Портрет прекрасной принцессы - Вера Чиркова

— Эни.

— Нила.

— Ести.

— Тина, — по очереди называют мне свои имена принцессы, и мне становится совершенно ясно, что сразу научиться их различать не удастся.

Уж слишком одинаковы короткие, простоватые для принцесс имена, и чересчур схожи между собой сами девушки. Все белокурые, миленькие, голубоглазые. Но особенно выделяются Эни и Нила, эти не просто похожи, они почти одно лицо. И пусть мне рассказывают все, что угодно, в то, что они не близнецы, я не поверю никогда.

Ай да герцог, сколько же он всего умудрился от меня утаить! Неужели не осталось ни одной знахарки, присутствовавшей при родах, чтоб нельзя было выяснить такой простой вопрос: ждала правительница двойню или нет?

— Миледи заранее придумала имя для дочери, Энилестина, — заметив мой задумчивый взгляд, тихонько вздохнула вернувшаяся с тарелкой Дили, — да не успела никому сказать, которую из девочек так назвать. Вот лорд Антор и решил назвать так всех пятерых. А уж мы с Клатой понаделали для них коротких имен… для удобства.

С каждым часом мне все нестерпимее хотелось высказать Гийому все, что я думаю о его методах расследования. Пусть только представится хоть малейшая возможность поговорить наедине, постараюсь все до капли припомнить.

— Это меня зовут Клата, я вторая гувернантка, — на миг подняла голову от толстенной книги немолодая сухощавая дама со старомодной прической.

— Я Баморд, мажордом и муж Клаты. Можешь звать меня просто Бамо, — важно кивнул представительный господин в строгом синем камзоле. — Еще тут живут горничные, Рума и Салли, но они сейчас заняты одеждой принцесс. Завтра мы ждем гостей.

— Ну да, день равноденствия, — понимающе кивнул я.

— Открытие морского пути, — важно поправил Бамо, и мне ничего не оставалось, как легкомысленно пожать плечами и мысленно отругать себя за ошибку.

Разумеется, для жителей маленькой северной страны, имеющей почти в два раза больше судов, чем наше королевство, возможность выйти в очистившееся ото льдов море намного важнее какого-то равноденствия.

— А каким оружием ты нас будешь учить драться? — не смогла сдержать любопытства одна из принцесс, непонятно — Ести или Тина.

Близнецов и звонкую Лесу я вроде запомнил, а между последними пока путался.

— А вам какое нравится? — скорее из желания спокойно доесть содержимое поставленной передо мной тарелки, чем из любопытства, спросил я.

— Нам все равно, — осмотрительно поосторожничала одна из близняшек, — а ты чем дерешься?

— Вообще-то я стараюсь не драться, а только защищаться, — хмыкнул в ответ, — но я первый задал вопрос.

— Мне нравится лук, — снова вылезла вперед Леса, — это так красиво, и близко никто не подойдет.

— Так и к нему никто сегодня близко не подошел, — весело сообщил от двери голос Дуна, — пятерых остановил! Ох как они ругались!

Ну вот кто его просил вмешиваться в едва начавшие налаживаться отношения, с досадой скривился я, мог бы немного помолчать. Хотя, если судить по Дили, повышенная говорливость — это их семейная черта.

— Привет, Веник, — мстительно кивнул в ответ и краем глаза заметил, как сразу разулыбались присутствующие, — потом не забудь сходить к конюху, там я кое-что для тебя оставил.

— Дядюшка Дун, а почему он зовет тебя Веником? — невинно опустив хитрющие глазки, мурлыкнула самая миниатюрная из принцесс, которую я условно назвал для себя Тиной.

— После расскажу. — Бросив в меня возмущенный взгляд, Дун устроился рядом с женой.

Как интересно, а ведь о том, что капитана все принцессы считают тут своим, Гийом с сообщником тоже забыли сообщить заранее. Меня все сильнее начинает настораживать растущая с каждым часом куча недомолвок и тайн. Интуиция просто криком кричит, что не зря Гийом оставил на объяснение со мной так мало времени. Практически в обрез. Хотя вполне мог бы разбудить и на несколько часов раньше. Значит, была на то важная причина, ведь все остальные, даже самые незначительные детали, он продумал очень тщательно.

Вот только не учел одной мелочи. Моего профессионального чутья и накопленного опыта. Да еще старательно вбитой в меня наставницей истины: без умысла только птички на голову капают, а у всех людей есть причины, чтоб поступать так или иначе. И те, кому удается их разгадать, живут, как правило, намного дольше.

— А еще мне нравится меч, — мечтательно продолжила Леса, — рыцарь с мечом выглядит так мужественно.

— Совсем как тот лорд, что прыгает за восточной стеной по утрам. — В сладеньком голоске Тины прозвучал ехидный намек на неизвестные мне, зато очень понятные остальным обстоятельства.

И, судя по румянцу, вспыхнувшему на щечках Лесы, этого прыгуна не зря связывают с ней.

Так, похоже, у меня появилась первая задача — проверить, кто же это такой там у них прыгает? Еще один утаенный Гийомом факт или неизвестное даже ему обстоятельство? И почему я внезапно почувствовал всплеск необъяснимой ревности? Словно, едва вместе с должностью учителя получив какие-то права на этих милых девушек, вдруг обнаружил, что кто-то нагло пытается влезть на мою территорию.

— А когда мы начнем заниматься? — Это снова одна из близняшек, Эни или Нила.

— Как только ваши гувернантки сообщат мне, что у вас появилось свободное время, — важно сообщил я, наивно полагая, что принцессы должны быть заняты изучением разнообразных наук, манер и умений по двенадцать часов в день, и мне придется выбивать свой час в жестоком споре с гувернантками.

— Так у нас сейчас как раз свободное время, — кротко объявила лукавая Тина, и все сидящие за столом ожидающе уставились на меня.

И если во взгляде Дили еще сквозило настороженное сочувствие, то голубые глазки девиц смотрели с едва заметным веселым торжеством. Думают небось, что поймали меня на слове. А уж с чего так радуется Дун, я и вообразить не могу, поэтому начну именно с него.

— Дун, тебе не трудно будет принести сюда ведро муки? — преувеличенно вежливо прошу весельчака и с удовольствием замечаю, как хитринки в глазах принцесс начинают уступать место откровенному изумлению.

— Зачем? — Он еще и протестовать пытается?

— Так нужно, сам поймешь.

— Что мы будем делать с мукой? — Разумеется, это Леса, кто же еще.

Этой девочке боги дали столько непоседливости, что неплохо было бы разделить на остальных.

— Не с мукой, а из муки, — невозмутимо поправил я, спокойно допивая чай.

— Ну из муки. — От нетерпения она даже ножкой под столом притопнула. — Ты же нас оружию должен учить? Тогда при чем тут мука?

— При том, что именно из нее вы и слепите себе оружие на первый урок.