосам хмурую Нив, Айвор вспорхнул на каминную полку и вальяжно разлёгся среди статуэток, затем слегка прищёлкнул пальцами – и по комнате заметались вещи. Шерстяной плед коварно атаковал Киллиана, спеленал его, как младенца, и подкатил поближе к уютному теплу камина. Из библиотеки выпрыгнула ожившая книга – один из тех старинных фолиантов о волшебстве, переплетённых в чёрную кожу с золотым тиснением. По лестнице, ведущей на кухню, что-то прогрохотало, и в гостиную вбежал целый выводок оживших предметов: котелок на ножках, две бутыли со сладким вином, уже приготовленные для отправки в поместье, резные деревянные кружки, приподнесённые в качестве оплаты кем-то из мелких духов, целое облако ароматных специй, а завершали процессию два огромных красных яблока и острый нож.

Киллиан и опомниться не успел, как вино уже оказалось в котелке, специи – в вине, а кухонный нож атаковал яблоки и нарезал их «соломкой». Айвор в это время возлежал на полке, болтая в воздухе ногами, и с интересом листал колдовскую книгу.

– Вы с Нив, конечно, не поймёте ни слова отсюда, – комментировал он чтение вслух, явно забавляясь. – Поэтому я буду так любезен, что переведу для вас самое необходимое. Давненько мне не приходилось встречаться с кербами… лет триста, пожалуй. Редкостно неприятные существа. Обитают они в шотландских нагорьях, в уединённых долинах, – нараспев рассказывал он. Вино в котелке к тому времени достаточно нагрелось, и по гостиной поплыл умопомрачительный аромат – можно было бы опьянеть только от него одного, не сделав ни глотка. Нарезанные яблоки немного покружили над очагом – и наконец нырнули в густеющее вино. – Откуда взялись кербы, толком никто и не знает. Кто-то говорит, что это древние духи, озлобившиеся и ослабевшие. Кто-то считает их мёртвыми колдунами. Одно ясно: добра от кербов ждать не приходится. Видишь ли, их излюбленное развлечение – убийство. Те, что послабее, насылают мор на стада, сильные изводят людей. Вот здесь, в книге, рассказывается об одном жестоком кербе, который изничтожил целый род вплоть до семиюродных племянников. Погубил две сотни человек – это тебе не мышь чихнула, Флаэрти, – Айвор скосил взгляд на компаньона. – Но тот керб – сопляк по сравнению со мною. А на госте, навестившем нас сегодня, я чувствую даже больше крови, чем на себе… И это говорит о многом, уж поверь мне, – добавил Айвор чуть погодя странно низким и тихим голосом.

У Киллиана мороз пробежал по коже.

– Значит, сто раз по сто голов – это…

– Люди, – жестоко улыбнулся Айвор. – Твои соседи. Случайные прохожие. Сто раз по сто соприкосновений с миром людским. Рыжая красавица из деревни умрёт за то, что девять лет назад подала тебе ковш с водой и улыбнулась. Старуха с рыночной площади – за то, что продала тебе пучок салата. А у бедняги О’Рейли вообще никаких шансов только потому, что в его жилах течёт та же кровь, что и у тебя, Флаэрти… Страшно?

– Нет, – солгал Киллиан.

Айвор усмехнулся и перегнулся через решётку, чтобы зачерпнуть в кружку глинтвейна.

– Пей, мальчишка, – то ли попросил, то ли приказал он. Киллиан по привычке мотнул головой и отодвинулся, насколько мог. Но фейри тут же оказался рядом – бок о бок, мокрый и холодный, как речная змея. Скрученные в жгут волосы перевешивались через плечо, и вода капала на плед. – Пей, – со смехом повторил Айвор, прижимая кружку к губам компаньона; тот едва успел сделать глоток, чтобы не облиться. – Вот так… Керб – злой дух… или демон, как сейчас любят говорить. И чем сильнее страх перед ним, тем могущественней его колдовство. А лучшее средство против глупого ночного страха – яркий огонь в камине, друзья рядом и пряный глинтвейн в чаше. Пей, Флаэрти… У нас завтра много работы.

Глинтвейн был сладкий, жгучий и такой густой, что сперва Киллиану показалось, что он пьёт чистый мёд. После первого глотка онемело горло; после второго по телу разлилась тёплая истома. Плед уже не хищно обвивался вокруг тела, но заботливо укутывал…

…после второй кружки Киллиан вдруг обнаружил себя распевающим трактирные песенки в один голос с захмелевшей Нив. После третьей Айвор исчез, зато пришли беспечальные яркие сны. И только уже перед самым пробуждением примерещился глубокий холодный омут и чёрное дерево-исполин над обрывом.

Проснулся Киллиан, как ни странно, без всяких следов похмелья – зато в чужой постели и абсолютно голым. Сквозь неплотно прикрытые ставни настырно лезло солнце, по-летнему яркое и беспардонное. Плед, весь в винных пятнах, валялся на полу. Домашняя одежда аккуратной стопкой лежала в изголовье. В глубине перекрученных одеял и простыней спал ещё кто-то.