Бывший разведчик разоблачает махинации БНД - Норберт Юрецко

Через тяжелую стеклянную дверь я вошел в фойе, поставил свой серый чемоданчик "Люфтганзы" и осмотрелся по сторонам. Вот мы и снова в Вене, господин профессор, подумал я про себя. На мгновение я почувствовал себя хорошо. Но этот момент прошел быстрее, чем мне бы хотелось. Потому что меня тут же окружил хаос, устроенный "авангардным отрядом" БНД. Один из QB подошел ко мне и пригласил на рецепцию. Там меня уже ждали.

Женщина средних лет в темно-синем костюме стояла за стойкой и мрачно смотрела на меня. Неужели я устроил что-то плохое? – Здравствуйте, итак, это вы господин, которого мы ждали? – приветствовала она меня хоть и вежливо, но с заметным напряжением. Ее восточно-австрийский диалект ни с чем нельзя было спутать, и в этой ситуации он подействовал на меня подобно лекции профессора в институте. – Вы знаете, – попыталась она объяснить, – так нельзя. Вы сначала должны зарегистрироваться, только потом номером можно пользоваться. У меня на этот счет четкие инструкции. Я ничего не понимал, а коллега из подгладывающей и подслушивающей бригады смотрел в сторону, как будто это его никак не касалось. Если он теперь еще начнет насвистывать, думал я, то я сорвусь.

Что случилось на этот раз? Она подвинула ко мне бланк регистрации и попросила его заполнить. – А что, были проблемы? – спросил я, пока писал. Я как-то хотел улучшить настроение, а ничего другого мне в этот момент в голову не пришло. – Не так, чтобы проблемы, – ответила она. Я посмотрел на нее: – Но? – Понимаете, ваши коллеги хотели попасть в номер, который был забронирован для вас. Но они не знали, ни как вас зовут, ни когда вы приедете. Но я же не могу заранее давать чужим людям ключи от номера. Мне это показалось странным. Я не придумал ничего более умного и сказал просто: – Ну, да, это уже не проблема, теперь я здесь! Моя попытка разрядить ситуацию дружеской улыбкой оказалась безуспешной.

– Да, вы снова провели хорошую подготовительную работу! – прошептал я коллеге, направляясь в сторону лифта. Как выяснилось потом, люди Оффенбаха попытались снять "оптом" сразу все комнаты, в том числе и мою. Как и в Праге, они хотели установить в ней свою технику. Кроме того, по плану в моем номере должен был появиться и ждать своего владельца мой синий пиджак. Однако персонал отеля не согласился участвовать в этой акции, потребовав для получения ключа от каждого номера паспорт его постояльца.

Но, вместо того, чтобы согласится с этим, и сохранять спокойствие, двое членов команды наблюдения ввязались в долгую дискуссию с персоналом бюро регистрации. Придумать что-то более привлекающее внимание было бы трудно, но к чему мне теперь было кипятиться из-за этого? Уж таковы они, тайные специалисты БНД.

Забросив, наконец, свой чемодан в номер, я позволил себе выпить чашечку кофе в фойе. Через короткое время мимо прошла Хайке, показав мне жестом, что нам нужно встретиться. После короткой встречи в моем номере туда пожаловал сам Ольгауэр. Он отдал приказ, чтобы никто больше не выходил из отеля. Техники передали мне пиджак и начали монтировать камеры в моем номере. Теперь оставалось только ждать.

Ольгауэр, как видно, был снова в своей среде. Он много лет проработал для БНД и тут, в Вене, потому прекрасно знал обстановку. Все с напряжением ждали, позвонит ли "Вольфганг" незадолго до встречи, как мы договаривались. Мне становилось плохо от одной мысли о том, что из всего этого может выйти. На мой взгляд, пуллахцы излишне привлекали к себе внимание.

Дело было не только в устроенном им шуме в отеле, но и в том, что была предупреждена австрийская контрразведка. Здесь в Вене, где на полную катушку трудились разведки самых разных стран, это вряд ли можно было бы назвать хорошим ходом. Кроме всего прочего, все машины команды наружного наблюдения были запаркованы на стоянке ближайшего полицейского участка, что вызвало там множество ненужных вопросов. А вдобавок меня еще представили связнику в Австрии Францу. Пользы от этого было как с козла молока. Интуиция в очередной раз подсказывала мне, что моя фирма тут уже слишком наследила.

Ольгауэр, который на этот раз отказался от экскурсии по городу и совместного ужина, отдавал последние указания: – В любом случае мы остаемся здесь в гостинице. Действуйте так же, как в Праге. Если разговор состоится, поднимайте цену. Требуйте больше денег и просите еще время на раздумья. Это было уже абсурдно. Чего он, собственно, добивался всеми этими действиями? Подразнить русских? Спонтанно мне вспомнился Ульбауэр и его сомнения.

Инструкции руководителя следственного реферата были слишком расплывчаты. Я начал сильно сомневаться, что вообще существовал какой-то оперативный план с определенными целями. Во всяком случае, я его никогда не видел и ничего о нем не слышал. Что означало – поднимать цену? Что означало – много денег? Что означало – действуйте как в Праге? Если бы беседа не продолжилась, можно было бы сразу бросить это дело. Вопрос за вопросом. Я задал их руководителю операции.

Но он не давал конкретных ответов. Вся ответственность была на мне, и в случае неудачи на меня же свалилась бы вся вина. Стоило чему-то пойти не так, жонглеры из пуллахской разведки искали бы ошибку сначала у меня. По этой причине его краткий ответ не имел для меня никакой ценности. Да и ответ был в духе футбольного тренера Франца Бекенбауэра: – Посмотрим…

Я ушел в свой номер. Теперь я снова был один и взволнованно шагал по номеру, время от времени, поглядывая на мобильный телефон – работает ли он. Сеть была, аккумуляторы в порядке. Через несколько мину после шести часов вечера телефон зазвонил. Мое сердце бешено забилось от волнения.

Теперь главное не сделать ошибки. Изысканно дружным тоном я ответил: – Да, алло, кто это? Потом все пошло очень быстро. Голос моего собеседника, которого я так долго ждал, спутать нельзя было ни с чем: – Да, дружище. Это я. Слушай, за тобой следят. Тут есть пара людей, понимаешь? Лучше всего, исчезни прямо сейчас и будь очень осторожен. Я потом сам на тебя выйду! Затем телефон замолчал. Сбитый с толку я некоторое время стоял не шелохнувшись.

– Итак, ребята, вот и все! "Вольфганг" только что отменил встречу, – сказал я своему темно-синему пиджаку. Через минуту шеф, Франк и Хайке уже были в моем номере. Все чувствовали себя растерянными и смущенными. Дурное настроение Ольгауэра было видно со стороны, хоть он и пытался его скрыть. Другие просто грустно и растерянно смотрели друг на друга.

Что же случилось? Общая беспомощность оставляла лишь один выход – приказ к отступлению. Это означало демонтаж техники и по возможности незаметный отъезд. Остаток вечера я провел один. Сначала в номере, потом в баре отеля. Там трио музыкантов на рояли, скрипке и гармонике исполняло венские вальсы. В этом баре мне уже неоднократно приходилось бывать. Только тогда мне сопутствовал куда больший успех, чем сегодня. Мой партнер Фредди и я уже давно выбрали венский отель "Интерконтиненталь" для наших тайных встреч с агентами. Он прекрасно подходил для этого. Кроме главного входа в него можно было попасть еще несколькими путями. Особенно вход через подземный гараж, откуда можно было незамеченным попасть в номер, пройдя мимо фойе и обычной гостиничной суеты, принес нам в свое время много пользы.

Ведь в этой гостинице нам передавали самые секретные документы из стран бывшего Советского Союза. Не один информатор подвергался там нами серьезному опросу. И до сего дня это здание всегда вызывало у меня приятные воспоминания. А сейчас? Я сидел здесь, жалкий и потерянный. Кроме издержек – никакой выгоды. Жаль, что рядом не было Фредди. Его сейчас мне так не хватало, ведь разговор с ним улучшил бы мое внутреннее состояние. Конечно, обо мне и моей ситуации никто не думал. Овеянная славой группа Франка тоже исчезла, и, скорее всего, зализывала где-то свои раны.

Но что случилось бы, если бы этот "Вольфганг" вдруг все же передумал и решил бы пойти на встречу со мной? Это уже никого не интересовало. Команда занялась сама собой.

На следующий день мне пришлось проснуться очень рано. Самолет мой улетал ранним рейсом, и потому тем субботним утром я был совсем один в зале для завтраков отеля "Интерконтиненталь". Мне только налили кофе, как в зал вошли еще три человека: двое мужчин среднего возраста и женщина несколько моложе их. Внешне они выглядели как восточноевропейцы, возможно, русские или белорусы. Стоило им сесть, как они удостоили меня долгим взглядом. Ели женщина и один из мужчин смотрели на меня неподвижно, то второй мужчина очень сильно наклонил голову. Это было похоже на настоящий поклон. Потом, как по команде, они отвернулись и больше ни разу не взглянули на меня. Странный случай, подумал я.

Может быть, господин в сером костюме в полосочку подал мне сигнал? Или у меня уже началась мания преследования? Или просто один был настроен дружески, а другие нет? Как мне было оценить этот маленький спектакль? Я был уверен, что в этом было что-то ненормальное. И моя поддержка, люди из "наружки", где они были в этот момент? Я очень рассердился на эту стаю. Они наверняка сейчас еще лежали в теплых кроватях или готовились к обратному путешествию в Мюнхен. Как раз сейчас, когда они были мне так нужны. Я решил быстро допить кофе и как-то связаться с коллегами. Я оставил недоеденную половинку круасана и побежал в фойе. Там никого не было. Никого!