Глаза ведьмы (СИ) - Шолох Юлия

Она не нашла в себе сил признаться и трусливо позволила ведьмам питаться их сладкими грёзами.

На следующий день началась обычная жизнь. Дашка настояла, чтобы все вели себя так, словно она не пропадала и ничего не случилось – работа и Игорь, вот всё, чего ей хотелось.

Конечно, Игорю пришлось много врать. Про дальнюю родственницу, внезапно оказавшуюся при смерти и необходимость её навестить, а телефона нет… в общем, как только Дашка не выкручивалась. Игорь не поверил, но отнёсся к её россказням спокойно. Дашка подумала, он просто решил, что она струсила, не захотела смотреть, как затухает его жизнь, пыталась сбежать, а после передумала и вернулась.

Ещё через день она упросила Раису взять её в районный центр и купила себе телефон. На вопросительный взгляд старшей ведьмы просто пожала плечами.

– Это его деньги и мой долг.

Долг отдавать придётся, ей хотелось отдать долг немедленно и сполна. Чтобы ничего никогда больше не связывало её с человеком, который умеет делать так больно.

Телефон не звонил.

В первый день Дашка держала его подальше, не прикасалась к нему и всё же никак не могла выбросить его из головы. На следующий день она поняла, что ждёт звонка, почти каждую минуту вспоминает, что ей легко дозвониться. А ведь Сашка не говорил, что вообще позвонит, может, она поняла по-своему. Может, это просто такая отмашка – да купи себе телефон, не парься, не стану я тебя преследовать. Раз сам отпустил.

Вечером, когда Катя ушла к Солохе, а Раиса готовила ужин на кухне, Дашка выключила в комнате свет, забралась на кровать, укуталась пледом и взяла телефон в руку. Это был простенький Ленова за четыре тысячи, в белом корпусе с медленно реагирующим на прикосновения экраном. Дашка так давно не держала в руках собственного телефона, что этот ей показался милым. Простой, неуклюжий, неловкий, но очень тёплый и светлый.

Дашка крутила его в руках и улыбалась. Хотя вроде не от чего. Игорь медленно сдавал, за ней охотился отец, Безымянная напоила неизвестной дрянью, кабука поможет, только если убить человека, за спиной долг Сашке, который оказывается никогда и не испытывал к ней глубоких чувств… Чему тут улыбаться?

Но этот простенький телефон заставлял её верить, что есть в жизни и хорошее.

Например, Катя с Раисой. Дашка и не думала никогда, что найдёт сестёр по духу. Отца не было, мать далека от совершенства, бабушка слишком рано ушла в себя, всё корила и винила за то, что не сберегла дочь от пути мести. Всегда одна, Дашка по сути всегда была одна, а теперь у неё появились сёстры. Это было классно.

Телефон зазвонил глухо, словно нехотя. Дашка вздохнула, она сразу поняла, кто это. Перед глазами пронеслось всё – и короткие вспышки счастья и его жестокая речь, выбившая опору из-под ног.

Но долг есть долг.

Дашка ответила на вызов, но ничего не сказала. Несколько секунд тишины и его невозмутимый голос, будто Сашка ни секунды не сомневался, что ему моментально ответят.

– Где ты?

– Далеко.

– Там, где мы тебя поймали? Там твой дом?

Дашка вздохнула и прошептала:

– Да.

– Нам нужно встретиться.

– Зачем?

– Раз говорю нужно – значит, нужно. Ты боишься?

Дашка зажмурилась.

– Нет.

– Врёшь.

– Чего тебе надо?

– Ответы, милая моя, ответы.

– Можешь спросить по телефону.

Казалось, он удивился.

– О таком не говорят по телефону.

Интонации его голоса были Дашке незнакомы. Она помнила его весёлым или ироничным, злым в последнюю встречу, но таким… словно он шептал на ухо, добиваясь чего-то непонятного. Чего он хочет?

Дашка вскинула голову.

– Хорошо. Говори где и когда.

– Я перезвоню.

Когда Сашка отключился, Дашку почти трясло, она и сама не понимала, почему. Видимо, от этой жуткой неопределённости. Теперь он будет неизвестно сколько думать, а ей снова придётся ждать. Ждать его звонка, ждать его решения, какой-то определённости – ну сколько можно её мучить?

Телефон тут же затрезвонил. Дашка удивлённо подняла трубку:

– Да?

– Послезавтра вечером на повороте в Тайгорск. После семи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дашка только открыла рот, чтобы сообщить, что она услышала и приняла к сведению, как Сашка отключился.

Ну что же… Послезавтра так послезавтра.

Послезавтра наступило. Дашка наблюдала словно со стороны, что тщательно подбирает одежду и всячески приводит себя в порядок. Видела это, понимала, почему, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось быть красивой, не для того, чтобы поразить Сашку, который увидит и поймёт, как был не прав, какое сокровище упустил и станет выть и драть волосы на голове, нет, в такой исход дела Дашка не верила. Не после признаний к Симоне, которую никто, верно, не способен переплюнуть. Нет, она просто хотела чувствовать себя уверенно.

Оттого и причёска, и новая дутая куртка. Тщательно вычищенные ботинки. Тушь и помада, и лёгкие тени. И капля духов.

Жаль, что не получается так же легко привести в порядок внутренний мир, где прежняя разруха и только жалко мерцающие осколки никому ненужной любви, не желающей умирать.

Утром прошёл дождь, так что ехать пришлось по лужам. Температура воздуха стремительно падала, ещё немного и ноль. Осень.

На повороте никого не было, остановка пустовала. Дашка обратила внимание на ближайшие кусты, но не смогла представить себе Сашку, который стал бы там прятаться. Значит, ещё не приехал, тем более времени до назначенного часа ещё немеряно, она приехала сильно заранее. Придется ждать.

Дашка прислонила велосипед к остановке и вошла в неё, села на лавку из облезлых деревянных реек. Внутри остановка была покрыта надписями – каждый писал по мере своих сил и возможностей – кто краской, кто мелом, кто вообще лучше не знать, чем. Какие-то имена, названия футбольных команд и ПТУ-37, которое упоминалось целых семь раз. Видимо, у ПТУ-37 много поклонников и последователей.

Машины неслись по трассе: вжих, вжих – все мимо.

Ещё час ждать. Кто бы подумал – ведьма сидит и ждёт Служителя, чтобы отдать ему долг за собственное спасение. Добровольно. Это прямо из какой-то другой истории, потусторонней.

Дашка пялилась по сторонам, считала от скуки деревья и пыталась свистеть, но так и не научилась.

И тут после очередного вжих направление звука изменилось и рядом затормозил старый пыльный джип с затемнёнными стёклами. Опустилось стекло, оттуда выглянул мужчина с круглым лицом и залысинами. Он вздохнул и спросил:

– До Тайгорска далеко?

– Нет. Километров пятнадцать по дороге, вот и вывеска. – Дашка махнула рукой в сторону, откуда сама недавно приехала.

– А… – он посмотрел на вывеску, потом в сторону города. На пару секунд зажмурился. – Можешь на карте показать? Еду сутки, ничего уже не соображаю.

Он заглушил машину и вышел на остановку, хлопая слипшимися глазами. Протянул бумажный атлас, а когда Дашка потянулась посмотреть на карту, резко замахнулся и ударил её кулаком по голове. Бум – и всё отключилось.

Сколько длилось беспамятство, неизвестно. Дашка очнулась больной и связанной. В панике открыла глаза. Она лежала на мокрой траве, носом в листья и иголки, джинсы на бедре намокли, было больно, холодно и страшно. Руки стянуты за спиной, во рту сухо. Но ещё не стемнело, значит, времени прошло немного. Может, всего несколько минут.

Сквозь поредевшую листву она видела угол остановки. Значит, мужик утащил её недалеко.

– Когда же вы плодиться перестанете?

Сам он сидел неподалёку на корточках и копался в её рюкзаке. Дашка чуть не застонала, когда увидела свой велосипед валяющимся тут же в луже – не забыл, сволочь, спрятать улики!

Мужик методично осматривал её вещи и глухо ругался:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Когда же вы все, наконец, передохните?! Когда ваше дьявольское семя перестанет всходить?

Дашка громко сглотнула.

Мужик посмотрел на неё без интереса, в очередной раз сунул руку в рюкзак. На земле уже валялись упаковка салфеток, расчёска, косметичка и книга, которую Дашка возила с собой последний дни, но так и не начала читать.