Лакомая кровь (СИ) - Грёз Герберт

В воздухе повисла тишина. Эрик почесал затылок и нахмурил брови. Элли теребила прядь волос около уха, глядя куда-то вдаль. Браун и вовсе не в силах был поднять голову.

— Что нужно, чтобы помочь вам? — спросила волшебница, отряхнувшись от оцепенения.

— Немного свежей крови и несколько дней покоя, — ответил Нортроп.

— Кусайте меня, — сказал Браун. — Я хоть и стар и невкусен, зато в жилах моих огонь.

— Благодарю, — усмехнулся вампир. — Не бойтесь, много не выпью.

После нескольких глотков Нортроп заметно посвежел и ободрился.

— Эх, Курт, Курт, — вздохнул он. — Тридцать лет назад ты убил меня, а сейчас спасаешь. Чудны и запутанны дороги судьбы!

— Не знаю, сможете ли вы простить меня, сэр Ричард, — сказал рыцарь-монах.

— Да что уж там, — махнул рукой вампир. — После моего визита в деревню Мэлвилль, что близ Тинитролла, я всех простил. Знать бы тогда!

— Ничего бы этого не случилось, — кивнул Браун. — Десять долгих лет я отмаливал этот грех.

— А я вот уже не смогу, — грустно улыбнулся Нортроп. — Ладно. Элли, милая дева озера Райн, могу ли я попросить вас остаться здесь на некоторое время? Вы очень недурно смыслите в магии, а это как раз то, что сейчас очень нужно. С вашей помощью я вернусь в строй куда быстрее.

— Разумеется, — кивнула Элли. — Если Эрик будет не против.

— Разве я могу быть против? — удивился юноша. — Конечно, мы будем только рады, если вы поправитесь поскорее! А мы с сэром Куртом сейчас же отбываем в Краун, и там попытаемся вправить Роберту его разум.

— Да пребудет удача на вашей стороне! — кивнул сэр Ричард. — В добрый путь!

Глава XLIV. Отец и дочь

Победителей не судят. Как бы ни хотел герцог Лиддел устроить взбучку Роберту за исподтишка провернутую вылазку, приходилось признать, что на этот раз молодой человек сделал все верно. Да, пусть от трехтысячной армии осталось не больше трех сотен живых воинов, пусть полегли на поле брани все породистые лондонские боевые скакуны, пусть осадные орудия остались брошенными под стенами Хайрока, пусть! Главное — вампир повержен, а Дженни возвратилась домой!

Трубили фанфары, развевались на ветру благородные полотнища знамен дома Лиддел, люди смеялись и поздравляли друг друга с избавлением от страшного чудовища.

И, конечно, Роберт в одночасье стал героем. Ему пели песни, в честь него закатили роскошный пир. Но почему-то сам виновник торжества был печален и холоден, словно покрытая льдом скала. Тоска сжимала его сердце, слезы предательски душили и сдавливали горло. Он даже не пошел на празднование, ограничившись лишь скупым ответом на первую прославляющую речь.

— Что с вами, Роберт, сын мой? — спросила леди Джоанна, уловив взгляд покрасневших глаз. — Вы не рады победе?

— Я не знаю, — сказал он. — Какая-то часть меня сейчас ликует и беснуется от радости. А другая — тоскует и плачет, словно совершившая тяжелый грех. Я не понимаю, что со мной.

— Вы слишком много перенесли за последнее время, — ласково сказала герцогиня. — Выпейте вина и постарайтесь забыть все невзгоды. Самое главное — вы вернули леди Дженни!

— Не знаю, рада ли она этому, — вздохнул Роберт. — Она рыдала все время, пока мы ехали сюда. А сейчас спит, но не очень спокойно.

— Сын мой, не знаю, как я бы вела себя, проведя месяц с лишним в плену у исчадия ада! Простите ей это настроение, она, возможно, сама не знает, что делает.

— Наверное, вы правы, матушка, — согласился молодой человек и вновь вышел к пирующим.

Праздник гремел и в замке Торнхилл. Леди Магда приказала подать лучшие вина и яства, наняла самых искусных менестрелей, дабы с честью отметить чудесное избавление своей дочери от уз гадкого кровопийцы. Веселье и шумные речи наполнили замок, и только сэр Генри молчаливо ходил от стола к столу, не притрагиваясь к еде, но отдавая должное питью.

Мрачные мысли крутились в его голове, не отпускали и не давали отдыха. В конце концов, он незаметно покинул зал, прошел к конюшням, отвязал своего любимого серого скакуна по кличке Шквал, вскочил на него и помчался изо всех сил по направлению к замку Краун.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Отсутствия графа никто из празднующих не заметил.

На ночлег сэр Генри остановился в небольшой деревеньке, названия которой даже не помнил. Он попросил у хозяина таверны графин вина, выпил его за какие-то четверть часа, и шатающейся походкой отправился наверх, в комнаты для постояльцев. Уже почти проваливаясь в сон, граф краем уха услышал, как кто-то на улице сказал что-то вроде: «Старая ведьма свергла Нортропа. Теперь жди большой беды».

Наутро Уотерхолл вспомнил эти слова, когда седлал коня для дальнейшего путешествия. Едва ли он толком мог понять, что бы все это значило, но ощущение надвигающейся большой беды только усилилось.

К замку Краун граф подъехал только к вечеру. Сэр Уильям радостно встретил дорогого гостя и сразу же повел его за стол. Но сэр Генри попросил для начала увидеться с дочерью.

Дженни впервые за время после возвращения из Хайрока улыбнулась и вытерла слезы.

— Господи, ты приехал! — крикнула она, бросаясь в объятия отца. — Я так рада, так рада!

— Доченька, — шептал граф, целуя Дженни. — Как ты? Как пережила весь этот ужас?

— Нам нужно будет с тобой поговорить с глазу на глаз, — тихо ответила Дженни.

— Конечно, — кивнул сэр Генри. — Вечером выйдем с тобой в еловую аллею, прогуляемся.

Ужин получился веселым. Радовалась Дженни, не ворчал и не закатывал истерик Роберт, все много и громко говорили, шутили и произносили всякого рода торжественные речи. Действительно, было такое ощущение, словно кошмар, наконец, окончился.

Когда на улице совсем стемнело, Дженни взяла графа под руку и увела его из зала. Никто, разумеется, не думал воспротивиться совместной прогулке так давно не видевших друг друга отца и дочери. В глубине еловой аллеи было очень тихо, мрачно и немного тоскливо. Девушка схватила сэра Генри за ладонь и попросила остановиться.

— Ты спрашивал меня, как я пережила этот кошмар? Лучше спроси, как я его переживаю, и переживу ли. Тссс! Ни слова! Шесть недель в Хайроке были лучшими в моей жизни. А здесь… Здесь я умираю. И это не шутка, отец. Я полюбила Ричарда. Ты знаешь, какой он? Нет, ты не можешь этого знать. Я никого и никогда так не любила раньше. А Роберт мне просто противен. Я проклинаю тот день, когда он вломился в Хайрок и забрал меня оттуда. Он хвалится тем, что убил Ричарда, и каждый раз, когда я слышу это, тоска и горе разрывают мою душу на части. Но мы все равно скоро с ним встретимся, потому что мне недолго здесь осталось быть. Я отравлена ядом, отец, и должна была стать вампиром, как и Ричард. Но мы не успели. Роберт все испортил. Теперь все кончено. Обычная еда стала отравой, после хлеба и овсянки меня рвет. Я бы умерла еще раньше, но, слава Богу, повар замка Краун — золотой человек. Он втайне ото всех дает мне сырую говядину с кровью, она хоть как-то насыщает. Я не совсем вампир, но уже и не человек. Так долго продолжаться не может.

— Твои слова режут меня, словно нож, — едва слышно сказал сэр Генри. — Но я люблю тебя всякой, будь ты даже и вампиром. Ты — моя единственная радость, надежда и причина жить. И если тебе судьба пить по ночам кровь — что же, на все воля Господа. Но неужели ничего нельзя сделать для того, чтобы ты не умерла?

— Я не знаю, отец. Не знаю. Будь Ричард жив, он закончил бы обращение, и тогда я бы осталась юной навеки. Но теперь… Боюсь, что дни мои сочтены.

— Нельзя допустить этого. Возможно, что-то сделать еще можно. Я сейчас же еду в Хайрок. Там наверняка есть ответ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я люблю тебя, — со слезами прошептала Дженни. — Я так тебя люблю!

Сэр Генри проводил дочь до входа в замок и сразу же направился к конюшням. Но не успел его конь набрать ход, чтобы перейти на галоп, как столкнулся с бешено скачущими навстречу сэром Эриком и Куртом Брауном.

— Вот это встреча! — удивленно и радостно воскликнул младший Лиддел. — Сэр Генри! Куда же вы направляетесь в столь поздний час?