Мы, аристократы 5 - Бастет

сообщить ему ответ, затем спохватился и полез в карман. Я так и подумал, что у него должна быть записная книжка, с его-то забывчивостью.

- Есть, - он достал потёртый блокнот с вложенным между листов карандашом. - Вот. Только я про него всё время забываю.

- Ты слишком боишься что-нибудь забыть, а в результате только хуже получается. Учись расслабляться, - сказал я, ни на что особо не надеясь. Просто озвучил ситуацию. - Ладно, давай записывай.

Я продиктовал Невиллу список пособий и документов, и он, почти счастливый, бережно уложил блокнот обратно в карман.

- Поттер, а если вдруг у меня ещё вопросы появятся - можно, я напишу тебе?

- Конечно, пиши.

Лонгботтом ушёл окрылённый, не чуя земли под ногами. Не удивлюсь, если избавиться от опеки старших всегда было его заветной мечтой.

8.

Разумеется, у Невилла очень скоро появились ко мне вопросы. Мы снова встретились в кафе Фортескью, и он задал мне их по списку, аккуратно записанному в блокнот - на память он не надеялся, а пропускать ничего не хотел. Благодаря тому, что Люциус ознакомил нас с обязанностями главы рода и владельца магической недвижимости, я уже знал основы родовой экономики и разбирался в учётных книгах, поэтому мог ответить на большинство вопросов начинающего лендлорда магической Британии. Некоторые из них, по ведению родового хозяйства, требовали объяснений на месте, и я оказался приглашён к нему домой.

Лонгботтом был в трауре, но уже не выглядел таким убитым - у него появилось дело и цель. В просторном кабинете, куда он провёл меня через половину старинного сумрачного сооружения, сходного скорее с замком, чем с особняком, царили свидетельства его интенсивной работы. Повсюду были разложены учётные книги вперемешку с папками, а по краям огромного письменного стола и на ближайших стульях громоздились стопки фолиантов со свисающими из них закладками.

В домашней обстановке Невилл чувствовал себя раскованно и соображал гораздо лучше. Он вполне ориентировался в куче раскиданных по кабинету бумаг, точно помнил, где лежит каждая, и знал её содержание. За каких-нибудь пару часов мы не только разобрались с учётом прихода и расхода, но и рассортировали документы по срочности и значимости. У Августы Лонгботтом было заключено несколько постоянных договоров на поставки трав, которые она выращивала в оранжерее и в теплицах, все их нужно было продлить и переписать на имя внука, когда он получит эмансипацию.

Что Невилл получит её, я уже не сомневался. Он с малолетства помогал бабушке в теплицах и прекрасно разбирался в выращивании, сборе и заготовке алхимического сырья. Ему не хватало только умения обращаться с договорами и заказчиками, но это было преодолимо.

Закончили мы обсуждением динамики цен на дремоносные бобы, и Невилл потащил меня смотреть, как эти самые бобы растут в естественных условиях. Оказывается, был на его земле клочок заболоченной местности, идеально подходящей для них. Невилл не успокоился, пока не показал мне все достопримечательности своего поместья, поэтому с болота мы прогулялись до теплиц, заглянули в оранжерею, а затем полюбовались снаружи родовым гнездом Лонботтомов - массивным тёмно-серым трёхэтажным зданием, побитым непогодой, поросшим мохом и плющом, производившим общее впечатление древней мощи и неприступности. Ужинать я не остался, меня ждали у Малфоев.

В последующие дни Невилл обращался ко мне ещё дважды. Первый раз - незадолго до комиссии, чтобы я натаскал его по ответам, второй - уже после дня рождения и успешной эмансипации, чтобы я сходил вместе с ним к заказчикам для перезаключения договоров. Зачем я ему понадобился во второй раз, я не понял, потому что все переговоры успешно провёл он сам. Видимо, для храбрости.

За это время мы с Крокером закончили восстановление кабинета директора в Хогвартсе и очистили директорские апартаменты от защитных заклинаний. Никакого компромата там обнаружено не было, но и того, что Торфинн Роули с помощниками откопал в Министерстве, в совокупности с архивом Ордена Феникса хватало с лихвой. Наша сторона спешила ковать железо, пока горячо, поэтому в прессе ежедневно появлялись статьи с архивными данными и журналистскими комментариями к ним. Нужно было окончательно добить репутацию стороны Дамблдора и сформировать новое общественное мнение.

Помимо этого, Роули начал кампанию за пересмотр наказания сидящих в Азкабане сторонников Волдеморта. Все судебные архивы были у него в свободном доступе, поэтому мы знали, что суды над Упивающимися проходили через раз. Публично судили только самых известных, чьи преступления были очевидными, а остальных кидали в Азкабан без суда и следствия, назначив им те же пожизненные сроки, что и осуждённым. Сам Роули не мог проявить инициативу, чтобы не навлечь на себя подозрений, поэтому сведения о судах того времени были слиты в прессу через третьи руки.

После того как британские газеты наполнились рассуждениями о многочисленных нарушениях законности и прав человека во времена, когда председателем Визенгамота был Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, в прессе появились выступления граждански активных лиц с требованиями проверить и пересмотреть дела заключённых по обвинению в терроре во времена Первой Магической войны. Разумеется, Роули немедленно откликнулся на гражданскую инициативу и опубликовал в газетах заявление от имени Визенгамота, что меры по возвращению законности в Британию будут приняты в самое ближайшее время.

Ожидаемой помехой оказался новый Министр Магии. Бывший глава аврората, Руфус Скримджер показал себя ещё упрямее, чем предполагалось. Всю Первую Магическую он возглавлял одну из аврорских рейдовых групп и теперь был совсем не готов пересмотреть образ старого врага. Он оставил при себе на прежних должностях весь личный штат Фаджа, включая Амбридж, попытка подсадить к нему несколько рекомендованных кандидатур полностью провалилась. По нашему раскладу его должен был поддержать Крауч, известный своим жёстким отношением к Волдемортовской группировке, но начальник Отдела международных отношений неожиданно встал на сторону Роули, заявив, что законность британского суда давно вызывает вопросы у просвещённой Европы и что пересмотр дел азкабанских заключённых благоприятно скажется на международных отношениях страны.

Мой опекун, активно участвовавший в переделе министерского влияния, не забывал и о хогвартских делах. Он созвал попечительский совет, на котором профессор Ранкорн был назначен директором Хогвартса, должность слизеринского декана отошла профессору Слагхорну, а на освободившееся место преподавателя ЗоТИ взяли некоего Долиша, прежде работавшего в аврорате инструктором. Помимо штатных назначений, попечительский совет рекомендовал новому директору разработать предложения по улучшению школьной программы и обратился к Скримджеру с требованием создать министерский Отдел образования.

Пусть не все мы участвовали в министерских событиях, все мы пристально следили за ними. Равнодушных не было.

За делами