Призраки прошлого - Евгений Аллард

— Она умирает. Ты не смог ничего сделать.

Видение исчезло, я потряс головой, вскочил с кровати и ринулся во двор. Остановился, как вкопанный, я не имел ни малейшего представления, где сейчас Милана. На часах высветились цифры: два часа. Я выбежал на улицу, стал ловить машину. Но все, будто сговорившись, объезжали меня стороной, даже не пытаясь остановиться. Наконец, рядом затормозили древние Жигули. И я узнал водилу, который привёз меня в этот городок.

— Чего случилось? — поинтересовался он. — Садись.

Я впрыгнул на сиденье и бросил:

— В самую лучшую гостиницу отвези меня.

— Чего это вдруг? — с иронией спросил он. — В два часа ночи? Давай лучше я тебя к себе домой отвезу, мы с тобой за жизнь выпьем, — предложил он. — С бабой поссорился?

— Нет, отвези в гостиницу. Ты не знаешь, где артисты съёмочной группы живут? Ну, которые снимаются тут в городе у вас?

— А то. Конечно, знаю, — ответил он с гордостью.

Завёл мотор, тачка резво снялась с места, пронеслась вихрем по опустевшему городку, подпрыгивая на булыжной мостовой, и резко остановилась около арочного входа, украшенного колоннами.

— Спасибо! — крикнул я, лихорадочно пытаясь найти в кармане деньги.

— Да не надо, чего уж тут, — сказал шофёр. — Беги. Пожар что ли у тебя?

Я ринулся в фойе, за стойкой с чашкой горячего чая, зевала девочка. Она испуганно заморгала длинными ресницами, когда увидела меня.

— В каком номере остановилась Милана Рябинина? Быстро! — крикнул я, вытаскивая револьвер.

Она подпрыгнула на месте, открыла рот, чтобы завопить, но издала лишь сипящий звук, словно пробитый резиновый мяч. Я отшвырнул её от монитора, быстро пробежался по клавишам, просмотрел списки и бросился на второй этаж, без лифта, не разбирая дороги, опрокидывая за собой вазы с цветами. Постучал кулаком в дверь, вдруг на секунду представив, как глупо выгляжу. Милана может спокойно лежать в постели с мужем, или с каким-нибудь хахалем, а я ломлюсь к ней, потому что мне явился призрак. Меня точно после этого отвезут в ментовку, а, скорее всего, в психушку. Я выбил дверь ногой с размаха, ворвался в номер, щёлкнул выключателем, люстра вспыхнула болезненно-ярким светом. Пусто.

И тут я услышал журчанье воды, исходившее из ванны, очень тихое, но отдававшееся в моих ушах, как грохот водопада, распахнул дверь и замер на пороге. Милана с закрытыми глазами, лежала в мутной, бурой воде, с иссиня-белым лицом, сливавшимся с мраморной ванной. Пол начал уходить из-под ног, я схватил пару полотенец с вешалки, обвязал изрезанные запястья. Вытащив отяжелевшее тело, перенёс в гостиную, укутал в плед, который валялся тут же. Дрожащими руками набрал телефонный номер.

— Скорая! — закричал я. — Пожалуйста, гостиница… черт, — я похолодел от ужаса, вспомнив, что не знаю названия этого проклятого места. Судорожно обернулся и увидел на подушке вышитые золотой вязью слова. — Гостиница «Жемчужина». Номер двести семь. Женщина умирает. Приезжайте быстрее!

— Представьтесь.

Я матерно выругался, к чему эти пустые, ненужные формальности?! Буркнул имя. В трубке что-то щёлкнуло, и голос холодно произнёс:

— Ждите, выезжаем.

Я бросил трубку, прижал Милану к себе, чувствуя, как из неё по каплям уходит жизнь.

— Чего случилось? — услышал я голос знакомого водилы. — Плохо стало?

— Да, — глухо ответил я. — Ты как здесь оказался?

— Дык, решил тебе помочь, ты, как сумасшедший бежал, я за тобой, еле успел, — ответил он. Подошёл ближе и, заглянув в мертвенное лицо Миланы, протянул радостно: — Ух, ты, артистка, известная. А ты как понял, что ей плохо? — поинтересовался он. — Ты её знаешь? Да? Она позвонила тебе?

— Неважно.

— Смотри-ка, ты прям экстрасенс, как Кастильский. Он тоже ясновидящий. Все про всех знает, предупреждает. Молодец. Да-а-а, — протянул он, оглядывая номер. — Неплохо эти артисты живут. Шикарно, а мы тут корячимся-корячимся, а шиш имеем…

— Слушай, помоги, пожалуйста, — я не выдержал его трескотни. — Встреть скорую, чтобы они сразу сюда пришли.

Водила кивнул и мгновенно исчез. Через десять минут я услышал топот ног, в номер вошли трое в белых халатах с носилками. Один из них, оказавшись около Миланы, пощупал ей пульс, и, нахмурившись, покачал головой. Её положили на носилки, ввели капельницу. Я сидел, сгорбившись на диване, не в силах задать простой вопрос, ответ на который мне так хотелось услышать. Я заставил себя встать, подошёл к носилкам, вглядываясь в бледное лицо Миланы.

— Все-все, несите аккуратно, — сказал врач.

Я остался стоять посредине номера, оглянулся на брошенный плед бежевого цвета с кровавыми разводами, выбитую дверь.

— Вот он! — услышал я сердитый возглас.

На пороге стояла немолодая женщина в форменной одежде с бейджиком и двое ментов.

— Вы что, молодой человек, себе позволяете?! — визгливо вскрикнула она. — Врываетесь, разносите номер на куски! Боже мой, что это?! — вскрикнула она, хватаясь одной рукой за сердце, а другой, поднимая за краешек окровавленный плед.

Меня охватило тупое равнодушие, я не сопротивлялся, когда мент надел мне наручники и, подталкивая в спину, вывел в коридор. Я не сказал ни слова в своё оправдание, да разве мне кто-нибудь поверил бы? Это не имело ни малейшего значения. Я медленно умирал вместе с Миланой.

13

Я услышал, как гремят ключи в замке, тяжёлая дверь медленно отъехала в сторону. На пороге стояло двое хмурых конвоиров.

— Верстовский, выходи! — услышал я гулкий окрик одного из них.

Я поднялся с заплёванного пола, мы прошли длинными коридорами, выкрашенными ядовитой зелёной краской, сильно вонявшей. Распахнулась дверь и я остолбенел, подкосились ноги от пронзившего, словно электроразряд, страха. Посредине широкого двора возвышался высокий деревянный помост с виселицами на разной высоте, на которых уже покачивалась пара трупов. Я нервно обернулся к охранникам, заметив на их лицах странное, презрительное выражение.

— Иди-иди, — грубо подтолкнув меня в спину, сказал мент, тощий и длинный, как оглобля.

Почему они в чёрной форме? Промелькнула мысль. И что это за автоматы у них в руках? Инсценировка? Попугать решили? Но отвратительный запах, исходивший от разлагавшихся тел, свидетельствовал об обратном. Конвоиры втащили меня на помост, я начал упираться, рваться из рук палачей, ощущая абсолютную безнадёжность моего положения.

— Это произвол! — кричал я, мой голос жалобно разносился по пустому двору, не достигая даже высокого, бетонного забора. — Вы не имеете права! Без суда!

Это невозможно, немыслимо! Я ощутил шершавую петлю на шее, которая сжала мне горло, перекрыв кислород. Ноги перестали чувствовать опору, я рухнул в пустоту и … проснулся, била холодная дрожь. В темноте я попытался разглядеть то место, где нахожусь. Тускло светила лампочка в коридоре, освещая таких же несчастных пленников. Один из них, с курносым, будто вдавленным в плоское лицо носом, радостно улыбнулся, присел рядом и сказал, шепелявя:

— Колян меня зовут. Смирнов. А тебя как?

— Олег Верстовский, — ответил я тихо, стараясь взять себя в руки.

— Слушай, у тебя паспорт есть с собой?

Я удивлённо взглянул на него, пошарил в пиджаке.

— Есть.

— Скажи ментам, что ты меня знаешь. Ну что я твой кореш, — горячо зашептал он мне. — Понимаешь, застрял я здесь. Взяли меня за драку, а я без документов.

— Ну и что? Позвони знакомым, друзьям, родственникам. Какие проблемы?

— Да, я тут к одной бабе приехал, понимаешь, да не доехал. Она не будет меня вытаскивать отсюда.

— А чего ты так боишься? — удивился я.

Он напрягся, судорожно обернулся по сторонам, словно опасаясь, что нас подслушивают, и почти неслышно объяснил:

— Слухи ходят, что менты всех бесхозных людишек пристраивают куда надо. Понимаешь? В расход.

— Это как? — не понял я.

— Ну как тебе объяснить. Сгоняют людей, и пускают их на развлечение богатым господам.

Я решил, что у парня явно не все дома, и сделал попытку отодвинуться от него подальше.

— Ты не думай, я с ума не сошёл, — хмуро сказал тот. — С такими, как я, здесь не церемонятся.

— Колян, а почему ты решил, что со мной церемониться будут? Ты же не знаешь, за что меня замели. Может быть, я кого убил, а ты хочешь моим подельником, что ли выступить? — с иронией проронил я.

— Да ладно, ты не такой. Кого ты мог убить? У тебя лицо такое, похож на умного. Если бы убил, то не попался бы, — глубокомысленно заметил он.

Я усмехнулся — логика железная. Умные попадаться не должны.

— Ладно, Колян, постараюсь. Расскажи-ка мне поподробнее об этих слухах. Ну, то, что людей в расход пускают. Откуда это стало известно?

— Только ты мусорам не говори! — горячо предупредил Колян. — Они все в доле состоят. Это я тебе точно говорю. Тут, понимаешь, кино снимают. Только не кино это никакое. А все по-настоящему. Люди исчезают. Раз и нету.