Иранцы. Личный опыт - Павла Сергеевна Рипинская

радостно заявил, что застрял неподалеку от Шираза — у него сломалась подвеска. Но часам к двенадцати он непременно все починит, заедет за нами, и часа в два-три пополудни мы отправимся в Исфахан. «Два-три часа дня» по иранскому времени соответствует пяти-шести вечера — уж это-то мы успели за время нашего тут пребывания запомнить. В ответ на робкое «а нельзя ли побыстрее — на ком-нибудь другом?» дядя предложил гениальное решение:

— Сейчас я вам пришлю приятеля. Вы с ним доберетесь до меня — заодно он мне кой-какие запчасти подкинет. И с ветерком домчим вас до пункта назначения.

Положив трубку, Бехруз объявил:

— Айда на улицу. За нами вот-вот приедут. На «Шевроле».

— На «Шевроле»? — мой друг Пашка, наш главный автолюбитель и автоспец, как-то подозрительно оживился…

— А что плохого в «Шевроле»? — встряла я.

— А то, что этому «Шевроле» будет лет двадцать как минимум. Знаешь, сколько стоят последние модели? Хозяин такой машины таксистом подрабатывать не будет. Значит, этот «Шевроле» купили в допотопные времена… Доисламско-революционные то есть…

Паша оказался прав. Когда наш боевой конь прибыл, мы выяснили, что авто старше нас с Бехрузом. Изготовлен на заводе «Дженерал Моторс» в Иране в 1978 г. Где они теперь, иранские «Дженерал Моторс»… Но работал завод на совесть, как мы вскоре убедились.

Салон у древних «Шевроле» просторный. Ремни вот несколько разболтались — ну да они нужны только на переднем сиденье. В южных иранских городах с ремнями строго, не то что в Тегеране. Повсюду висят предупреждающие знаки, и, въехав в город с какой-нибудь головокружительной горной дороги, водители немедля тянутся пристегнуться. В нашем «Шевроле» пристегиваться было некуда, разве что привязываться. Водитель предложил Пашке взять длиннющий ремень, тянущийся аж из другого конца салона, под мышку, дабы показать, что он по мере возможности уважает закон…

Из приборов в нашем экипаже работал только спидометр (все цифры после ста были помечены красным: «тише едешь — дальше будешь»).

Дядя пояснил, что перед выездом надо заправиться, Пашка удивился и показал на указатель уровня топлива:

— У вас же полный бак!

— Э, дорогой, эта стрелочка уже лет десять в одном положении.

— Откуда же вы знаете, что надо заправиться?

— Я свою машину сердцем чувствую! Мы двадцать лет неразлучны!

Наша машина оказалась куда интереснее окружающих красот. Когда еще удастся прокатиться на музейном экспонате? Обмениваться впечатлениями приходилось очень громко — шумел «Шевроле» не хуже подержанного вентилятора. Временами авто начинало трясти так, словно ехали мы не по шоссе, а по полосе препятствий. Пашка понимающе кивал: «А, карбюратор барахлит», — и подсчитывал, сколько километров мы еще протянем.

От Шираза до Исфахана примерно четыреста километров. Предполагалось, что на нашей «антилопе гну» предстоит вытянуть только первую сотню или около того. Солнышко пригревает, наш паровоз вперед летит, всем хорошо и весело, хотя не обгоняют нас только грузовики и велосипеды.

Мортаза торчал в дыре под гордым названием Саадатшехр, и добрались мы туда только часа через три. Жуя рис в очередной забегаловке, планировали, как он вмиг домчит нас на «Пежо» до Исфахана. Пашка, впрочем, не позволял себе лишнего оптимизма и хмуро указал мне на бутылку с водой, стоявшую на столе:

— Возьми с собой. Еще пригодится, если застрянем где-нибудь в пустыне. Знаешь, что страшнее сломанной машины? Только машина свежепочиненная…

Мортаза, однако, прямо-таки светился. Конечно, «автосервис», в котором чинилась его тачка, выглядел, мягко говоря, странновато: представьте себе лавочку, наполовину забитую ящиками с инструментами (в любую погоду автомобили ремонтируются на улице, перед импровизированным гаражом), где всем заправляют два брата лет четырнадцати-пятнадцати. Но хозяину виднее… Мы с легкой грустью распрощались с «Шевроле», отдали водителю положенные десять баксов и отпустили его восвояси.

Всю глубину своей ошибки мы осознали лишь минут через десять. Мортаза прокричал мальчикам иранское «от винта», с довольным видом щелкнул зажиганием и дал газу. Автомобиль взревел — но с места не сдвинулся. Мортаза нажал сильнее — машина взревела громче, но где была, там и осталась. От души помянув шайтана, наш гид вылез наружу и отправился разбираться. Выяснилось, что сломанную подвеску мальчики починили. Но в процессе ремонта умудрились сломать что-то еще. И пока мы все не исправим — никуда не поедем.

Сидеть в душном авто было глупо. Мы пошли гулять по солнечным улицам Саадатшехра. Увы, основной достопримечательностью города являлась свалка по соседству. Гуляли мы с полчаса, а вернувшись, обнаружили, что с машиной возятся уже не два, а четыре мастера. Когда еще минут через двадцать их число возросло до шести, мы решили принимать меры. Мортаза же вообще потерял всякую надежду заработать с нашей помощью длинный доллар — и потому принялся звонить на мобилу… правильно, хозяину «Шевроле», о коем мы вспоминали теперь с любовью и нежностью.

Водитель был довольно далеко, но тут же согласился вернуться. При виде «антилопы гну», въезжающей в город, я издала вопль восторга.

Однако Саадатшехр так просто нас не отпустил. На выезде из города машину с ехидной ухмылкой остановил полицейский. Я автоматически вжалась поглубже в манто и поправила платок — условный рефлекс при виде полиции. Оказалось, затормозили нас по банальнейшей причине — на колесах «Шевроле» не было цепей. А без них по горным дорогам ездить не разрешается. Шипы на шинах помогают мало — старая добрая цепь держит лучше. А нет у тебя цепей — плати двенадцать баксов штрафа, что наш водитель и проделал. Правда, цепи от этого на колесах «Шевроле» не выросли — и по Загросу мы благополучно проскользили без них.

Ура! Города с полицейскими позади! Вот и наш маршрут: Саадатшехр — Эглид (славный своим замком) — горы Загрос — Абадех — Комишех — Исфахан!

Путешествие удалось. Волшебное зрелище: покрытые зеленью горы с заснеженными пиками. Словно тут, в этом самом месте, проходит граница между зимой и весной.

Мы снимали, снимали и снимали, а день меж тем клонился к закату. Карбюратор время от времени напоминал о своем существовании, но хотя в горах особо не разгонишься, шофер выжимал из машины все, что мог.

Уже на закате мы въехали в какой-то небольшой поселок в пятнадцати километрах от Абадеха. Водитель уверенно тормознул «антилопу гну» у мечети, извинился и направился в «предбанник»: мыть ноги-руки перед тем, как помолиться. Забегая вперед скажу: перед продолжением нашего рейса молитва была как минимум необходимым действом. Мы тем временем запаслись едой и водой.

Карбюратор вновь расчихался — и водитель деликатно намекнул, что лучше бы его тут починить. А то солнышко вот-вот сядет, а нам еще двести километров пилить…