Курорт на краю Галактики - Андрей Ерпылев

Уцелел он, скажем, не совсем – ран и ссадин на мохнатой шкуре было не счесть, одно ухо оторвано почти под корень, а на левом боку кожа висела длинным кровоточащим лоскутом, но мой щенок-переросток был бодр и полон энергии. В настоящий момент он деятельно скреб когтями полированный металл одной из стен, не забывая азартно облаивать что-то нам невидимое или за этой стеной скрывающееся.

– Мефодий, дорогой мой!

Что ж, разок погладить себя по холке создательнице пес позволил, но не более того: не время сейчас для нежностей, понимаешь!

– Чем ему не понравилась эта стена? – недоумевающе повернулась я к подруге, уяснив, что ласкаться четвероногий боец не намерен ни под каким соусом.

– Какая стена? – подозрительно сощурилась на меня Зареганда-диу.

– Да вот же…

– Это не стена, а вход в шлюз для крупнотоннажных грузов!

Я задрала голову и действительно разглядела на умопомрачительной высоте плавно загибающуюся щель. Вот это люк! Паршивенький же инженер из тебя, Доза! Только даром пять лет в институте угробила.

– Так что же мы стоим? Нужно открыть и посмотреть!

– Попробуйте! У меня что-то не получилось…

Я, не тратя слов, подошла к пульту, уже выдвинутому из стены, на секунду задумалась и выдала. Инженер я, признаться никакой, но…

– Доза! Вы гений!

Металлическая стена неторопливо пошла вверх, открывая постепенно ширившийся проход в почти неосвещенное помещение, могущее соперничать по размерам с залом ожидания. Не дожидаясь, когда плита поднимется окончательно, мы с Зарегандой-диу, слава Богу, чрезмерными габаритами не отличающиеся, юркнули в полуметровую щель и втащили за собой отчаянно скулящего Мефодия, которому она была тесновата. Работенка, я вам скажу была еще та! К слову сказать, металлическая «дверца» сразу после того, как мы оказались внутри почему-то прекратила подъем. Причуды неведомых конструкторов, не иначе.

Едва оказавшись в шлюзе, щенок, опять таки, не тратя времени на нежности, растолкал нас самым невежливым образом и ринулся куда-то в полутьму, оглашая гулкое пространство яростным лаем.

– Вот неблагодарная скотина! – горько пожаловалась я подруге, поднимаясь с пола и помогая подняться ей. – Собака, одно слово!..

Ответить она не успела, так как под теряющимися в высоте сводами вспыхнул ослепительный свет…

Мы с Зарегандой-диу пробирались вдоль стены, представляющей собой нагромождение трубопроводов, кабелей, разного рода кронштейнов и всевозможных дисплеев, чуть ли не ползком. А что бы вы хотели от двух слабых женщин, пусть отчаянно смелых, но, все равно – не мужчин. Как я жалела, вопреки здравому смыслу, что не оставила один завалящий ратепутс на такой вот крайний случай. Хоть бы железяку какую-нибудь оторвать от стены – какое-никакое, а оружие… Но оборудование станции было сработано на совесть и всем моим попыткам совершить акт вандализма сопротивлялось стойко.

С каждой минутой лай Мефодия усиливался. Без сомнения же он нашел беглого террориста – стал бы разоряться из-за какой-нибудь жалкой крысы созданный мной пес! Конечно, если крыса не очень большая и не слишком аппетитная…

Двигаться становилось все труднее и труднее, поскольку пол, ровный и плоский у люка, постепенно прогибался к центру, принимая форму половины цилиндра, а когда мы приблизились к лицевой стене шлюза, то помещение превратилось в цилиндр полный. Завершался коридор огромной крышкой, не менее пятидесяти метров в диаметре, слегка вогнутой и совершенно лишенной каких либо выступающих частей в отличие от «мохнатых» стен. Тем непонятнее было, каким образом умудрился вскарабкаться в центр циклопического параболоида, туда, где имелась небольшая выемка, ценакиреманин, яростно облаиваемый вставшим на задние лапы Мефодием, летать не умевшим и, поэтому, вынужденным довольствоваться лишь акустическим воздействием на мерзавца. Я, впрочем, полагаю, что лже-Иннокентию, первоначально, до близкого знакомства с моим милым песиком, препятствие тоже казалось неприступным…

– Вам там удобно? – задрав голову, поинтересовалась я самым любезным тоном, хотя внутри меня все клокотало от ярости. – Не желаете ли спуститься? Мефодий не кусается!

Каюсь, последнее мое утверждение было чистой ложью – еще в бытность свою крохотным меховым комочком, щенок отличался безграничным коварством – но удержаться я не могла. Ценакиреманин, кстати, на мое приглашение не купился, лишь зыркнул злобно с верхотуры кроваво-красными, похожими на угольки, глазами и еще крепче вцепился в края своего убежища.

– Вы же не собираетесь сидеть там до скончания веков? – продолжала я свой издевательский монолог, прикидывая, как бы вызвать на подмогу полковника, рыскавшего незнамо где со своей легавой сворой, по закону подлости, именно тогда, когда он был нужен здесь… Да что там нужен – необходим. – Может быть вы просто боитесь слезать? Боязнь высоты?

– Может быть я за ним слазаю? – азартно предложила восхитительная Зареганда-диу, которую сумасшедшая крутизна, похоже, совсем не пугала, уже выпрастывая щупальца из складок своих полупрозрачных одежд, но ко мне уже вернулось хладнокровие.

– Где-то тут должен быть дублирующий пульт управления…

Искомое отыскалось метрах в тридцати от створа гигантского люка.

– Что вы собираетесь делать? – моя подруга, увидев, что я деловито принялась отщелкивать на сенсорах очередную фугу, заметно обеспокоилась. – Вы же не собираетесь открыть и этот люк?..

– Конечно же нет, Зарегандочка дорогая, – успокоила я ее, не отрываясь от сложных пассажей. – Всего лишь маленькую форточку, которую сейчас принимает за удобную норку наш дружок…

– Понимаете, – продолжила я после секундной паузы, потребовавшейся мне, чтобы переключить тумблер, расположенный довольно далеко от пульта. – Он избрал своим убежищем устье клапана, который открывают для выравнивания давления в отсеке и открытом космосе…

– Но…

– Но люк-то, через который мы сюда пробрались, не совсем закрыт. Что отсюда следует?..

– Разве автоматика…

– А я что, по вашему, сейчас делаю? Ее родимую и отключаю… При открытии клапана создастся мощное течение воздуха наружу и…

– А как же полковник со своими спецназовцами? Они же должны взять ценакиреманина живьем…

– Не факт. А если бы он оказал сопротивление? Он, кстати, его оказал. Пусть вылавливают из околоадагрухского космоса. Если поторопятся, то с орбиты он сойти не успеет…

Вы думаете, я такая бессердечная? Дудки! Просто во мне говорил дух мщения: двенадцать моих «сыночков» плюс бедный Лесли, возможно, настоящий Иннокентий… Этот проклятый террорист просто обязан поплатиться своей шкурой!

– Вы посмотрите, какой он тощий, – оценивающе окинула я злобно таращащего из своей норы красные гляделки злодея. – Скелет, да и только… Никакой взрывной декомпрессии не будет, вы уж мне поверьте! Чему там взрываться?

– Доза…

– Лучше придержите Мефодия, да и сама держитесь покрепче…

Подождав, пока Зареганда-диу непомерно вытянувшимся щупальцем подтянет упирающегося щенка к нам, а сама надежно прикрепится к вьющемуся по стене толстенным питоном змеевику, я тоже просунула руку под какую-то нехилую скобу, огляделась по сторонам и, с размаху, припечатала ладонью большую красную кнопку…

Знаете: всё таки две декомпрессии за несколько дней – это чересчур! Я и легкую, тренировочную, переношу отвратительно, а тут… Опять заложило уши, причем в левое вместе с «ватой» попал острый шуруп, не замедливший вонзиться в барабанную перепонку, а в носу защипало.

Лже-Иннокентий, конечно, не успев даже пикнуть, пробкой вылетел в безвоздушное пространство, жутко скрежетнув напоследок когтями по краю люка, но и нас всех потянуло с такой силой что если бы не надежное крепление… Какое крепление? Такой прочный с виду стержень разгибался на глазах, будто сделанный из пластилина!

Пока я сообразила, что вместо того, чтобы инстинктивно цепляться за все, что попадается по пути, нужно просто-напросто закрыть люк, меня отнесло от спасительного пульта метров на пять. Караул? Караул!!!

Что-то тонкое и твердое, как стальной трос захлестнуло меня за талию и удержало на полпути к ненасытной пасти, жадно засасывающей все, что непрочно закреплено (а такого, замечу, все-таки оказалось немало)…

Зареганда-диу, превратившаяся в три натянутых до предела троса с комком ткани посредине, самоотверженно удерживала нас с Мефодием, намертво вцепившись в какую-то деталь на стене. Намертво? Я-то ясно видела, что и ее «якорь» медленно, но уверенно поддается…

– Отпустите нас! – выдавила я едва слышно из-за рева вырывающегося на свободу воздуха и гнусаво из-за крови текущей из носа. – Спасайтесь сами…

– Никогда!..

Что-то огромное и угловатое пронеслось мимо нас, но вместо того, чтобы заткнуть отверстие «форточки», с грохотом разбилось о ее края, превратившись в рой осколков тут же затянутых космосом. Вот еще что-то еще более крупное… На этот раз, кажется, не угловатое…