Псионикум - So..The End

Там ещё какие-то заметки, но у меня вопрос: «зачем такое вообще расследовать?».

— Потому что это относится к псионике? Ну, похоже же. Что там дальше?

— Установлено, что все они обычные люди. Отец рекламщик. Мать семейства бухгалтер. Её-то коллеги и заметили пропажу и забеспокоились за то, что она не выходила на связь больше трёх дней. Хотя она никого не предупреждала и не находилась в отпуске. На четвёртый день полиция обнаружила их в доме и всех за столом в странном состоянии, будто они находились в трансе. Все они были истощены и обезвожены, поэтому госпитализировали всех. Очнувшись, семья не могла вспомнить последние дни. Но все твердили о странном сне — красное поле и красную луну.

— И какой вывод сделал агент?

— Отравление угарным газом. И последующие галлюцинации от него.

— Мило. Не подскажешь, до скольки нам копаться здесь?

— До семи, кажется.

— А сколько прошло?

— Час двадцать.

— Чего? И всего-то?! — искренне удивилась я. А казалось, что целая вечность.

Похоже, я ошиблась, это будет очень долгое и нудное чтиво. Хорошо хоть местные аналитики правильно всё рассортировали. На проверку всех «чудных» зафиксированных заявлений от жителей уйдёт уйма времени… Да… Вот она — наша новая реальность.

— Анна, у нас вообще есть смысл торопиться?

— Кто знает, Кэс, кто знает… Ладно, что там ещё интересного есть? И ты что-нибудь написала? У меня попадаются одни только сводки о каких-то наркоманах и безумцах.

— Неа, ничего в голову не лезет. Какой анализ он от нас вообще ждёт? Я не догоняю…

— Кто знает, Кэс, кто знает… Гм… Видимо, мне не стоило говорить лишнего.

— А-ха-ха, да! И это его месть!

— Эх… Ладно, пойду кофейку налью.

— Ага, и мне прихвати.

— Оу-кей…

Глава 12. Познай врага своего I

Вечер вторника. Темень уже давно опустилась на улицы Нью-Эдема, но по освещенности на дорогах и всякого рода рекламным вывескам такого сразу не скажешь. После первого рабочего дня мы с Кэс сидели на крыльце входа старинной кирпичной пятиэтажки в спальном районе города — возле психиатрического диспансера. Здесь мы проверяли нескольких пациентов на подозрение в псионике. Но ничего такого я не увидела.

— Думаешь, он и вправду замаринует нас до конца практики в архиве? — выдохнув струю дыма, спросила Кэс.

— Вполне возможно. Мне он не показался человеком, который бросает свои слова на ветер.

— Тогда сидим и не рыпаемся до конца стажировки. Или что?

— Не знаю. Посмотрим. Хотелось бы, конечно, настоящей работы.

— Ага.

Время от времени спереди доносились громкие возгласы веселящихся людей.

— Милый тут контингент. Под стать заведению.

Она взглянула на площадку, где сидела группа молодых людей и горланила на всю улицу.

— Люди как люди, — пожала я плечами, не удосужившись посмотреть в их сторону. — Что пишут остальные, как устроились?

— Всяко лучше нас. Все почетные стажеры агентства национальной безопасности. Ну, скорее всего. Или вовсю отдыхают в каком-нибудь НИИ.

— Гм…

— Только второй день, а я будто уже вечность копаюсь в бумагах, содержимое которых не хочется видеть, читать, уж тем более вспоминать.

— Да. Это ещё только на бумаге. Представь, как эти люди работали вживую. Как собирали останки тех жертв, улики под давлением общественности, начальства и близких. Как общались с разного рода маргиналами.

— Да уж… Лучше пойти аналитиком, да?

— Хех, ну, да. А что сказал твой отец, когда узнал, куда ты пойдешь?

— Я с ним не разговаривала.

— Кэс…

— Мм? — она сделала вид, что не поняла меня.

— Почему?

— Это не его дело, — просто ответила она и закончив с сигаретой, стала собираться. — Что ж, возвращаемся?

— Давай.

— Завтра опять к шести вставать?

— Ага.

— Неет… — взмолилась я.

Относительно свежий форд сиерра черного цвета досталась ей от матери. И в очередной раз катаясь с ней по вечерному Эдему, я призадумалась обо всём произошедшем. За всю сознательную жизнь я ни с кем так не дружила, как с ней. Она стала своего рода моей семьей, которого у меня никогда не было. С ней не было никаких проблем, размолвок, что крайне удивительно. И я невольно мыслями возвращалась в момент аварии и в последующие дни после неё в больнице. Как я тогда проклинала себя и судьбу за этот «подарок», но сейчас, если бы мне дали шанс вернуться в прошлое и избежать аварии, я бы ничего не стала менять.

Ручные часы при нажатии кнопки огласили девять часов вечера с копейками. Вроде бы и не слишком поздно, но в голове была лишь одна мысль, уткнуться лицом в подушку и заснуть. Моё скотское воображение не переставало показывать мне картины из прочитанных за сегодня материалов странных дел. И отнюдь не все из них были радужные или просто диковинные, а скорее пугающие и тревожные: необъяснимые пропажи средь бела дела, кровавые находки в странных местах, резкое помутнение рассудка у вполне здоровых людей и так далее. «Аномалий становится больше».

Налив себе зеленый чай, села за стол, и долгое время просто смотрела на столешницу, где лежали светодиодные очки, новое удостоверение с карточкой, стальная трость, телефон, пистолет FN, кобура, ну и сама чашка. В голове ни единой мысли. В оглушающей тишине раздавался лишь звук холодильника — монотонный низкий гул электричества, которого и не заметишь, если не вслушаться в эту тишину. Допив чашку, отправилась спать. Начинается новая жизнь, новый ритм, и нужно быстро вклиниться в это русло.

Первая неделя в отделе прошла посреди четырех стен, в куче бумаг, гор из папок, под электрическими лампами и с повышенной дозой кофеина в организме. Исходя из прочитанного материала, основная доля работы агента заключается в общении с людьми: не только с подозреваемыми, но со свидетелями и со всеми возможными информаторами, которых ещё поискать надо. А улики и зацепки — просто приятное дополнение. Задача агента связать все показания, улики и логично их объяснить. Без связи и обоснования всё теряет смысл. В конце концов, люди на деле оказываются не самыми надежными источниками информации. Человеческий фактор присущ везде.

Перебирая одни только бумаги, мы не жаловались, пытались найти светлую сторону. К тому же все новички проходят через такое, верно? Успокаивали себя. Благо же нам всегда было о чем поговорить, что обсудить. Порой даже натыкались на поистине жуткие дела. Меня больше всего поражало бесчисленное количество пропаж людей, внезапные и необъяснимые. Близкие пропавших понятия не имели, что с ними могло случиться.

Хотя, если хорошо покопаться, то можно легко свериться со статистикой — известно, что каждый год пропадают десятки тысяч человек. По официальным данным