Женская гениальность: История болезни - Александр Шувалов

Можно бесконечно восхищаться психологическим портретом Марии Стюарт, написанным Стефаном Цвейгом[27], но в реальности значительную часть своей жизни Мария Стюарт провела в состоянии психического расстройства, вызванного мучительными болями. Она страдала «тяжелейшим, по вертикали передающимся предрасположением к порфирии, болезни, сопровождающейся демиелинезацией нервных волокон, и отсюда — сильнейшими болями и клиническим безумием»[28].

Под порфирией подразумевают группу наследственных заболеваний, обусловленных нарушением обмена и поражением различных систем и тканей организма (нервных волокон, кожи, изменением состава крови). При некоторых формах порфирии могут развиваться различные психические расстройства (возбуждение, бессонница, зрительные и слуховые галлюцинации). Трудно согласиться с утверждением одного из биографов о наличии у Марии Стюарт «клинического безумия», так как это понятие не только не научное, но и очень неопределённое. Более подробные клинические сведения помогли бы уточнить её психиатрический диагноз.

Посттравматическое стрессовое расстройство

Теруань де Мерикур (наст. имя — Анна-Жозефа Тервань) (1762–1817) — деятельница Великой французской революции, знаменитая «революционная гетера Франции», возлюбленная графа Строганова.

В молодости Теруань была содержанкой богатых аристократов, вращалась в среде «купеческой аристократии». В 1789 г., узнав о событиях во Франции, мчится в Париж, полная энтузиазма, готовая окунуться в самую гущу событий. В некогда роскошном особняке она создаёт политический клуб, где бывают представители всех революционных партий. 14 июля 1789 г. Теруань, пренебрегая опасностью, находится среди смельчаков на мосту Бастилии; одной из первых она врывается в крепость, прокладывая себе дорогу шпагой. Толпа устраивает ей восторженную овацию. Несколько месяцев спустя Теруань, верхом на лошади, с пистолетом в руках, в мужском костюме, с развевающимся шарфом на шее, уже впереди женщин, идущих к Версалю и требующих ответа от короля.

По тому, как Теруань руководила уличными убийствами, всячески истязала и терзала свои жертвы, её можно отнести к садистическим натурам. Но революционное время переменчиво и непостоянно. В 1793 г. саму Теруань подвергли мучительному сечению розгами поймавшие её женщины-якобинки. У Теруань развился психоз, и она была помещена в дом для умалишённых, где и оставалась до самой смерти заключённой в клетку «для буйных больных».

Приведём описание российского психиатра П.П. Малиновского, относящееся ко времени пребывания Теруань с 1807 г. в больнице Сальпетриер: «При выступлении своём она была очень тревожна, ругала всех и угрожала каждому, у неё было только и слов что о свободе, о революционных комитетах общественного благоденствия и пр. Она обвиняла всех, кто к ней приближался, в том, что он умеренный, роялист и пр. …В 1810 г. Теруань сделалась тише и впала в состояние глупости, в которой были заметны следы прежних господствующих идей… Она сердится и горячится, когда ей противоречат, особенно когда хотят помешать ей взять воды. Однажды она укусила другую помешанную с таким остервенением, что вырвала зубами кусок её тела. Характер Теруань пережил её умственные способности. Она почти не выходит из своей каморки и там обыкновенно лежит. Если же и выходит, то нагая или в одной только рубашке; она делает не более нескольких шагов, чаще же ходит на четвереньках, растягивается по земле и, устремив неподвижно глаза, собирает и ест остатки и крошки, которые находит на земле. Я видел, как она ела солому, перья, сухие листья, куски говядины, которые валялись в грязи, и пр. Когда очищают двор, она пьёт стекающую нечистую воду, и хотя эта вода грязна и наполнена нечистотами, но Теруань предпочитает её всякому другому питью».

Хотя в справочной, биографической и даже медицинской литературе Теруань де Мерикур уделяется достаточно большое внимание, крупным историческим или политическим деятелем её никто не называет. И одно не противоречит другому, так как в смутные времена на пике популярности, как правило, оказываются люди психически нездоровые. Теруань — яркое тому подтверждение. От других активных революционеров её отличает лишь одно нетипичное обстоятельство — она более чем на 20 лет пережила и саму революцию, и своих именитых современников по той простой причине, что её психическая патология оказалась более тяжёлой и повлекла за собой необходимость помещения в психиатрическую лечебницу, которая — ещё один парадокс! — уберегла Теруань от преждевременной гибели (казни от рук политических соперников). То, что речь в данном случае не шла о французском варианте «советской карательной психиатрии», подтверждают приведённые наблюдения известного психиатра. В соответствии с классификацией психических расстройств можно говорить о неблагоприятно протекающем (в связи с отсутствием адекватной терапии) посттравматическом стрессовом расстройстве. Постепенно сформировалось хроническое течение с переходом в стойкое изменение личности.

Эпилептическая болезнь

Волконская Зинаида Александровна (урожд. Белосельская-Белозерская) (1789–1862) — русская княгиня, поэтесса и писательница; певица (контральто) и композитор. Её салон посещал А.С. Пушкин.

Среди рассеянной Москвы,При толках виста и бостона,При бальном лепете молвыТы любишь игры Аполлона.Царица муз и красоты,Рукою нежной держишь тыВолшебный скипетр вдохновений,И над задумчивым челом,Двойным увенчанным венком,И вьётся, и пылает гений.

Волконская вышла замуж по любви за князя Н.Г. Волконского перед самым 1812 г. и, долго не получая в период военных действий известий о нём, впала во временное умопомешательство и прокусила себе верхнюю губу, так что шрам остался у неё на всю жизнь.

В 1832 г. её неожиданно сразил недуг. Болезнь развивалась стремительно, и княгиня думала, что умрёт. Николай Рожалин[29] писал своему приятелю Соболевскому[30] в Венецию: «в нервическом припадке она откусила себе часть языка… Княгине, по-видимому, становилось лучше, но вдруг, в наших глазах, начались те же конвульсии, без всякой, кажется, причины, кроме перемены погоды. И именно это вечное повторение одних и тех же припадков составляет, по словам доктора, главную опасность и может кончиться апоплексией».

Болезнь разделила жизнь Зинаиды Волконской как бы надвое. Позади осталась блестящая светская жизнь молодой женщины, красота и поклонение мужчин. Впереди расстилалась пустыня физических и моральных страданий.

По всем проявлениям Волконская была натура даровитая, которая не находила удовлетворения в светской жизни, но в то же время крайне впечатлительная и увлекающаяся, и потому не настолько стойкая и постоянная, чтобы отдаться одному какому-либо делу. Отсюда переходы от идей Руссо к изучению народности, от русской старины к католицизму.

С годами она всё больше погружалась в мистику, доход я до крайнего религиозного фанатизма. Долгая старость её была печальна. Один свидетель, посетивший Волконскую в Риме незадолго до её смерти, писал: «Прелаты и монахи окончательно разорили её». Дом Волконской, всё её имущество, даже склеп, где лежало тело её мужа, были проданы за долги.

Если «временное умопомешательство» Волконской в 1812 г. носило явно психогенный и транзиторный характер, то судорожные припадки (конвульсии), возникшие после 1832 г., уже имели эпилептиформную природу. Такой симптом, как прикус языка, встречается только при данном типе судорожных припадков (отнюдь не истерической этиологии). Подтверждением появления эпилептической болезни обычно служат сопровождающие её специфические эпилептические изменения личности. Примером последних может служить у Волконской «застревание» на финансово губительном для неё «религиозном фанатизме».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ознакомившись с биографиями 89 выдающихся представительниц женского пола, можем сделать основной вывод: большинство этих женщин действительно страдало сексуальными аномалиями. На втором месте оказались истерические расстройства и аффективные нарушения.

Видимо, целесообразно согласиться с предположением о «мужском характере» гения. Сам процесс некоторых видов творчества обусловливается определёнными чертами интеллектуальной и эмоциональной сферы, которые в большей степени свойственны мужчинам, чем женщинам.

Так, среди женщин нет ни одного великого философа или мыслителя, ни одного действительно великого изобретателя или композитора — классика симфонической музыки. В сфере же сценического исполнительского искусства необходимы, по-видимому, совсем другие психологические и психопатологические качества и свойства, что и подтверждают вышеперечисленные примеры.