Затерянный город, или Каждому свое - Юрий Иванович

Он взмахнул рукой, словно шлепая кого-то по заднице, и скривился от боли в плече. Уже начав проверять голову девушки насчет пролома черепной кости, я не прекращал диалог:

– А сам-то как влип?

– Так ведь доставать дуру пришлось. Она метров за десять улетела. А там вокруг чего только не натыкано, что только из пола и стен не высовывается и что только на голову не падает. Еле прополз, раскорячившись. Да и у нее – полет получился невероятно удачный. На выдвинувшиеся ей навстречу штыри просто сверху упала.

– И откуда там такие страхи?

– Похоже, вотчина двинутых на всю голову охотников и вояк, лишенных напрочь ума. Все увешано и уставлено оружием, стены в рогах и бивнях, стада препарированных в чучела животных и еще куча всего, что и рассмотреть-то не успел. Но все взаимосвязано между собой комплексами ловушек и неприятных сюрпризов. Смерть там ощущается, словно она издавна поселилась. Никто дворец не штурмовал. Мумий внутри почти нет, герметизация отличная. Мумии при попытке отодвинуть их с прохода не рассыпались прахом, а просто разваливались на куски.

Я только слушал, мотал головой и работал целителем.

Череп у Цилхи оказался крепкий, только и отделалась двумя огромными шишками. Еще кожа треснула да мелкие капилляры полопались. Вот их и лечил, продолжая расспрашивать друга о постигшей его неудаче:

– Раз понял, что там ловушки, какого корня елового внутрь поперся?

– Заметил удивительную маску на стене, вот и решил осторожно к ней пройти. Слишком странно и неуместно она для того места выглядела. Тем более что механизмы срабатывания ловушек вроде как сумел рассмотреть и понял, какими зигзагами надо передвигаться. Если бы не эта овца!.. Кочерыжку ей за ногу!

– Что хоть за хрустальный шар?

– Разбился вдребезги. Осколки подбирать не стал. Но там, в глубине, вроде еще подобные просматриваются на подставках. И учитывай, что мы зашли с черного хода, главные ценности наверняка находятся в холле и на верхних этажах. Кстати, пробы твоего бесцветного янтаря я брать даже не пытался. Пришлось перевязываться самому и тащить эту дуреху.

Он еще перечислил предметы, которые успел увидеть и как-то классифицировать. Но в любом случае получалось, что у нас отныне в распоряжении уже два музея: искусства и охотничьей славы. Так же понималось, что это не общественные музеи, потому что здания все-таки были жилые, по крайней мере тот, что с картинами. Возможно, дворцы принадлежали самым именитым семьям города, которые попутно занимались коллекционированием всего самого ценного, по их искушенному мнению.

Зато Леня планово успел осмотреть предыдущий дворец, который ему отвели для разведки. И не только пробы янтаря там наковырял, но и конкретно определил имя для объекта: дом Природы. Потому что тот внутри очень напоминал природоведческий музей. Имелось полное собрание всех существующих здесь минералов, руд и образцов нефти. По утверждениям Цилхи, надписи под каждым куском камня поясняли, где этот камень взят и что собой представляет.

По всем этажам громоздились шкафы с местными бабочками, птичками, змеями и самыми разнообразными представителями фауны не только в засушенном или препарированном, но и в заспиртованном виде. Некоторые сосуды дали утечку за века, и содержимое испортилось напрочь. Но в некоторых хранилась разная жуть и останки мутировавших особей здешнего мира. Этакая местная кунсткамера ко всему прочему богатству.

Три замка – с определенным хобби своих хозяев. А остальные три? Не столь это для нас и важно, но не помешало бы определиться. Если когда-то этот город придется исследовать комплексно и тщательно, лучше знать заранее основные направления работы для групп исследователей. Так что имена личные для каждого дворца подходили идеально.

Когда я огласил свои последние размышления вслух, Найденов не сильно-то удивился:

– Все верно, надо сюда нормальных ученых приводить. Так сказать, рьяных энтузиастов своего дела. Самим нам и двух жизней не хватит для исследований. Только вот где ты наберешь этих ученых?

– Сейчас, понятно, набрать таких негде и некогда, – согласился я. – Но со временем подберем идеальные экспедиции, не сомневайся. На той же Земле нужных людей – навалом, пруд пруди…

– На Земле? – не поверил Леонид со смешком. В силу своей профессии он не питал ко всей нашей цивилизации в целом никаких симпатий. – Ха! А то ты наших проблемных, скандальных и злобных земляков не знаешь!

– Ну как тебе сказать… Они почему злые, в нашей-то действительности?.. Потому что у них… велосипеда не было!

Кажется, друг понял:

– Ну да, когда они получат в руки этот Пупсоград, напрочь забудут обо всех прежних проблемах и желании поскандалить. Одержимым людям только и нужна любимая работа… И это… Я бы хотел вернуться в дом Охоты и достать-таки ту маску. Там возле входа и образцы из дома Природы остались. Пойдешь со мной?

Прежде чем ответить, я отстранился от Цилхи, личико которой порозовело, и облегченно вздохнул. Если что серьезное у нее с мозгом, то я бессилен. Ну а все остальное, от меня зависящее, ей поправил и подлечил. В районе головы! Остальные раны не трогал, кости оказались не сломаны, а болезненные синяки даже не подумал вывести. И так десять процентов энергии из моего личного резервуара лечение отсосало. Пусть теперь эта змея помучается. Будет ей действенное наказание за непослушание командиру группы.

Станет еще несколько дней ходить, прихрамывая и охая при резких вздохах. Самое то для такой вредины. Все равно коитус ей не грозит из-за проигранного спора.

А Лене я ответил:

– Сейчас ее отведем да определимся с местом ночлега. Дом-Музей тоже отлично сохранился, так что можно и на кухне чем-то поживиться, и плитами воспользоваться. Там есть уголь для этого. Да и крупу вполне приличной сохранности нашли. А потом вместе сходим на место вашего фиаско. Тем более что проломленную тобой дверь желательно обратно поставить и загерметизировать.

Затем дал посыл бодрости в сознание Цилхи, выводя ее из оздоровительного сна и сразу напирая на ее сознание строгим тоном:

– Поднимайся и благодари своих богов, что Леня тебя спас ценой собственных ранений! Живей, живей! И пошла, пошла ножками!.. Некогда тут с тобой больше возиться!

Лене я сразу жестами и мимикой запретил оказывать помощь даме.

Девушка стонала сквозь плотно закушенные губы, но встала самостоятельно. После чего поплелась за нами, идущими впереди, оживленно переговаривающимися и обсуждающими предстоящие действия.

И вот чувствовал я за собой угрызения совести, понимал, что не прав! А все равно потворствовал своему низменному чувству мстительности и злорадства. Неужели становлюсь желчным циником и отъявленным негодяем? Надо будет на досуге обдумать этот вопрос всесторонне.

Глава двадцать вторая. Уникальные артефакты и сгоревшие лампочки

С предстоящим ночлегом, как и с намечающимся ужином, определились быстро. Цилхи я прописал лежать, ничего не есть, пить только воду. Ну и ради предварительной проверки на адекватность спросил:

– Чего ты за хрустальным шаром потянулась?

– Он светился… особенно, – прошептала девушка, – только для меня светился…

– Руками тоже размахивал, к себе подманивая?

– Н-нет… не было у него рук…

– Может, он тебе призывно подмигивал?

Тут она поняла, что над ней издеваются, и в бессилии прикрыла глаза. Зато теперь не было сомнений, что ее мозг функционирует вполне адекватно, не хуже, чем раньше. А память и другие рефлексы можно и позже проверить.

Отправились в путь вдвоем. Хоть очень Багдран напрашивался, да и мне его хотелось взять. Но вместо него мы с собой прихватили уцелевший плотный ковер и два куска великолепной плотной, словно сделанной из гибкой проволоки, ткани. Ее отыскал тот же Багдран в Музее, и она великолепно годилась для временного прикрытия входа в расконсервированное здание с охотничьими трофеями. Все-таки жалко будет, если вошедший внутрь влажный и свежий воздух вдруг стократно ускорит порчу так удачно сохранившихся экспонатов. Нас потом те же ученые (коль сюда их удастся доставить) четвертуют без суда и следствия за грубейшие попрания основ археологии.

Ну и, оказавшись на месте, внутри дома Охоты, я не удержался от восклицаний:

– Благие шуйвы! Что здесь за маньяки обитали, обуянные паранойей?! – А когда друг указал места, куда дошел он и куда улетела Цилхи после удара, поразился еще больше: – Да наша девочка среди нас самая везучая! Ей только в домино играть или в скачках участвовать!

– Как наезднице или как… – мэтр заржал конем.

– Ну зачем ты так? – заступился я все-таки за девушку. – Цилхи маленькая для лошади и не в пример более красивая.

– Ага! Значит, может участвовать только в роли седла! – вынес вердикт Леня и издевательски рассмеялся. Получалось, что и он младшую из сестричек семейства Свонхов недолюбливал, мягко говоря.