История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди. - Хайнц Прюллер.

Но у Клермона есть еще одна каинова печать: куски вулканической породы, которые осыпаются справа и слева с неукрепленного края дороги. Камни постоянно выкатываются на трассу. В 1970 году камень размером с кулак, вылетевший на тренировке из-под колеса машины Бельтуа, попал Йохену в правую щеку. Йохен вынужден был выйти на старт гонки с шестью швами на скуле и толстым пластырем… и выиграл ее. Шенкен пророчил: "Если машина поднимает песок, а следующий сзади на долю секунды сойдет с идеальной траектории, то попадет в аварию". Зная об этой опасности, организаторы оснастили три "летучих" поста на трассе: Элфорд [Английский гонщик (род. 1935), 13 стартов в Ф1.], Мазе [Французский гонщик (род. 1943), 1 старт в Ф1 на March.] и Жабуй при необходимости были готовы патрулировать на VW-Porsche, белые флаги были наготове.

Тот, кто впервые приезжает в Клермон, всегда сталкивается с проблемами. Фиттипальди прибыл на только что купленном 6,3-литровом Mercedes с сильным насморком и отчетливыми кругами под глазами. Мария-Хелена говорила: "Таким больным я Эмерсона еще не видела". Несмотря на это, лидер чемпионата, с Вильсоном рядом и с женами - сзади, бросился частным порядком на изучение трассы, которое ему пришлось прервать после двух кругов - Марии-Хелене и Сюзи стало плохо. Генли встал уже в 5 часов, чтобы втайне потренироваться. В это время Шенкен разочарованно выбирался из прокатного автомобиля: "Я не могу запомнить даже десяти поворотов". Марко тренировался с Гетином в его оранжевом BMW и предупреждал "коротышку" о поворотах - "но если бы Гетин, когда бы я ни сказал "полный газ", действительно давал полный газ, то мы бы давно, без сомнения, улетели в отбойники или скалу".

Джеки Стюарт приехал в Клермон из Бегнинса за пять с половиной часов на Ford-Granada, вместе с секретарем GPDA [Ассоциация гонщиков Формулы 1.] Ником Сирреттом. Джеки был расслабленным, загорелым и более коротко постриженным. "Одна только прическа", - ухмылялся Тиррелл, - "дает полсекунды". Я спросил Джеки, останется ли его фирменный знак? "Конечно", - засмеялся он, "но я уже шесть недель не был у парикмахера, и волосы лежали у меня на плечах. Без паники, они отрастут". Не только главный механик Роджер нашел, что Стюарт стал "другим человеком". "Я чувствую себя", - говорил Джеки, - "так роскошно, как не чувствовал последние десять лет. Но у меня никогда и не было таких длительных каникул, столько времени для тенниса и гольфа". У него прошли боли в желудке. Хотя ему и надо было придерживаться диеты, "но я уже снова здоров для побед". Почти блаженно чемпион улыбается в камеры. "Вы не будете иметь проблем на этой трассе?" - спросил его репортер ВВС. "На прямых - нет, только в поворотах. Но они мне здесь всегда мешали", - ухмыльнулся Джеки.

"Выглядишь хорошо", - сказал ему бодрый 70-летний Раймонд Мейз, бывший гоночный шеф BRM. "Ты тоже", - ответил Джеки, - "честно, Рэй: с тех пор, как я тебя знаю, ты не изменился". Мейз мудро ответил: "Ты тоже не будешь больше меняться, Джеки, если однажды станешь таким же старым, как я". Джеки сентиментально улыбнулся, пожав плечами, как будто хотел подчеркнуть, что это зависит не только от него. Джеки всегда говорил: "Если где-то на свете тебе будет плохо, то определенно в Клермоне". И именно здесь он хотел доказать миру, что опять здоров.

Лауда рассказал Марко, как он столкнулся с Сертизом на гонке Формулы 2 в Руане, и Джон крикнул ему: "Ты попал в мою записную книжку". "Ничего", - ухмыльнулся Марко, - "я там уже есть". "Сертиз предъявил мне иск на 3000 фунтов, потому что я не ездил за него в прошлом году в Цельтвеге. Причем у него вообще не было для меня машины".

Теперь наконец-то BRM предоставили ему "Р160", a разница с "Р153", Хельмут знал, "как день и ночь". Парнелл признался, что уроженец Граца, полгода снабжаемый никудышным материалом, "впервые обладает конкурентоспособным автомобилем". Но еще до начала тренировок он гасит радость Марко решением: "Сегодня твою машину протестирует Бельтуа, пока не определит, на твоей или своей он хочет ехать". Марко, не опробовавший ни одного BRM, в отличие от других, которые сериями увечили шасси, таким образом, вновь должен был стоять в задних рядах. Суровая действительность BRM коснулась и Генли, но по-другому: "Matra уже имела готовый чек, когда я приезжал в Париж, а в BRM я жду своих денег с Аргентины".

Тайный план Тиррелла был таков: Север тестирует новое "чудо-оружие" "005" в пятницу, в субботу на несколько кругов в него садится Стюарт, но отдает "005" для гонки Северу - в случае, если машина не окажется потрясающе быстрой. "Мы должны", - говорил мне Джеки, - "выигрывать у других две секунды". На кокпит наклеили имена обоих пилотов, но "Стюарт" закрасили, и за руль сел Север. Его 2:55,4 - невероятное время, заставившее других насторожиться. Франсуа шепнул своему боссу: "У меня еще три секунды в запасе". Через два круга "005" врезался в отбойник.

"Я заскользил, вероятно, слишком сильно скорректировал занос, вот так это и произошло", - говорил Север, когда он неуверенно добрел до боксов. Его глаза были направлены вдаль. Заметно, что он был в шоке, лицо было желтоватым, как всегда, когда он попадает в аварию. Тиррелл сохранил стоическое спокойствие, но у Гарднера лицо вытянулось и покраснело. "So it goes [Вот так это и происходит.]", - сказал он тихо. "005" в Клермоне больше не поедет".

Северу надо было ехать в госпиталь на рентген, поскольку друг Тиррелла, детский врач доктор Фолкнер, "ответственный только за младенцев", заявил: переломов нет, но наличествует болезненная контузия левого запястья, требующая наложения повязки. И две инъекции новокаина. Мы должны были повторить радио-интервью, поскольку Франсуа ошибочно произнес "кокаин". На трассе еще два пилота врезались в отбойники. Редман, "поскольку я слишком поздно затормозил и колеса заблокировались", и Уокер, "поскольку меня подтолкнул BRM". Питер Уорр саркастически заявил, что не видел ни одного пилота BRM, который бы бросился в боксы Lotus, чтобы извиниться. Когда Стюарт пришел в один из шатров паддока, кто-то ядовито сказал: "Приготовьте теплое молоко для Джеки". А английский журналист, бородач Денис Дженкинсон добавил: "И воду, точно, молоко и воду". В 1970 г. он создал трусливое понятие пилота "молока и воды", так как Стюарт и Риндт во время серии катастроф твердо и ожесточенно боролись за безопасность гоночных трасс…

Марко, получив, наконец, от Бельтуа свой "Р160", проехал на 1,5 секунды быстрее, чем лидер команды, что должно было стать сенсацией. Бельтуа в Клермоне в 1969 году первым "пробил звуковой барьер" трех минут и почти победил в 1970 году. Заслуживало внимания и шестое время Штоммелена, который бросился на тренировку со словами: "мне быстро надо в машину, иначе я обнаружу там бабушку Хеннеричи". Впоследствии механики Eifelland ухмылялись: "Ну, разве мы плохо смазали бабушке велосипед?" У Лауды протекал бензобак, тормозной диск имел биение из-за неверной термообработки, один раз при выезде из боксов лопнула полуось, и, кроме того, машина билась днищем о полотно дороги. "Уже с полупустыми баками", - говорил Ники, - "у меня зад отваливается". Его партнер по команде, Петерсон, дважды коснулся отбойников, Фиттипальди с трудом избежал того же. Его Lotus всеми четырьмя колесами скользил от поворота к повороту. Весь вечер Эмерсон гадал, почему он на семь секунд медленнее, и что можно отрегулировать в машине. Он сменил всю подвеску, установил круче антикрылья и, кроме того, сменил мотор.