Творцы прошлого (Книга 1) - Сергей Таранов

Но предупрежденный Пилат принял превентивные меры. Незадолго до рассвета, в четвертую стражу прокуратор вызвал к себе Лонгина и приказал ему:

- Поднимай свою кентурию и кентурию Марка Крысобоя. Пусть воины наденут гражданскую одежду. Оружие с собой не брать, взять только плетки да дубинки, так, чтобы под плащами их не было видно. Сбор на рассвете, у Ефраимовых ворот. Как только фарисеи подойдут к судилищу, выдвигай солдат поближе к преторию так, чтобы они незаметно окружили фарисеев со всех сторон. Если они будут пытаться бунтовать или просто не пожелают разойтись, когда я им это прикажу, бейте их дубинками и плетками, но так, чтобы при этом никого не убили.

В назначенный час переодетые воины незаметно сосредоточились с внутренней стороны стены Верхнего Города между преторием и дворцом Хасмонеев. Вскоре подошли и фарисеи, о намерениях которых Пилат заранее знал от своих лазутчиков, оставшихся ему в наследство от Валерия Грата.

- Игемон, нельзя в нашем городе строить водопровод, - начал старший из группы фарисеев, которого остальные называли "хавер Шимон", то есть товарищ Симон.

- Почему же? Вы не хотите пить чистую воду?

- Дело не в воде. Наши законы запрещают нам иметь водопровод.

- Но ведь у вас уже есть водопровод, построенный при Езекии.

- Езекия был иудеем, а этот водопровод будут строить римляне.

- Значит, в вашей Торе сказано, что римляне не могут строить водопровод?

- Нет. Но мы не имеем права просить воды у иноверцев.

- Но римляне и не обязаны набирать вам воду в ваши кувшины. Будете подходить, подставлять свой кувшин и набирать воду сами.

- Ты нас не понял, игемон. Мы не можем брать воду, которую нам дает водопровод, построенный вашими легионерами.

- Хорошо, если вам не нравится водопровод, то никто не заставляет вас им пользоваться. Можете и дальше пить воду из своих вонючих колодцев. Но вы в городе живете не одни. Почему греки или, скажем, арабы не имеют права пить чистую воду сами и поить ею своих животных?

- Так, значит, нечистые верблюды этих грязных арабов будут пить воду из одного с нами источника?

- А ваши животные более чистые?

- Ты опять нас не понял, игемон. Согласно Писанию, животные изначально делятся на чистых и нечистых, а все, что прикоснулось к нечистому, само становится нечистым. К числу нечистых животных относится и верблюд.

- Тогда скажи, Симон, из чего сделана твоя одежда?

- Из ткани, разумеется.

- А ткань из чего?

- Из хлопка.

- А хлопок-то привезен арабами на их нечистых животных.

- Да, надо рассказать людям, что нельзя покупать хлопок, привезенный на верблюдах. Но водопровод мы строить все равно не дадим. Мы не сойдем с этого места, пока ты не прикажешь остановить строительство.

- Ну, это мы еще посмотрим, - сказал Пилат и дал знак своим солдатам начать вытеснение.

Как только первые удары дубинок посыпались на товарищей, в их толпе началась паника. Думая, что сейчас их всех перебьют, они бросились покидать площадь. Однако, несмотря на приказание Пилата, без убитых все же не обошлось - ногами убегавших фарисеев был затоптан товарищ Симон.

После этого случая в римский сенат была направлена жалоба на жестокость прокуратора. В жалобе этой было, кроме всего прочего, сказано, что Понтий Пилат использовал на строительство водопровода сокровища якобы вскрытого им священного клада Корбан. И кто знает, как бы закончилось это дело, если бы жалоба не попала в руки Сеяна.

Но это было пять лет назад. А теперь местом заседаний Синедриона был дом Анана. Стал он им после того, как три года назад прокуратор запретил собираться в Зале Тесаных Камней. Все вопросы решались здесь - в доме бывшего первосвященника, авторитет которого мог соперничать лишь с авторитетом главы фарисеев Гамалиэла, который в Синедрионе занимал первое место. Круг вопросов, выносимых на обсуждение Синедриона был очень широк. Мудрецы разбирали вопросы о том, можно ли мочиться и испражняться с крыши дома, чтобы не нарушить запрет на субботнее бездействие, избавив себя тем самым от вынужденной обязанности выносить нечистосты из дома. Обсуждался вопрос и о том, как следует производить ритуальное очищение, если греческие мальчишки из озорства мазнули свиным салом по губам иудейскому ребенку.

Но в этот раз на повестке дня заседания Синедриона стоял один, но очень важный вопрос, что делать с новым мессией.

Дело в том, что три года назад в синагоге небольшого галилейского городка Назарет появился молодой человек, который во всеуслышанье объявил себя мессией. На Пасху того же года в Иерусалиме этот престранный молодой человек, называя себя сыном Бога, устроил на храмовом дворе настоящий погром. В прежние времена за такое его бы отвели за городскую стену и, закидав камнями, сбросили бы в Кедронский овраг. И первый камень не постеснялся бы бросить сам первосвященник. Однако по странному совпадению именно те самые три года назад этот превредный прокуратор запретил Синедриону собираться в Зале Тесаных Камней, а только лишь в этом месте могли по традиции выноситься смертные приговоры. Теперь Санъэдрин был вынужден отдавать отступников и святотатцев в руки прокуратора, а тот, назло первосвященнику и судьям, миловал врагов Синедриона. Казнил прокуратор лишь тех, кто выступал против римского владычества, но таких, наоборот, иудеи выдавали с большой неохотой. Если при подавлении мятежа, возникшего после смерти Ирода, Вар казнил две тысячи иудеев, то теперь прокуратор оказался настолько вредным, что число казненных за год не переваливало за десяток. Это, по мнению господствовавших в Синедрионе фарисеев, вело к примирению народа земли с римским господством и снижало авторитет фарисеев среди простого народа.

В отличие от других заседаний, которые тщательно протоколировались сойферами, это заседание было секретным, и сойферы не были приглашены.

Первым слово взял старый Анан:

- Появление нового претендента на роль мессии очень опасно для нас. Если люди узнают, что он и в самом деле происходит из рода Давида, они могут воспринять его как нового царя и пойдут за ним, как когда-то пошли за Афронтом. Но, в отличие от Афронта, Иисус грамотен, говорит и пишет по-гречески, и, следовательно, может привлечь в свои ряды кого-нибудь из военачальников. Тогда его сторонники будут не просто вооруженной толпой, а станут целой армией. Его ученики, а двое из них - бывшие себастийцы - носят оружие. Но самое опасное в том, что он обладает ораторским даром. В прошлом году он устроил во время своей проповеди такое столпотворение, что это едва не кончилось походом черни на Иерусалим. Поддерживает он контакты и с самаритянами. Лазутчики докладывают, что недалеко от Себасты в одном селе у него есть тайное логово у какой-то неблагочестивой женщины. Кроме того, одна любовница имеется у него и здесь, в Вифании. У нее обычно он останавливается, когда приходит в Иерусалим. Женщина эта была уличена в прелюбодеянии, а он отбил ее у благочестивых людей, которые вели ее в Синедрион.

- То, что он происходит из рода Давида, ничего не значит, - возразил Гамалиэл, дождавшись своей очереди взять слово. - Я тоже являюсь представителем этого рода, но я же не претендую на титул мессии. Чем он лучше меня? Пусть он сотворит какое-нибудь знамение, и тогда я сам поверю в то, что он мессия.

- Беда в том, - вступил в разговор ребе Йохоханан, - что это знамение он сотворить может. Три года назад он принародно обещал разрушить Храм и воздвигнуть его снова за три дня. Беда будет, если он его и в самом деле разрушит. Но еще большая беда будет, если он его и впрямь за три дня Храм воздвигнет.

- Чепуха, - возразил Гамалиэл, - даже если за строительство Храма возьмутся одновременно все правоверные жители Иерусалима, потребуется не менее трех лет на его восстановление.

- Так в том-то и состоит чудо, - парировал Йохоханан.

- Чудо в стенах Храма было возможно лишь до его разрушения Навуходоносором, - не унимался Гамалиэл. - С тех пор Шекина покинула Храм, и чудеса ныне недоступны ни нам, ни язычникам.

- Вас, фарисеев, не убедишь. Начитались всяких сказаний. Кто видел эту Шекину?

- Ее, как и Предвечного, увидеть невозможно. Может, тогда и нет Предвечного, если его не видел даже сам Моисей?

- Зато Назаретянина видели все. И каждый год из Галилеи приходят сведения о все новых чудесах, им творимых. То воду в вино превратит, то по озеру пешком ходит.

- Дешевые фокусы. Он жил в Египте. Научился там всякому у халдеев.

- Халдеи, осмелюсь вам напомнить, как известно, живут не в Египте, в Парфии.

- Халдеи живут везде. Даже в Индии. Куда ни кинь, всюду халдей. В том же Риме их сначала продают как рабов, а потом они продают в рабство своего хозяина.

- Да, вредный народ эти халдеи. Сколько их в мире, пятьдесят тысяч? Может сто? Но куда ни кинь, где место подоходнее - там везде, ухмыляясь, сидит наглая халдейская рожа. Более того, большинство нынешних царей, что в Парфии, что в Армении, что в Понте, имеют жену-халдеянку. А уж хитрости халдеям не занимать. И жадности тоже. Раньше все они были магами. А теперь стали ростовщиками. Но главное это то, что халдеи считают себя избранным народом, которому Всевышний предопределил, якобы, мировое господство.