История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди. - Хайнц Прюллер.

Марко, получив, наконец, от Бельтуа свой "Р160", проехал на 1,5 секунды быстрее, чем лидер команды, что должно было стать сенсацией. Бельтуа в Клермоне в 1969 году первым "пробил звуковой барьер" трех минут и почти победил в 1970 году. Заслуживало внимания и шестое время Штоммелена, который бросился на тренировку со словами: "мне быстро надо в машину, иначе я обнаружу там бабушку Хеннеричи". Впоследствии механики Eifelland ухмылялись: "Ну, разве мы плохо смазали бабушке велосипед?" У Лауды протекал бензобак, тормозной диск имел биение из-за неверной термообработки, один раз при выезде из боксов лопнула полуось, и, кроме того, машина билась днищем о полотно дороги. "Уже с полупустыми баками", - говорил Ники, - "у меня зад отваливается". Его партнер по команде, Петерсон, дважды коснулся отбойников, Фиттипальди с трудом избежал того же. Его Lotus всеми четырьмя колесами скользил от поворота к повороту. Весь вечер Эмерсон гадал, почему он на семь секунд медленнее, и что можно отрегулировать в машине. Он сменил всю подвеску, установил круче антикрылья и, кроме того, сменил мотор.

В субботу Север вынужден был прервать тренировку через десять минут. "Инъекция потеряла эффект, и боли стали сильнее, чем прежде". В BRM Марко все более становился сенсацией: шестое время, хотя в переднюю левую шину закачали воздуха в два раза больше, чем в остальные, и хотя мотор работал с перебоями. До заключительных заездов дефект - короткое замыкание в кабеле - был устранен. Тогда белокурый уроженец Граца пустил в ход все: "на бреющем" он промчался по трассе и пробился на третье место. 2:57,3 - сказал я Хельмуту, когда он ненадолго появился в боксах. Он ответил: "Я могу проехать за 2:56". С сияющего неба вдруг упало несколько капель дождя. Прихромал Бельтуа и спросил: "Сколько кругов ты еще проедешь?" "Три", - ответил Марко. "Пришло время, когда вам надо немного дать газу, а то вы даже не пройдете квалификацию", - приказал Парнелл своим пилотам - Бельтуа, Гетину, Генли и Виселлю.

Партнеры Марко по команде производили смущенное впечатление. Гетин быстро отправил свой "Р160" в отбойник в шпильке и пришел обратно пешком. Его лодыжка кровоточила. Занервничав, Бельтуа продолжил тренировки. Незаметно на трассу ложилась пыль. Галли проехал по песку, корням и камням, лишив вплотную ехавшего сзади Пескароло видимости, и Williams-March оказался в отбойниках. Вскоре после этого Марко дал знак, что пропускает Хилла, а затем и Бельтуа, увидев их в зеркалах. Перед шпилькой Грэм "был внутри, но Бельтуа налетел на меня с полностью заблокированными колесами, поскольку хотел перетормозить меня любой ценой". Так Грэм был вынужден уклониться в отбойник. Позднее победитель Ле-Мана заявился в боксы BRM, благодаря Марко за поданный знак, а от Бельтуа услышав сконфуженное sorry.

На прогревочных заездах в воскресенье на машине Бельтуа лопнула полуось, так что ему была нужна новая. По обычаям BRM на очереди был Марко, но Парнелл не мог так поступить с самым быстрым своим пилотом в тренировке, новым знаменосцем BRM. Он пересадил Бельтуа на автомобиль Генли.

"Я должен", - говорил мне Марко в микрофон, - "наконец, привезти домой хотя бы одно очко чемпионата мира, и это вполне возможно. Я ехал совсем не на грани, а на "Р160" это и подавно веселее". Хельмут был в конце окончательного прорыва к вершине Формулы 1. Быстрейший на тренировках Крис Эймон, в своей 73-й гонке был на пороге первой победы в Гран-при. "Хочешь - верь, хочешь - нет", - кричал мне Эймон, - "но мой двигатель - запасной агрегат с 24-часовых гонок в Ле-Мане. Невероятно, но факт. Мы заменили только выхлопные мегафоны".

Эйфория от триумфа в 24-часовых гонках еще не улеглась, а для Matra Клермон - домашняя гонка.

MATRA

В 1967 году французское правительство пожертвовало заводу Matra на развитие гоночного мотора 6 миллионов франков (около 30 миллионов шиллингов), поскольку во Франции проекты по исследованиям и разработкам часто поддерживаются государством. Эта денежная инъекция больше не повторялась, поэтому летом 1972 года вдруг встал вопрос, сможет ли Matra сохранить полную гоночную программу. Не хватало снова 30 миллионов. Главными спонсорами были Shell и Chrysler, но "Chrysler денег платит мало, правда, предоставляет в распоряжение свою сбытовую сеть для наших машин". Доля производства легковых автомобилей в обороте Matra мала: не более пяти процентов.

Шеф - Жан-Люк Лагардер, молодой, динамичный промышленник с частным самолетом. Гоночного директора зовут Бруно Морин. Он инженер-электронщик, раньше выступавший в ралли на Morgan. Не ясно, его рубцы и шрамы - от аварии или от бурных студенческих связей. Matra - единственная команда, имеющая профессионального и исключительно точно работающего хронометриста. Это незамужняя блондинка Мишель Дюбоск, которая раньше нажимала на кнопку секундомера и держала большие пальцы [сжимание больших пальцев в кулаке - "на удачу" в странах Европы] для своего бой-френда Хосе Розински, занимавшегося гонками. Теперь она вместе с механиком Brabham Керри Адамсом.

Секундомер Мишель отсчитывает время для Криса Эймона, единственного в Matra пилота Формулы 1, хорошо воспитанного, необыкновенно симпатичного сына фермера из Новой Зеландии с тонкими чертами открытого лица. Крис выкуривает до 40 сигарет в день, сразу же покидает компанию, если определяет, что за столом - 13 человек, в остальном, правда, не суеверен. По-видимому, он довольствуется тем, что комментатор на каждом Гран-при представляет его, как "единственного из пилотов мирового класса, еще не выигравшего Гран-при". В 1971 году 27-летний Крис несколько уныло признался мне, что чувствует себя "старым и уставшим".

Кое-что из того, что случалось с ним, может удивить еще кого-нибудь. Эймон проигрывал гонки, имея преимущество в минуту, потому что у него отрывалось стекло шлема, потому что терялся малюсенький винтик в моторе, потому что маслобак терял по капельке масло. Его деловая и частная жизнь отмечена подобными же происшествиями. Однажды блок двигателя его дорогого, как грех, личного автомобиля лопнул, поскольку был оставлен зимовать на каком-то аэродроме без антифриза. В другой раз на воздух взлетел испытательный стенд его собственной, основанной на капитал в шесть миллионов, фабрики двигателей "Chris Amon Engine Limited" в Рединге, Англия, поскольку загорелся топливный бак. Страховка? - "Он точно не знает", - сказал Крис.

Его частный самолет Piper-Aztec, на котором Эймон прилетел в Клермон-Ферран, был с дефектом, "который нам надо было устранять еще во Франции, иначе не смогли бы даже приземлиться в Англии". Несмотря на супер-езду, уже на тренировке случился типичный для Эймона случай: остановка на трассе без бензина, потому что Бруно Морин запутался при пересчете миль в километры. "Новое шасси "MS 120 D" великолепно", - восторгался Крис. Хотя он "уже почти распрощался с мечтой о победе в Больших Призах - но я еще попробую хоть раз очень в это поверить".