Мой муж — враг. Сокровище дракона - Милена Кушкина

Она прямо из воздуха создала теплые одеяла. Мы укутали сначала маму, потом остальных людей. Я хотела было унести одно одеяло мужу, но Пит остановил меня.

— Если Редж еще жив, то сам вскоре очухается. Не переживай за него, малышка.

Лучше расскажи, что здесь произошло.

— Я не уверена, но, кажется, это сделал Император, — сказала я, все же подпихивая сверток под голову Реджинальда.

Мой дракон глубоко вздохнул, но его глаза так и остались закрытыми. Я убрала слипшиеся пряди со лба и осторожно стерла грязь со щеки.

Пит закончил помогать Кассии с укутыванием пострадавших. При этом сестра сама накрывала и подпихивала одеяла под бесчувственные тела фрейлин и Талли, не давая своему избраннику даже прикоснуться к чужим девушкам.

Всего какой-то час вместе, а уже так ревностно бдит!

Император просто так все здесь заморозил? — уточнил Пит.

— Нет, сначала был огонь, — ответила я. — Не могу объяснить, оно словно одно за другим было.

Пит присвистнул.

— Ходят слухи, что у Императора есть дар от обоих родителей, и он управляет двумя стихиями: огонь и лед. Но так, чтобы вместе проявилось... такого не было никогда... надеюсь, это он не тебя пытался спалить?

Императрицу, — ответила я мрачно и указала на опалину.

— Ладно, это их императорские дела. А у меня тут друзья и теща... надеюсь, — он осторожно покосился на Кассию.

Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться. Не знаю, что сделала сестрица с этим грозным драконом, но за какой-то час он сделался совершенно ручным!

Почесав голову, Пит направился к тому, месту, где еще недавно располагался шатер, и принялся что-то искать среди битого стекла и остатков еды.

— Решил перекусить? — окликнула его сестра.

— Почти — ответил ее дракон, вытаскивая на свет чудом уцелевшую бутылку с огневиски. — Будем возвращать публику к жизни. Надо же нам как-то о помолвке объявить.

Первой в чувство привели Сирату. Я держала бесчувственную девушку, а Пит осторожно залил ей в рот немного огненного напитка. Кассия при этом ревностно следила, чтобы дракон не касался чужой девушки дольше, чем того требовала проводимая им манипуляция.

Сирата закашлялась, схватилась за горло, будто ей нечем было дышать и открыла глаза, в которых застыл ужас. Служанка испуганно оглядывалась по сторонам, не понимая, что произошло.

Я взяла ее за руку, чтобы успокоить.

— Неприятно, но работает, — прокомментировал Пит результат своей работы.

Сирате потребовалось несколько минут, чтобы окончательно прийти в себя.

— я в порядке, — хрипло сказала она и даже попыталась встать.

— Давайте приводить маму в чувство, — решила я. — Только как-то помягче?

— Может, поменьше этого вашего виски? — предложила Сирата. — Мне кажется, оно выжгло все мои внутренности.

Пит согласно кивнул и стал вливать маме в рот по капле. После первой у нее стало глубже дыхание. После второй — порозовели щеки. От третьей затрепетали ресницы.

Всего пять капель, и матушка открыла глаза.

Увидев прямо перед собой довольного Пита, она влепила ему звонкую пощечину.

— За что? — недоуменно спросил дракон.

— Ты не спросил разрешения, прежде чем забрать мою дочь - заявила мама.

—ёкаюсь, — Пит повинно опустил голову.

А я поняла, что одним бесстрашным драконом в этом мире стало меньше. Кассия ловко загнала его под каблук, вон, даже будущую тещу слушается!

Постепенно все люди и драконы пришли в себя. Кто-то сидел на земле, потирая ушибленные места, кто-то самостоятельно ковылял в сторону особняка.

Лишь только Реджинальд все еще лежал без чувств. Бледный и безучастный.

Огневиски в этом случае не помог.

Кассия и Сирата помогли матушке добраться до ее покоев. Пит руководил всем остальным, велел повару приготовить какой-то питательный суп, а сам пошел организовать какие-то носилки, чтобы дотащить Реджинальда до дома.

Но ни магия Кассии, ни мускулатура Пита не могли сдвинуть тело моего мужа с места.

— Весит, как дракон в истинной форме, — пояснил Пит немного смущенно. — Его и десяток человек с места не сдвинет. Я попробую обратиться и доволочь его до дома. Но исход я не гарантирую, все же Редж крупнее меня.

Я осталась на улице, рядом с мужем. Укутала его в теплые одеяла, грела холодную руку в своих ладонях.

Солнце уже давно опустилось за горизонт, за горным хребтом догорал закат.

Тягучие сумерки постепенно захватывали пространство. Лишь только огни дома манили, словно маяки.

Но я не пойду на их свет без Реджинальда.

Из темноты донеслись тяжелые шаги. Я подумала, что это пришел Пит, чтобы силой отвести меня домой. Даже приготовилась сопротивляться.

— Прости, Марейна, — от этого голоса я едва не подпрыгнула. — Я слишком долго медлил. Из-за меня Редж пал от проклятия.

Я обернулась.

Передо мной стоял Император. Весь перепачканный сажей, со спутанными волосами и со следами царапин на лице и руках. Но страшнее всего был его взгляд.

— потухший, сожалеющий и какой-то безжизненный.

— Он жив! — ответила я с вызовом.

— Какая ирония! Мой друг лежит бесчувственным бревном, — усмехнулся Дариен. —А я хожу, разговариваю. И при этом я мертв.

Я скептически сжала губы, но спорить с убитым горем мужчиной не стала.

— Иди домой, девочка, — произнес Император. — Сегодня я убил двоих. Признаться, о смерти Реджинальда я буду сожалеть даже больше.

— Он жив! повторила я громче.

— Ты ошибаешься, — сказал Дариен и отвернулся. — Жалкие остатки сил еще не покинули его тело. Он навсегда застрял между драконьей ипостасью и тем, что ты привыкла называть “мужем”. Оттуда не возвращаются. Скоро его сердце навсегда остановится, и мы предадим тело маршала огню и зажжем еще один огонек на драконьем кладбище. Еще одну теплую звезду. А вот от Зизи даже огонька не осталось.

Император с тоской и болью смотрел на ночное небо и разговаривал уже не со мной.

Я ужасно разозлилась на Дариена. Тот, кто может так раскиснуть, не имел права называться Императором драконов.

Позабыв себя, я подскочила к Дариену и со всей силы встряхнула его за плечи, заглянула в равнодушные глаза

— Он жив! — я закричала во все горло, срывая голос.

Огонек интереса блеснул на дне пустых глаз Императора драконов. Лицо его реобразилось.

— Тебе кажется, — ответил он уже не так уверенно.

— ЕГО сердце бьется, он дышит. Посмотрите же! Помогите ему! — умоляла я.