100 рассказов о стыковке - Владимир Сыромятников

Во время этих работ мне пришлось несколько раз общаться с руководством чехословацкой промышленности и Академии наук, от которых у меня осталось очень унылое впечатление. В конце 80–х бюрократия в этой соцстране оставалась очень консервативной, никакой перестройки не ощущалось, продолжали работать старые догмы и лозунги. Изменения наступили позже, но нас там уже не было. Социалистическая кооперация развалилась, включая космическую технику. А жаль — наверное, при разумном подходе можно было сохранить то хорошее, что создавалось годами, трудом и талантом технической элиты, которая называлась космической техникой. К сожалению, когда приходит настоящий ураган, он сметает и смывает на своем пути все — и плохое, и хорошее.

В заключение хочу описать нашу работу еще над одним, сравнительно небольшим заданием, которую нам пришлось выполнять в рамках программы ОС «Мир». Мы разрабатывали несколько электромеханических компонентов для «космического мотоцикла», или, более официально, — средства перемещения космонавтов (СПК), которое создавалось одним из основных смежников НПО «Энергия» — объединением «Звезда». Со времен Королёва и полета Гагарина завод «Звезда» поставлял нам скафандры и кресла для космонавтов. Этой сравнительно небольшой, но очень деятельной организацией, которая входила в авиационную отрасль и поставляла для всех военных самолетов катапультируемые кресла и скафандры, руководил яркий и талантливый человек — Гай Ильич Северин. С давних лет мы были с ним в хороших отношениях, и он попросил меня сделать кое?что для его нового проекта.

СПК можно сравнить с космическим кораблем в миниатюре, в него входили все основные системы: жизнеобеспечение (СОЖ), электропитание (СЭП), реактивное управление (РСУ), терморегулирование (СТР), радиосвязь и телеметрия (РТС). Всеми этими системами требовалось управлять при помощи специального пульта. Как и для КК «Союз», мы поставляли для СПК две ручки управления: РУД (движением) и РУО (ориентацией), несколько модернизировав их для работы в скафандре. Дополнительно Г. И. Северин попросил меня спроектировать миниатюрную страховочную лебедку. Дело в том, что полностью разрывать пуповину, связывающую космонавта со станцией, было опасно: классический подход требовал страховки. Американцы тоже создали свой СПК и испытали его во время полета Спейс Шаттла. У них не было страховочной лебедки, так как в аварийной ситуации Орбитер мог догнать и зачерпнуть из космического океана потерявшего управление астронавта. Наш «Мир» так маневрировать не мог.

Лебедка получилась маленькая, но хлопот с ней, как со всякой новой практической работой, оказалось много; мы медленно продвигались вперед.

Мне хорошо запомнилась одна поездка на завод «Звезда» в декабре 1988 года. Неожиданно, на всякий случай, меня взял туда наш генеральный директор В. Д. Вачнадзе: мы опаздывали с поставкой лебедки. Когда приехали на завод, мне стало понятно, почему я оказался там: требовался доклад нашему тогдашнему министру О. Д. Бакланову. После знаменитой апрельской стыковки «Кванта», которая подробно описана в следующем рассказе, мы были с Баклановым в хороших отношениях. Этот визит оказался неожиданно очень интересным и нестандартным. Северин рассказал и показал самое интересное и новое. Хотя «Звезда» непосредственно не подчинялась нашему министру, авиационщики много делали для космической отрасли, поэтому хорошая презентация была им очень важна. Посещения министров случались не каждый день, а от них сильно зависела материальная и политическая поддержка предприятия.

В заключение нам продемонстрировали действующий СПК, на котором можно было даже «полетать». Специальная опора, так называемая воздушная подушка, позволяла земному космонавту перемещаться, управляя нашими ручками РУО и РУД. Вся остальная аппаратура также была настоящая, космическая, даже реактивные управляющие двигатели, которые включались при помощи этих ручек. Конечной целью, как всегда, являлась стыковка: требовалось причалить, соединившись с макетом станции.

«Давай, Владимир, покажи, как надо стыковаться», — сказал Г. Северин. Мне показалось неуместным устраивать представление перед большим начальством, и я, в свою очередь, предложил сделать это О. Бакланову. Надо было видеть этого человека в тот момент, когда ему, наверное, в первый и в последний раз самому пришлось управлять космическим кораблем, пусть только на Земле. Почти детская улыбка как нельзя лучше выдавала все его эмоции. С тех пор мы с ним не встречались. Вскоре Бакланов «ушел наверх», став сначала кандидатом, а потом полным членом Политбюро ЦК КПСС. Еще через три года произошли известные события августа 1991 года, которые в конце концов привели к развалу Союза.

Эти события происходили позже, когда ОС «Мир» вовсю летала на орбите, а к ней почти рутинно стыковались многочисленные корабли и модули.

Однако стыковка — это всегда событие. Самым большим событием стала стыковка первого модуля «Квант» в апреле 1987 года. Об этом — отдельный рассказ.

3.12   Модуль «КВАНТ».Стыковка — это всегда событие

«Квант» стал первым модулем, который состыковался с ОК «Мир». Его запустили на орбиту 31 марта 1987 года. Стыковка первого «Кванта» в начале апреля стала действительно событием, настоящим приключением и настоящим испытанием для многих создателей орбитального комплекса, прежде всего для нас, стыковщиков.

Как правило, сближение со станцией занимало несколько часов, и требовалось чуть больше десяти минут, чтобы завершить стыковку. На этот раз сближение растянулось почти на неделю, а чтобы окончательно соединить модуль с базовым блоком станции, потребовалось четыре долгих дня и четыре ночи. Но сначала несколько слов об этом начальном этапе программы в целом.

Базовый блок будущего орбитального комплекса «Мир» запустили в космос 20 февраля 1986 года. Мне пришлось наблюдать его с байконуровской «двойки». Прочертив над нами огненную трассу через весь небосвод с юго–запада на северо–восток, ракета–носитель «Протон» ушла вверх. Так началась космическая эпопея, насыщенная событиями разного масштаба, а еще больше — трудом, работой головой, руками и ногами многих тысяч людей.

На Земле, в нашей стране за эти годы произошла смена эпох, а советский орбитальный комплекс «Мир» продолжал летать, превратившись в «Мир» российский, об этом речь впереди.

В течение 1986 года КК «Союз Т-15» доставил на станцию «Мир» первый экипаж в составе Л. Кизима и В. Соловьева. К станции стыковались два грузовика «Прогресс» с номерами 25 и 26, а также первый модернизированный «Союз ТМ» в беспилотном варианте. В начале февраля 1987 года к станции пристыковался КК «Союз ТМ-2» с ветераном эпопеи «Союз» — «Аполлон» и программы «Салют» Ю. Романенко, а также А. Лавейкиным, впервые полетевшим в космос. Этому экипажу пришлось принимать модуль «Квант» и вместе с нами непосредственно участвовать в его почти ручной стыковке.