Зомби - Клайв Баркер

— Вот, держите. — Дана вручил Леверетту книгу, которую только что подписал. — Отвечая на ваш вопрос, скажу, что это — древний шрифт.

Но Леверетт расширенными глазами смотрел на дарственную надпись, сделанную почерком, который спутать с другим невозможно:

«Колину Леверетту, без которого данная работа не смогла бы завершиться. X. Кеннет Аллард».

Аллард продолжал рассказ. Леверетт видел места на лице, где впопыхах наложенный грим телесного тона не мог скрыть того, что было под ним.

— Символический шрифт внеземных измерений — необъяснимый человеческому разуму, но существенный фрагмент воскрешения духов — огромен, и «пентаграмма» (если угодно) бывает размером в мили. Однажды мы уже пробовали, но твое железное оружие частично разрушило разум Алтола. В последний момент он допустил ошибку, едва не уничтожив нас всех. Алтол занимался формулировкой вызывающего духов заклинания с тех пор, как исчез в железный век четыре тысячелетия тому назад.

Тогда вновь появился ты, Колин Леверетт, обладающий даром художника и диаграммами символов Алтола. И вот теперь тысячи пока ничего не ведающих разумов прочтут заклинание воскрешения духов, которое ты нам вернул, и объединятся с нашими разумами, ведь мы живы в тайных укрытиях. И великие Старые Силы восстанут из земли, и мы, мертвые, которые верно им служим, станем властелинами над живущими.

Леверетт дернулся, чтобы убежать, но они уже выползали из густых теней подвала, пока массивные каменные плиты отодвигались, открывая за собой туннели. Он закричал, когда к нему подошел Алтол, чтобы увести его, но теперь ему не суждено было проснуться — только следовать за ним.

Вероятно, некоторые читатели отметили имеющееся сходство между описанными в рассказе персонажами и событиями в творческом пути реальных личностей, хорошо известных поклонникам жанра. Так вышло, и я никоим образом не хотел никого намеренно обидеть. Потому что большая часть вышеприведенной истории случилась на самом деле, и я полагаю, что вы слышали об этом.

Пока я вместе с Ли Брауном Койем работал над книгой Веллмана «Худшее еще впереди» («Worse Things Waiting»), я под конец спросил художника, отчего в его рисунках столь часто присутствуют «палки». Работы Ли отлично мне известны, и я заметил, что «палки» начали появляться в период его работы с Зиффом-Дэвисом в начале шестидесятых. В ответ на вопрос Ли прислал мне папку с газетными вырезками и письмами.

В 1938 году Кой на самом деле набрел на дом в пустынной местности у ручья Манн, окруженный конструкциями из палок. Он ни с кем не делился своим открытием до конца 1962 года, когда Джон Веттер передал материалы Августу Дерлету и Эндрю Е. Ротовиусу, антиквару и археологу. Дерлет собирался написать повесть о приключении Койя, но так и не написал. Ротовиус обсуждал с Койем возможное мегалитическое значение постройки в серии писем и журнальных статьях, коих я лишь коснулся. В июне 1963 года Кой вернулся к дому на ручье Манн и обнаружил, что того больше нет.

Чарльз Л. Грант

А сейчас помолчи

Становится все сложнее отслеживать успехи Чарльза Л. Гранта в разнообразных литературных жанрах, поскольку он продолжает писать и издавать приключенческие книги под именем Джеффри Марш, юмористическое фэнтези под именем Лайонел Фелл, книги для юношества под именем Стивен Чарльз, — и это только некоторые его псевдонимы. В жанре хоррор его последние романы, изданные под собственным именем, называются «В темных снах» («In a Dark Dream»), «Трюки» («Stunts»), «Что-то шевелится» («Something Stirs») и «Ворон» («Raven»).

Автор более ста рассказов, редактор бесчисленных антологий (последняя из них — «В тумане» («In the Fog»), Грант трижды завоевывал Всемирную премию фэнтези, дважды — премию «Небьюла» и получил премию Британского общества фэнтези за заслуги перед жанром.

Как становится понятно из названия, этот рассказ является еще одним образцом уникального стиля автора в жанре «тихого» хоррора. Впрочем, от этого он не становится менее жутким.

Холмы на северо-западе штата Нью-Джерси невысокие, очень древние, густо поросли лесами и по большей части охраняются государством. Меж этих холмов, которые штат содержит в чистоте и порядке, находятся детские лагеря отдыха и зимние курорты, озера естественного и искусственного происхождения, деревни, где жители только по радио и узнают, который сейчас год. Расположены они так далеко, что никакой нью-йоркский транспорт туда не ходит.

Трудно назвать эти места дикими по стандартам Дальнего Запада, однако они достаточно дикие, чтобы обыкновенный турист вел себя здесь осторожно после наступления темноты. Достаточно дикие, чтобы порождать полуночные истории о путниках, забредающих в чащу, но не всегда оттуда возвращающихся.

Эти истории воскресают при темнолунии.

Бывают ночи, словно созданные для поэтов, когда звезды выглядят совершенными на фоне совершенной черноты, воздух прохладен, речные воды струятся и взор охватывает все, кроме луны. Она может быть полумесяцем, может быть полной, расти или убывать, но всегда затянута дымкой. Серебристый свет становится серым, тени размываются, старики направляют свои стопы в ближайшую таверну или к домашнему очагу.

А путешественники выходят на прогулку, и наши истории начинаются.

Как и всякий другой, живущий здесь круглый год, Кейт Прайор читал неизбежную новость, неторопливо покачивая головой и не переставая удивляться тому, как могут эти городские жители быть такими безрассудными, такими непроходимо тупыми. Темнолуние — просто легенда, сказочка на Хеллоуин, но это не отменяет факта, что люди время от времени умирают. Он думал, что для них было бы очень полезным увидеть развернутую на две колонки фотографию оттаявшего по весне трупа, сжавшегося в комок в маленькой пещере, или наполовину обглоданной женщины под деревом, или лишившейся плоти семьи, не нашедшей защиты в своих палатках, в располосованных спальных мешках и разодранной одежде. Но хотя бы раз в год находится кто-нибудь, не желающий прислушаться к разумным предостережениям, и хотя бы раз в год истории возвращаются.

Не то чтобы сам он жил в грубо сколоченной бревенчатой хижине, колол дрова для печки, охотой добывал себе пищу и шил одежду из звериных шкур. Такие изыски Кейт оставлял для кинематографа и своих нью-йоркских друзей, считавших, что он живет как отшельник.

Многоквартирный комплекс «Гринвич Армс» куда больше подходил для того, чтобы питать ночные кошмары отшельника.

Его построили десять лет назад на заброшенной ферме, у двухполосного шоссе, в шестидесяти милях к западу от реки Гудзон. Семьдесят два двухэтажных строения из разноцветного кирпича в тени дубов, все еще пытающихся дорасти до карнизов; дюжина всяческих дополнений к этим строениям: лестница вверх, ведущая на узкий дощатый балкон, лестница вниз, к бетонной плите, притворяющейся патио. Почти две тысячи человек, думающих, что живут в деревне.