Футболь. Записки футболиста - Александр Ткаченко

Дублирующие составы команд высшей лиги были хорошей школой для футболистов. Особенно, если они приходили из команд класса «Б», наигравшись в жесткий, мужицкий футбол, пооббились, как говорили тренеры. Иногда нужен был годик, чтобы заиграть в составе, иногда больше. Вообще были игроки, которые заигрывали сразу, а были и такие, которые меняли несколько команд, прежде чем раскрыться. Дубль и основной состав были как сообщающиеся сосуды. В дубле тренер мог экспериментировать.

Игроки, получившие травмы, потихоньку залечивали их и были снова готовы к главным играм. Почти все старшие тренеры ездили смотреть дублеров, хотя верховодили там вторые. На игры дубля ходило тогда в Москве немного народу, но на выезде, где и вторые составы играли на центральном стадионе, порой коробочка была полна. Никогда не забуду игры в Минске, Ташкенте. Это были игры дублеров, которые шли в турнирной таблице на первом, втором местах, и фанаты шли валом. В Баку я был свидетелем триумфа Бориса Аркадьева. До «Локомотива» Аркадьев работал с «Нефтяником», и команда заняла место в пятерке впервые. Аркадьев вышел на беговую дорожку, чтобы идти к местам для тренеров и запасных, пригласив меня сидеть рядом с ним, готовым к игре. «В случае чего — выходишь», — сказал он. Весь сорокатысячный стадион поднялся и начал скандировать — «Аркадьев, возвращайся». Борис Андреевич снял свою вечную шляпу и долго помахивал ею болельщикам. Наконец, началась игра, которая закончилась драматически. Дело в том, что за «Нефтяник» начал снова играть вернувшийся из «Арарата» Эдуард Маркаров. Фаны «Нефтяника» не могли ему простить переходы туда-сюда, да плюс Эдик по национальности армянин — Маркарян. Малейшая его ошибка — и бакинский стадион шипел на этого великолепного футболиста, как жаровня с углями, в которую попадал уксус. При счете 1:1 был назначен пенальти в наши ворота. Бил Маркаров. В воротах стоял Слава Поляков, здоровый блондин по кличке «Дьюла Грошич» — был такой выдающийся венгерский вратарь. Стадион затих. Маркаров разбегается и неожиданно бьет тихо, чуть в сторону от нашего «Грошича». Слава сгруппировался и легко взял мяч. Что тут началось на стадионе! «Предатель! Долой с поля!» Приближался конец игры, и у входа в раздевалки сгущались тучи и милиция. Что же случилось? Дело в том, что Эдик Маркаров был из тех великих малышей, он играл за счет техники, сильного рывка с места, на пятачке он мог накрутить защитников пачками, ему нужна была хорошая опора. Футболисты обычно в таких случаях большое внимание уделяли бутсам, точнее шипам. Шипы тогда делали из кожи, пробитой гвоздями, или дюралевыми. Но главное — задние шипы должны быть выше остальных, чтобы ступня была бы не параллельна земле, а под небольшим углом к ней, пятка выше, носок ближе к полю. Скажете, что за милиметровщик? Но все это очень важно, особенно для футболистов высокого класса. Это как те песчинки, которые разрывают жерла орудий. Так вот, у Эдика не получился удар из-за того, что он цепанул задними высокими шипами землю и мяч полетел разминать вратаря.

Когда обе команды — а матч закончился вничью — стали подходить к раздевалкам, то люди лезли на нас всех с кулаками, милиция, взявшись за руки, еле сдерживала толпу, в адрес Маркарова летели угрозы и камни. И вдруг из оцепления вышел милиционер в звании майора и, подойдя к Эдику, плюнул ему в лицо. Тут же майора скрутили его сослуживцы, подбежавший полковник сорвал с него погоны и его увели куда-то. Мы проскочили в раздевалки кое-как, а в отрытые окна (стояла дикая жара) сквозь решетки летели плевки, мат. Эдик начал психовать тоже. Он снял бутсу и запустил ею прямо в окно, в сторону обезумевших фанов. Вывезли нас поздно вечером и тайком отвезли в гостиницу, а Маркарова, вероятно, спрятали, пока народец не поостыл. Так что с массовым сознанием шутки плохи, особенно на южных стадионах, да, как время показало, и на северных, трагедии и драмы с болельщиками в Англии, Германии доказали это.

Тот, кто надолго застревал в дубле, закисал, о нем забывали. Мне довелось поиграть в необычных дублерах. Дело в том, что основной состав весь сезон был на грани вылета и в конце концов покинул высшую лигу. Дубль же все время шел в лидерах. Мы драли дубли армейцев, «Спартака», московского «Динамо». Не могли только обыграть молодых киевлян. Осенью они были чемпионами, мы заняли второе место. Лучшими забивалами у нас были Головкин и Голованов. Потом они немного поиграли и за основу. О команде нашей стали пописывать, как о надежде «Локомотива», но пришел Бесков и сделал все по-своему, но хорошо, команда заиграла, только с другими надеждами. Такова судьба дублеров — они сильно зависят от обстоятельств. И это несмотря на то, что некоторые игроки основного состава подшучивали: «Ну, что, опять выиграли, у вас и в состав не пройдешь…» Киевский дубль был составлен из игроков, которые на следующий год уже стали чемпионами, — Мунтян, Круликовский, Бышовец… Надо сказать, что явление Бышовца было феноменальным, с тех пор как Маслов стал его подпускать в «основу», в 65-ом. Его сразу отличала безоглядная игра вперед с мячом. Такой игрок редок вообще. Когда он получал мяч, то не искал обходных путей к воротам, не обстукивался в стенку с хавами, не таскал мяч поперек поля, он шел прямо на защитников, держа мяч в ногах, чуть кривоватых, клешнеобразных. Подступиться из-за этого к нему было трудно. Он же, понимая это, еще и заманивал защитников, чуть отпуская и тут же выхватывая мяч из-под ног, набегавших на него, так что, обескураженные, они сажались на жопу и только оглядывались. Толя же, и качая корпусом, и протискиваясь корпусом, при этом не упуская контроля над мячом, буквально вгрызался в тонкие щели меж защитников, сея панику, неразбериху, и неожиданно бил с любой точки без подготовки. О, это был выдающийся игрок, именно игрок — рискующий, временами бесшабашный, смелый, делающий все с мячом на большой скорости. Он бил незаметно для вратарей. Если тебе приготовят мяч и положат на ногу, то ты и забивал. Но если вратарь видел подготовку к удару и сам момент замаха, то практически он всегда брал пробитый мяч. Но вот бить почти без замаха, из самых трудных положений, стоя, например, спиной к воротам, с ближней ноги или в толпе, где твоему рычагу не дадут размахнуться, — вот это класс. Таких боялись и ненавидели вратари, ибо они из них делали клоунов. От такого игрока можно было пропустить и между рук, и между ног или, как мы тогда говорили, — между ушей. Таким нападающим был Анатолий Бышовец. Ценой за неимоверный талант стал ранний уход (в 28 лет) из футбола и четыре вырезанных мениска. Но после Эдуарда Стрельцова, я смело могу сказать — в нашем футболе такого центрального нападающего не было. Он тренером стал в дальнейшем хорошим, видно, что футбол для него не случайность. А ведь сколько талантливых игроков пропадали потом в никуда, и опыт их исчезал бесследно — либо пропивался, либо жирел на тахте почета и самоуважения. Зато серенькие тренеры, бывшие средние игрочки, воспроизводили себе подобных. От этого страдал и футбол, и сами игроки.