Рассекая ветер - Сион Миура

Впервые Какэру видел, чтобы он проявлял нерешительность. Наверное, причина была в разговоре за ужином, но было непонятно, что именно сейчас его зацепило.

– Я…

Чувствуя, как сложно выразить то, что у него на душе, Какэру отчаянно пытался найти слова. Он к такому не привык, поэтому после того, как он сказал: «Я…», никак не мог продолжить. Киёсэ наблюдал за ним, пока тот собирался с мыслями. Его взгляд был расфокусирован, будто он видел в Какэру свое прошлое.

– Я больше не хочу быть связанным, – сказал Какэру. – Нет ничего больнее этого. Я просто хочу бегать.

Не ради чего-то, а просто и свободно. Следуя за голосом, звучавшим из глубины его тела и души, который говорил ему: «Беги как можно дальше».

– Сакаки, кажется, доволен правилами, но я другой. Если бы ты был как тот демон-тренер, меня бы сейчас здесь не было. Возможно, я бы покинул Аотакэ в первый же день тренировок.

Взгляд Киёсэ снова четко сфокусировался на Какэру. Он легонько коснулся его плеча и проскользнул мимо него.

– Спокойной ночи, Какэру.

Когда дверь в его комнату уже почти закрылась, он понял, что спина Киёсэ такая, как и всегда, без намека на слабость или колебания.

– Спокойной ночи.

Пробормотав это, Какэру тоже вернулся в свою комнату.

Им нужно было полностью сбросить с себя груз летней усталости и отдохнуть перед соревнованиями. Они много тренировались осенью, но бегали не столько, сколько во время сборов. Тем не менее даже Какэру начал чувствовать и физическое, и моральное переутомление. Не отпускала мысль: «А что, если после всего этого у нас все же не получится и наши усилия окажутся напрасными?»

В отличие от предыдущих соревнований отборочные состояли из одного круга без возможности перезачета, если результат оказывался больше нужного. И это сильно давило на разум и тело Какэру.

Начался более плотный режим тренировок. Двадцать километров стали нормой для бега по пересеченной местности, а в тренировки на стадионе ввели бег с ускорением. Например, если они бежали семь тысяч метров, то первую тысячу поддерживали темп не менее трех минут и десяти секунд, а в конце доводили до двух минут и пятидесяти секунд.

Когда они увеличивали скорость на длинной дистанции, это вызывало сложности. Невозможность ровно дышать во время бега на выносливость и сильное сердцебиение после того, как бежишь во всю силу, настигали одновременно. Это было так же тяжело, как бросать мяч в водном поло, когда ты уходишь под воду и не можешь дышать. Принца много раз тошнило. Однако каждый раз Киёсэ предупреждал:

– Держитесь столько, сколько сможете. Рвота войдет в привычку. Нужно перетерпеть и бежать дальше.

– Я не могу. Я захлебнусь собственной рвотой.

Принц рухнул на траву рядом с дорожкой, и близнецов, которые пытались ему помочь, вырвало вместе с ним. Выглядели они отвратительно.

Однако благодаря необходимому отдыху между тренировками команда Тикусэйсо постепенно смогла привыкнуть к ускорениям и двадцатикилометровым забегам по пересеченной местности. Они отправились в Мемориальный парк Сёва в пригороде Татикава, где проходили отборочные соревнования, и сделали пробные забеги.

До отборочных оставалось всего около двух недель, когда Киёсэ собрал всех после тренировки на природе. Прохладный ветер дул по открытому полю, заходило солнце. Трава уже пожухла, от лета не осталось и следа. Плоды хурмы, которые никто не собирал, были того же цвета, что и заходящее солнце, и чуть качались на ветках.

– До отборочных мы должны научиться концентрации, – начал Киёсэ. – Нужно уметь сосредотачиваться и контролировать себя, чтобы в день соревнований быть на пике физических и психологических возможностей.

– Легко сказать, – вздохнул Никотян. Из-за стресса у него в эти дни был необычайный аппетит. Хотя он изо всех старался себя контролировать.

– Я чувствую, что мое слабое сердце уже достигло своего пика. – Во время тренировок Кинг не мог избежать спазмов в желудке. – Интересно, смогу ли я продержаться до отборочных соревнований?

– Не бойтесь, – тон Киёсэ был спокойным и ободряющим. – У вас у всех было более чем достаточно тренировок. Теперь нужно, чтобы давление стало точильным камнем, с помощью которого вы сможете отшлифовать свои навыки. Представьте себя прекрасным клинком, участвующим в отборочных соревнованиях, который нужно лишь хорошенько отточить и отполировать.

– Как поэтично, – сказал Юки.

– Но я, кажется, понял, о чем речь, – проговорил Принц. – Не следует точить его слишком сильно, иначе он сломается еще до отборочных, но если оставить лезвие тупым, то в день соревнований оно окажется бесполезным. Что-то в этом роде?

– Именно, – кивнул Киёсэ. – Ты не сможешь достичь успеха, просто бездумно тренируясь. Потому что это битва внутри себя. Я хочу, чтобы вы внимательно прислушивались к своему разуму и телу и тщательно отточили себя.

«Понятно», – подумал Какэру.

Возможно, это и было одним из элементов силы, которая нужна для длинных дистанций.

Бег на длинные дистанции не требовал ни взрыва энергии, ни предельной концентрации и техники во время соревнований. Все, что нужно было делать, – это попеременно вскидывать ноги и двигаться вперед. Просто бежать. Так может большинство, но только на ограниченном расстоянии. Выносливость, необходимая для того, чтобы продолжать бежать, вырабатывалась во время ежедневных тренировок.

Несмотря на это, Какэру много раз видел бегунов, чье состояние ухудшалось в ходе соревнований или накануне. Сначала они бежали хорошо, но внезапно сбивались с темпа. Физически они могли быть в хорошей форме, но за три дня до соревнований их тренировочные показатели внезапно вставали. Были и те, кто простужался в последний момент, хотя они были очень осторожны, но в итоге их снимали с соревнований.

Какэру тогда не понимал этого. Практика доводит навык до совершенства. Потом остается только бежать, но почему же бегуны не выдерживают? У самого Какэру на последнем соревновании между школами, в котором он участвовал, случился понос. Он не заболел, не съел чего-то испорченного, но почему-то вдруг у него прихватило живот. Однако он все же смог пробежать, но все время задавался вопросом: «Почему именно перед стартом у меня заболел живот?»

Но теперь он все понял. Это можно назвать «неспособностью к приспособлению». Причиной почти всех этих проблем было давление. Сколько бы ты ни тренировался, тебя охватывает беспокойство от внезапной мысли: «А достаточно ли я сделал?» И ты вроде уверен, что сделал достаточно, но тебя все равно настигает страх: «А что, если и при этом я проиграю?» Чем больше ты оттачиваешь свое тело и разум, тем более хрупкими они становятся. Ты легко подхватываешь простуду или срываешь желудок. Словно точный прибор, который резко ломается от крошечной пылинки.

Оттачивать себя, пока не станешь достаточно острым и гладким, чтобы преодолеть страх и тревогу и противостоять любой пыли. Наверное, эта сила и есть часть того, о чем говорит Киёсэ.

Какэру все понимал, но оставался вопрос: сможет ли он применить это на практике? Чем серьезнее ты относился к бегу, тем сложнее было освободиться от волнения перед стартом, а противостояние собственному телу и разуму было очень одиноким занятием. Ведь приходилось бороться в одиночку, поддерживая баланс между недостатком и избытком.

В конце концов Какэру перестал об этом думать. Ведь чем больше он думал, тем сильнее становился страх. На ум приходило только плохое.

Люди боятся призраков, потому что думают о них и представляют их. Какэру ненавидел неопределенность. Ему не хотелось тревожиться от мысли: «А вдруг я начну о них думать и они правда появятся». Ему хотелось ясности: либо да, либо нет. Такой же понятности, как поочередное вскидывание то одной ноги, то другой.

Какэру бежал, ни о чем не думая. Он с головой ушел в тренировки и просто повторял определенный набор действий, как их помнило его тело. Он не знал другого способа преодолеть волнение.

Остальные ребята в Тикусэйсо, в отличие от Какэру, были неопытны, и они еще не придумали, как снимать напряжение. Кто-то, как и Какэру, тренировался все усерднее, кто-то жег благовония и спал, а кто-то перечитывал спортивную мангу от начала до конца. Все старались внести последние коррективы в свою подготовку к отборочным.

За два дня до начала отборочного тура Какэру почувствовал, что его концентрация стабильно улучшается.

Занятия стали полегче, так как ко дню соревнований нужно было