Absoluta. Совесть и принципы - Катерина Бэлл

— Когда он отвернулся от нас, я старалась найти его и вразумить, — призналась женщина. — Но не более. Он меня не слушал. И я прекратила всякие попытки с ним связаться.

— Но защищать его не прекратила, — злобно бросил Кан, разворачивая в руках одну из книг.

— Никто не обвинит мать в том, что она оплакивает потерю сына, — оправдываясь, сказала Гелла. — Но у меня появился ты… — она поднялась на ноги и осторожно подошла к мужчине со спины. — Я вырастила тебя, как родного. И я всегда буду на твоей стороне. Ведь ты меня не разочаровал. — Женщина положила руку на плечо Кандеона и аккуратно погладила его. — Ты — мой ребёнок. И если ты решишь покончить с Бернардом, я не стану тебе мешать. Я лишь прошу тебя подумать о последствиях. Прошу, как мать…

— Ты не моя мать, — мужчина резко одёрнул плечо, и рука Геллы бессильно опустилась вниз. Женщина опустила голову. Нельзя сказать, что эти слова её не задели. Но она нашла в себе силы сказать ещё несколько слов:

— Конечно. Я и не стремилась занять место Офелии… — помолчав пару секунд, она добавила: — Я попрошу, чтобы тебе принесли что-то посильнее заживляющей мази… А пока отдохни. — С этими словами Гелла покинула комнату.

Спустя несколько минут Кан нашёл книгу, которая затерялась в ворохе бумаг на его столе. Повертев её в руках, он невесело усмехнулся: «Родители бы вряд ли одобрили обращение к такой литературе…».

Прихрамывая, мужчина отошёл к кровати, включил свет на прикроватной лампе и поудобнее лёг, предварительно взбив себе подушки.

Нескоро, но Кандеон отыскал нужную ему страницу и принялся внимательно изучать написанное. Чтобы избавиться от Мортема, ему придётся приложить немало усилий… Все его мысли теперь были только об этом. Бернард нисколько не шутил, когда сказал, что не отпустит Деми. Поэтому иного выхода, кроме как устранить помеху, Кан не находил. Да и не хотел находить.

Через несколько минут непрерывного изучения страниц выяснилось, что призвать Данталиана не очень-то и просто. А уж заставить его выполнить поручение — тем более. Кандеон ещё раз пробежался по списку необходимых ингредиентов для вызова демона, как в дверь постучали:

— Меня прислала Гелла, — послышался ласковый голос. Молодая женщина аккуратно заглянула в комнату и, увидев Кана лежащим, вошла внутрь. — Говорят, у тебя перелом…

Эмма была немного младше Кандеона. И она всегда ему нравилась: её шелковистые светлые волосы до плеч, которые слегка вились; её ореховые глаза, которые всегда смотрели на него с преданностью и благоговением; её маленькие розовые губки, которое оставляли за собой вкус земляники; и смуглая кожа, которая всегда обжигала, стоило ему к ней прикоснуться. Мужчина не знал, сама ли Эмма такая горячая, или же это реакция её тела на его тело. Но несмотря на незнание, ему всё это нравилось.

Они сдружились практически сразу после её появления здесь. Они были во многом похожи — дети «светлых» магов, которые поняли, как ошибаются их родители; которые разочаровались в тех истинах, что им внушали с пелёнок.

— Ну, давай посмотрим, чем я могу помочь, — улыбнувшись, Эмма приблизилась к кровати Кана и разложила принесённые с собой вещи у него в ногах. Женщина закатала его штанину наверх и поморщила носик от неприятного запаха мази. Когда она привыкла к этому испарению, Эм тяжело вздохнула: — Ты же знаешь, что заживляющая мазь помогает максимум при царапинах… Она не залечит даже порез! — не удержавшись, она улыбнулась ему, как несмышлёному ребёнку. — Почему ты сразу не пришёл ко мне?

— Думал, что не стоит беспокоить нашего великого алхимика по пустякам, — пожал плечами мужчина.

— Перелом — это не пустяк, — отрезала Эмма. — А если перелом у тебя, то тем более, — ласково улыбнулась женщина. — Будет больно… — Добавив эту фразу, она принялась за дело.

Женщина встряхнула в руке склянку с бирюзовой жидкостью и уронила несколько капель на голень Кана. Ощущения были неприятными, но он нисколько не изменился в лице. Через пару секунд кожа на ноге засветилась ярким белым светом, и Эмма смогла разглядеть кость.

— Что ж, не так всё плохо… — задумчиво проговорила она.

Взяв красную свечу, она зажгла фитиль и дождалась, когда начнёт плавиться воск.

— Потерпи, — шепнула Эмма и провела свечой от колена до ступни мужчины. Раскалённый воск падал на кость, и Кандеон с трудом сдержался от крика, но терпел изо всех сил.

Убрав свечку, женщина ещё какое-то время проводила манипуляции руками, что-то читая на санскрите. Пока лечение не закончилось, Кан думал, что потеряет сознание от боли. Но, наконец, Эмма осторожно провела рукой по его волосам:

— Тебе нужно отдохнуть как следует, — произнесла она. Мужчина распахнул глаза и увидел, с какой жалостью она смотрит на него. Хоть он и старался не подавать вида, что ему больно, на лбу выступили капли пота, и румянец сошёл с лица. — Поспи, — попросила Эмма, собирая свои вещи.

— Спасибо, — хрипло отозвался Кандеон.

— Спасибо, что потерпел, — женщина наклонилась к нему и поцеловала Кана в щёку. — Не вставай до утра.

Не прошло и пары минут с тех пор, как Эмма покинула комнату, и Кандеон погрузился в сон.

Глава XIX. Новое расписание — новые открытия

Бернард чуть ли не силой втащил Деми в дом Генри. Он сорвал с себя плащ с такой силой, что удивительно, как он не порвал его.

— Мне чертовски надоело спасать твою жизнь! — крикнул Мортем, отбрасывая в угол прихожей верхнюю одежду. — Я знаю, что виноват перед тобой, потому что не рассказал тебе всё, как есть, сразу. Я знаю! Но тебе пора повзрослеть!

Со стороны могло показаться, что Бернард готов сорваться окончательно и сделать девушке больно. Его ноздри раздувались, он шумно вдыхал воздух, сжимал челюсти так сильно, что можно было бы услышать скрежет его зубов. Но Деми стояла не шелохнувшись.

— Если бы вы не обращались со мной, как с ребёнком, не скрывали от меня правду, то я бы уже и повзрослела! — со злостью выпалила Деметрия, одаривая Берна испепеляющим взглядом.

Мортем явно хотел что-то ответить на этот выпад, но решил сдержать свои эмоции. Поэтому, переведя дух, он злобно глянул на девушку. В моменте праведный гнев погас в его глазах. Он как будто задохнулся от чего-то. Потом сжал челюсти и умчался вверх по лестнице.

В приёме двери гостиной стояла Изольда. Женщина вышла из-за криков, опасаясь, что может произойти что-то действительно плохое и непоправимое. Но своих друзей в холле она уже