Месть в тротиловом эквиваленте - Сергей Самаров

— Хорошие помощники. Чтобы получить разрешение на проведение биллинга, нам требуется решение суда, — посетовал капитан полиции. — Это немалая потеря времени, как минимум — двое-трое суток. А у вас так вот сразу, за десять минут!

— Мы обычно работаем против хорошо вооруженных бандитов и террористов, особо опасных, не знающих жалости. Нам терять время непозволительно. За трое суток бандиты много бед натворить могут. Причем действовать они предпочитают против мирных жителей, которые не готовы к нападению, не в состоянии дать отпор. Поэтому приходится работать через собственную хакерскую группу ГРУ. Это во много раз быстрее. Там толковые ребята сидят. Они за десять минут снимут информацию даже у американских операторов и сообщат, где их президент пьет апельсиновый сок, который, как я слышал, он весьма уважает.

— У нас тоже бывает сложная оперативная обстановка, — проговорил капитан в явном напряжении. — Если вдруг что-то срочное понадобится, на вас можно рассчитывать? Например, узнать, вся ли банда собралась, как в прошлом месяце было. Мы наблюдали издалека. Думали, все уже на месте. Нагрянули. А там не оказалось двух главных фигурантов. Так мы их до сих пор и ищем. Если что, сможете помочь? Стоит к вам обращаться?

Я неуверенно пожал плечами, показывая, что не распоряжаюсь подобными вопросами, не решаю их. Ни чином, ни должностью не вышел, к тому же уже и в самой системе не состою. Но взгляд ментовского капитана оказался настолько просящим, что грех было отказать ему полностью.

— Как я могу отвечать за свое бывшее командование? Оно может пожелать помочь вам или нет. Но попробовать обратиться к нему всегда можно. Если необходимость будет острой, надеюсь, наши спецы не откажут.

— Как вас найти, если вы так далеко живете?

— Я без смартфона из дома не выхожу. Звоните, если что. — Я продиктовал номер.

Капитан полиции записал его на листке календаря рядом с данными моего удостоверения.

В дверь опять постучали. У меня слух разведчика, который музыкантам может только сниться.

Да и память точно такая же. Поэтому я сразу понял, что вернулся эксперт.

Говоря честно, я решил, что он забыл что-то здесь — так быстро пришел. Но, видимо, этот эксперт сидел в кабинете где-то неподалеку, поэтому сам принес какие-то листы принтерной распечатки.

— Есть результат, — сообщил он. — Компьютер сразу и безоговорочно идентифицировал отпечатки с бутылки с теми, которые вы чуть раньше переслали на мой компьютер. Вероятность совпадения составляет девяносто девять и девяносто восемь сотых процента. Это то же самое, что сто. На первом отпечатке некоторые линии могли не проступить, потому и ушли две сотые.

— Что и требовалось доказать! — сказал я. — Можно смело задерживать полковника Свеколь-никова, хотя мотивация убийства, честно говоря, мне пока непонятна.

— А кто будет его задерживать? — удивленно спросил капитан, в голосе которого прозвучала даже какая-то нотка возмущения. — Вы хотите свалить это на нас?

Само слово «свалить» уже показывало, что представитель районного уголовного розыска не считает себя вправе проводить такое задержание. Конфликта с ФСБ полиция не желает. А вдруг там была такая оперативная обстановка, что убийство стало вынужденной мерой?!

Пришлось высказаться и мне:

— Я, к сожалению, не имею полномочий на задержание. Устав частного детективно-правового агентства гласит, что его сотрудники могут задерживать кого-либо только с целью предотвращения преступления или при возможности скрыться. Во всех остальных случаях частный сыщик обязан передать информацию правоохранительным органам. Исходя из устава, по которому работаю, я могу связаться с девятым управлением ФСБ. Или это сделаете вы. А еще лучше будет, если сведения поступят непосредственно с места убийства. Давайте я свяжусь с тамошним участковым.

— Да уж, пусть лучше он. — Капитан усмехнулся. — Нам ни к чему отношения с ФСБ портить. Там парни злопамятные. А деревенским это не страшно. Они с ними почти не контактируют.

Я набрал номер рыжего участкового кота Василия. Тот ответил сразу. Голос его был слегка напряжен и безрадостен. Словно мой звонок застал его во время неприятного разговора.

— Слушаю тебя.

— Отличиться хочешь?

— Каким образом?

— Поимкой убийцы Елены Анатольевны.

— Рад бы.

— Отпечатки на фонарике совпали с пальцами полковника Свекольникова. Убийца — он…

— Это серьезно? Не шутишь?

— Я разве похож на дурика, который такими шутками разбрасывается?

Василий долго молчал. Потом что-то стукнуло, и мне подумалось, что он положил свой аппарат на стол.

Вслед за этим я услышал:

— Товарищ полковник, извините, но я вынужден произвести ваше задержание по подозрению в убийстве. Если у вас есть оружие, сдайте его добровольно. Сержант, обыщи товарища полковника. Сначала наручники! Сколько тебя учить можно?! Сперва браслеты, потом обыск!

Василий опять взял телефон в руки. Я услышал какой-то визгливый голос, сильно не трезвый.

— Грозит мне, — объяснил Василий.

— Передай ему от меня привет и сообщи, что данные уже в девятом управлении.

На сей раз Василий зачем-то зажал рукой микрофон, и я ничего не услышал.

Через несколько секунд старший лейтенант сказал с нескрываемым удивлением:

— Ты волшебное слово знаешь? Как только я про девятое управление упомянул, товарищ полковник сразу притих.

— Еще вот что. Это не для его слуха. Сам свяжись с девятым управлением. Скажи, что экспертиза проведена в Истре, в районном отделе полиции. Совпадение девяносто девять и девяносто восемь сотых процента. Это то же самое, что сто. На фонарике отдельные линии могли не пропечататься. За полковником сразу приедут.

Тут смартфон сообщил мне о втором звонке.

— Вася, все, извини, мне звонят. Действуй! — Я отключился от текущего разговора, и монитор сразу высветил номер полковника Мочилова.

Быстро же хакеры управились, если им вообще это удалось. Но теперь оно уже не так и важно.

— Слушаю вас, товарищ полковник. Только уже можно не беспокоиться. Полковник Свекольников задержан в качестве подозреваемого в убийстве Елены Анатольевны Нифонтовой. Его пальцы совпали с отпечатками на фонарике, который уронил убийца. А не поднял он его, думаю, потому, что был в истерике. Раньше сам преступников ловил, теперь впервые, наверное, попробовал стать таковым. Но хладнокровия не хватило.

— Ладно, Тим Сергеич. Данные биллинга подтверждают присутствие Свекольникова на месте преступления в момент убийства. Плюс-минус три метра от кухни. Это вполне допустимая погрешность. Я отправлю данные биллинга в следственный комитет и в управление собственной безопасности ФСБ. Где Свекольников сейчас?

— Там же, в деревне, где его задержали. У участкового.

— Хорошо. Ты отработал на «отлично». Но не забывай, что раскрытие убийства Нифонтовой никак не снимает с тебя главной задачи — найти того негодяя, который устраивал взрывы.

— Я помню, товарищ полковник. И работаю.

ГЛАВА 13

Я убрал смартфон, ненадолго задумался, потом посмотрел на старшего лейтенанта. Сейчас его нос притих и замер так, словно ожидал чего-то сугубо важного.

— А как вы определяете, был поджог или нет? — спросил я.

— Мы ищем следы углеводородов. Они всегда используются при поджоге. Бензин, керосин, спирт, качественный самогон или что-то подобное. Но найти таковые бывает крайне трудно. Сделать это удается довольно редко. Как правило, мы начинаем искать остатки канистры. Для большого поджога, чтобы человек не успел из пламени выбраться, литровой банки бензина не хватит. Там целая канистра необходима. Бензин требуется разлить по большой площади. Чаще всего поджигатели считают, что огонь все уничтожит. Но все же иногда мы находим следы. Если канистра была, скажем, металлическая. Поджигатель почти никогда не уносит ее далеко. Если он сделает это до начала пожара, то жертва может проснуться от запаха бензина. А когда подожжет, тогда уже не до того становится, чтобы канистру прятать.

Самому бы спастись. Поэтому канистра обычно бросается на месте. Преступники предпочитают пользоваться пластиковыми канистрами. Они, в отличие от металлических, почти полностью сгорают в пламени. Здесь многое зависит от везения поджигателя. В последнее время они заметно поумнели. За прошлый год было три аналогичных поджога. В пластиковую канистру вставляются петарды или ракеты для салюта. Они обычно имеют шнуры. Те поджигаются. Преступник успевает скрыться до начала большого пожара.

— Сейчас на пожарище кто-то работает?

Старший лейтенант повертел носом и ответил:

— Конечно. Целая бригада поисковиков разбирает пепелище. Остатки основной проводки мы проверили. Она горела в последнюю очередь. Когда дом уже полыхал внутри. У нас есть методология определения направления распространения пламени. В данном случае огонь шел из середины к стенам. А началось все, похоже, на втором этаже. Вообще-то, это характерно для поджога, когда огонь идет от середины к стенам. Но одного такого факта для обвинения мало. Проводка шла и по потолку и могла там замкнуть, что привело бы к возгоранию деревянного перекрытия. Тогда наблюдалась бы точно такая же картина распространения пламени. Это любой адвокат докажет расчетами. Но главное сейчас для поисковиков — найти предметы, которые горели не сами по себе, а при помощи углеводородов. Есть материалы, которые не дают огня, а только плавятся. Но в углеводородах они тоже горят. Вот на это сейчас и направлен поиск.