Бездушная - Джейд Вест

еще летела высоко, когда Люциан толкнул меня вперед, перекинув через подлокотник дивана. Мое дыхание все еще было поверхностным, а клитор все еще покалывало, когда я обнажила перед ним свою задницу, и он сильно шлепнул меня. Мне это понравилось. Ощущения воспламенили меня. Это была та боль, в которой я нуждалась больше всего на свете. Мне нужна была боль, но при этом быть в состоянии эйфории, и я была настолько взволнована, что летала в облаках… получая боль от рук мужчины, которого любила.

Мужчины, которого я любила.

Сама эта мысль заставляла меня улыбаться, когда он шлепал меня.

Его шлепки были быстрыми, но не настолько, чтобы заставить меня взвизгнуть. Он двигался размеренно и уверенно, и тогда я поняла это, впервые в жизни осознала. Люциан причинял мне боль ради меня, а не ради себя. Он причинял мне боль для моего удовольствия, а не для своего собственного. Это было самое удивительное чувство.

Моя плоть горела в том месте, куда он шлепал меня. Я не смогла удержать стон в себе, когда он просунул пальцы мне между бедер и ввел их внутрь, дразня точно так же, как делал это раньше. На этот раз я была готова для него. Я толкалась к нему, требуя большего. Еще пальцев, еще шлепков, еще Люциана. Еще Люциана, еще Люциана, еще Люциана.

Этот великолепный зверь подарил мне еще больше Люциана.

— Скажи мне, что ты, черт возьми, хочешь этого, — сказал он, но в его словах не было яда. Слова монстра сочились вожделением.

В моем голосе звучало отчаяние.

— Пожалуйста. Я хочу этого.

Я услышала, как Люциан расстегнул ремень, как он скользнул по петлям, и напряглась, ожидая, но он не ударил меня. Не было ни потока ударов, ни обещаний, как он меня изобьет. Не в этот раз.

— Скажи мне, что ты хочешь этого, Илэйн. Заставь меня поверить, как сильно ты этого хочешь.

Это было потрясающее ощущение — убеждать Люциана Морелли, что я хочу, чтобы он сделал мне больно, прежде чем он ударит меня. Я оглянулась на него через плечо с умоляющим взглядом.

— Пожалуйста, Люциан. Я действительно хочу этого. Обещаю, я хочу этого. Мне это нужно. Мне нужен ты.

Он провел ремнем по моей попе, и я сжалась.

— Заставь меня поверить, что ты этого хочешь, милая, — прошептал он, и я почувствовала это в самом сердце.

Он сказал «милая» так, будто действительно так думал, потому что это было так. Я действительно была его милой, а не просто игрушкой для него.

Мои глаза, наверное, говорили так же громко, как и мой голос, когда я произнесла эти слова.

— Пожалуйста, пожалуйста, я хочу этого. Я хочу твой ремень на моей заднице. Пожалуйста, ударь меня ремнем по попе. Пожалуйста…

Я была готова к этому, когда он ударил меня. Один раз, да. Второй, да. Третий, да!

На четвертом ударе я закричала, и он остановился, подождав, пока я перестала дрожать, а затем затихла.

Он ждал, пока я буду готова к пятому удару. Боже мой, Люциан ждал, пока я буду готова.

Люциан был мастером в том, чтобы обладать мной. Его прикосновения были невероятными, то дразнящими, то жестокими, то дразнящими, то жестокими. Ощущения смешивались между удовольствием и болью, как обычно, только на этот раз было что-то большее. Меня вел, играл на мне, как на скрипке, мужчина, который хотел сыграть на мне правильно.

Когда он перевернул меня на спину, прижав к подлокотнику дивана, моя задница болела почти невыносимо. Кожа пульсировала, саднила. Божественно.

— Ты будешь мне доверять? — спросил он, и его глаза были так искренни в своей прекрасной силе, что больше не казались враждебными.

Я искренне кивнула ему.

— Да, Люциан, буду доверять тебе. Я доверяю тебе.

Я доверяла ему. Доверяла Морелли. Сама идея была безумной, но это было правдой. Я доверяла Люциану Морелли больше, чем кому-либо другому, даже больше, чем себе самой.

— Раздвинь для меня ноги пошире, Илэйн, — сказал он, и я сделала это без колебаний.

Я широко раздвинула бедра и предстала перед ним влажной и жаждущей. Он коснулся большим пальцем моего клитора и издал великолепный стон.

— Ты прекрасное создание. Твоя сладкая белокурая киска стоит того, чтобы умереть. — Он ухмыльнулся своим собственным словам. — Но ведь так и есть, не так ли? Твоя сладкая белокурая киска стоит того, чтобы умереть. Я буду мертвецом за свои преступления.

— Я буду мертвой женщиной за то, что хочу тебя в ответ, — прошептала я. — Мы оба будем мертвы, Люциан.

От его улыбки мой живот затрепетал вместе с клитором.

— По крайней мере, мы умрем счастливыми.

Я не смогла сдержать смешок.

— Я умру счастливее, чем когда-либо в жизни.

Его большой палец творил чудеса с моим клитором, а моя попка все еще пульсировала. Я могла бы лежать там всю жизнь, наслаждаясь этим и наблюдая за ним. Именно он подтолкнул меня к большему.

— Доверься мне, детка, — прошептал он и поднял руку. — Держи ноги широко раздвинутыми. Я возьму твою киску гораздо больше, чем только одним способом.

Я бы держала ноги расставленными для него так широко, как только могла, до конца своих дней. Поэтому подняла их высоко, предлагая ему все. Я знала, что он собирается ударить меня по самому больному месту, и хотела этого. Люди и раньше причиняли мне боль самыми разными способами, но никогда не потому, что я этого хотела, и никогда с такой заботой в глазах.

Я вскрикнула, когда он сильно шлепнул меня по киске, но продолжала держать ноги раздвинутыми. И извивалась, визжала и корчилась, пока он бил меня снова и снова, но это не имело значения, я все равно продолжала держать ноги широко раздвинутыми. Люциан причинял боль моей киске, и я любила его за это.

— Ты такая хорошая девочка, — сказал он мне, и это заставило меня сиять изнутри.

Мне всегда хотелось быть хорошей девочкой для того, кого я люблю.

Я была хорошей девочкой, когда он дразнил мои соски, а затем скручивал мои сиськи, пока я не закричала от боли. Он делал это достаточно медленно, чтобы я просила еще, стремясь к боли.

— Пожалуйста, трахни меня, — не раз просила я. Но он этого не делал.

Мы провели в гостиной несколько часов, и все это время было посвящено мне, а не ему. Он уделял мне все свое внимание, заботу и время. Даже когда я пыталась схватить его член, он не позволял мне. Все внимание было сосредоточено на моем теле и удовольствии.