Маскарад (СИ) - Пылаев Валерий

— Достаточно! Полагаю, его высочество услышал даже больше, чем следует, ваша светлость! — Я схватил Ивана под локоть и с силой потянул, расталкивая обступивших нас князей плечами. — Позвольте, милостивые судари…

— Куда ты меня тащишь? — проворчал Иван.

— Подальше от таких разговоров! — Я замедлил шаг, оборачиваясь. — Только бойни в центре города нам и не хватало!

— А что нам, по твоему, нужно делать?

— Лично я собираюсь делать свою работу. — Я прищурился, выглядывая на той стороне дороги Геловани. — А ты пока проследи, чтобы их сиятельства не сцепились, пока мы не выведем Сумарокова.

Глава 29

— Расходитесь, судари. Вы препятствуете работе полиции.

Геловани стоял ко мне спиной, выставив вперед руки. Будто собирался то ли защищать, то ли наоборот — ударить первым всей мощью Таланта. «Левые» выстроились перед ним полукругом. Втягивали головы в плечи, прятали руки в карманы… наверняка проверяли оружие, хотя большинство собравшихся под окнами доходного дома и без всяких там револьверов стоили роты солдат.

Однако нападать, похоже, не собирались… пока что.

— Мы? Препятствуем? Даже и в мыслях не было, ваше превосходительство! — Высокий седовласый мужчина отступил на шаг — однако спорить не перестал. — Мы здесь только лишь для того, чтобы убедиться в безопасности нашего товарища.

— Даю вам слово, его сиятельству Павлу Антоновичу ничего не угрожает, — буркнул Геловани. — Конечно же, если он не имеет намерения противиться воле его величества императора.

— Воле императора? — переспросил кто-то из «левых». — Или произволу стариков, которые решили, что им дано право карать неугодных по одному лишь собственному своему желанию?

Имен говоривших я не знал, но лица, конечно же, вспомнил — именно эти двое первыми вскочили после пламенной речи Сумарокова, ничуть не боясь впасть в немилость у государя. Они же поспешили поздравить его сиятельство после заседания. Да и сегодня, похоже, примчались чуть ли не сразу после того, как у доходного дома остановились полицейские авто.

— А на что это, по-вашему, похоже, милостивые судари? — огрызнулся Геловани. — Мои люди действуют с высочайшего дозволения, а остальное нас не касается.

— Зато касается нас, ваше превосходительство. — Седовласый шагнул вперед. — Где гарантии, что вы исполняете волю государя, а не не светлейшего князя Горчакова?

— Довольно! — Геловани возвысил голос. — Я не собираюсь выслушивать оскорбления. И если одного моего слова недостаточно…

— Ну здравствуй, капитан. Совсем худо вам тут приходится?

Дельвиг появился рядом со мной незаметно — просто вышел из полумрака под свет фонаря, ненавязчиво раздвинув плечами сердитых аристократов, уже готовых сорваться с цепи. Вряд ли хоть кто-то здесь обрадовался появлению еще и георгиевского капеллана, но никаких возражений не последовало: Орден пользовался уж точно не меньшим уважением, чем тайный сыск и императорская канцелярия.

И, в отличие от них, не имел недоброжелателей.

— Бывало и похуже, ваше преподобие, — вздохнул я. — Хотя… Может, и не бывало.

— Скажи Виктору Давидовичу, что Георгиевский полк готов выступать. — Дельвиг поймал меня за локоть и подтянул еще ближе. — Разумеется, мне бы не хотелось впутывать Орден в политическое дело, но если придется…

Неужели все действительно настолько плохо? Сам факт появления здесь капелланов и солдат с пурпурными погонами может означать только одно: государь не может доверять собственным генералам. Обычно в случае серьезных волнений в городе привлекали расквартированные неподалеку придворные лейб-гвардейские полки: Преображенский, Семеновский или Гренадерский. И если уж вместо них решили поднять тот, что формально подчиняется только Святейшему синоду…

— А может, все-таки попробуем обойтись без стрельбы? — вздохнул я.

— Думаешь, эти господа разойдутся по домам по собственной воле? — Дельвиг еще раз огляделся по сторонам. — Мы сейчас сидим на пороховой бочке.

— Значит, просто попробуем ее не поджечь. — Я решительно шагнул к Геловани. — Идите за мной, ваше преподобие.

План родился в голове сам собой. Дурацкий, сырой и неполный. Состоящий из расплывчатого первого пункта и лихого «авось» за ним… Но даже он определенно казался не хуже перспективы схватки сильнейших Владеющих Петербурга и появления солдат с пулеметами.

— Посторонитесь, господа. — Я схватил Геловани под локоть и попер прямо на толпу «левых». — Дело не терпит промедления!

— Позвольте… Позвольте, сударь! — Седовласый попытался было заступить мне дорогу. — Куда вы?

— Исполнять свой долг, ваше сиятельство, — отрезал я. — Дело находится в совместной юрисдикции собственной канцелярии его величества и Ордена Святого Георгия. Дайте пройти!

Я до последнего сомневался, что нас не тронут — однако кавалерийский наскок все же сработал: их благородия вряд ли пропустили бы свиту Горчакова, жандармов или даже одного Геловани, но то ли мои слова, подкрепленные блеском Георгиевского креста на вороте Дельвига, сделали свое дело, то ли мы просочились сквозь толпу быстрее, чем «левые» сообразили, что вообще происходит.

А может, они просто посчитали, что каких-то три человека, пусть даже наделенные недюжинным Талантом, представляют серьезную опасность хоть для кого-то. Как бы то ни было, уже через несколько мгновений мы с Геловани и Дельвигом шагнули в узкий и темный двор. Неуютный, тесный, но хотя бы пустой — защитники Сумарокова предпочли остаться на улице снаружи. Видимо, чтобы не упустить из виду прибывающие силы «правых».

Что ж… Мне оставалось только надеяться, что их благородия не примутся истреблять друг друга, пока мы возимся в доходном доме.

— Что это такое было, капитан? — едва слышно прошипел Геловани. — Ну и спектакль…

— Зато мы прошли. — Я пожал плечами. — Не благодарите, ваше сиятельство.

— Втроем. Оставив за спиной целое полчище разъяренных аристократов. — Дельвиг оглянулся. — Признаться, я бы чувствовал себя куда спокойнее, будь с нами хотя бы взвод жандармов.

Я и сам изрядно опасался, что полчище «левых» пойдет за нами в дом, но следом шагнули всего пара человек. Остальных, видимо, куда больше интересовали наследник престола и Горчаков со своей свитой, а не георгиевским капеллан и какие-то там полицейские чины.

— Помнится, мы втроем смогли одолеть даже Лешего, — усмехнулся я. — Значит, и с Сумароковым как-нибудь справимся.

В самом деле — теперь ничто не предвещало особых сложностей. В указанной Геловани парадной оказалось неожиданно людно для такого часа, но собравшиеся на лестнице господа даже не пытались нас задержать. Похоже, последний и, вероятно, самый безопасный рубеж обороны главари «левых» оставили младшим сыновьям: со второго этажа и из коридоров по бокам на нас смотрели настороженные безусые лица. Ровесники меня-нынешнего или парни разве что чуть постарше. Наделенные родовыми Талантами и наверняка вооруженные, они так и не отважились даже поинтересоваться, куда и зачем мы идем, хотя наверняка по описанию узнали и меня, и уж тем более Геловани.

И только на третьем этаже нас попытались остановить: трое мужчин в длинных темных плащах перегородили лестницу, а четвертый спустился на несколько ступенек вниз нам навстречу.

— Доброй ночи, милостивые судари, — негромко проговорил он. — Могу ли я поинтересоваться — что привело вас сюда в столь поздний час?

— Дело государственной важности, — буркнул Геловани. — Нам необходимо срочно увидеть его сиятельство князя Сумарокова.

— Именем его величества — освободите дорогу. — Я вылез чуть вперед, прикрывая товарищей. — Вы ведь не собираетесь препятствовать расследованию, сударь?

— Я здесь, чтобы защитить моего друга и соратника от произвола, который некоторые влиятельные люди вершат, прикрываясь волей императора. И должен признаться, что не имею ни единой причины позволить вам пройти дальше.

Геловани едва слышно засопел — такой наглости ему наверняка не приходилось слышать за все годы службы. Обстановка накалялась буквально на глазах, и я уже начал было прикидывать, успею ли уложить всех четверых стражей до того, как они поднимут шум…