Мальчики – налево, девочки – направо - Люся Лютикова

Глава 30

Депрессия – это просто период острого ощущения необходимости счастья.

Я хандрила уже три дня. Ничего-то у меня в жизни не ладилось. Мужчина Моей Мечты на днях женится, а расследование, похоже, зашло в тупик. И самое неприятное, что мне абсолютно наплевать на то, кто же убил Славку Васнецова. Кажется, я догадываюсь, зачем вообще влезла в это дело. Конечно, хотела помочь Лизавете, но не только. Я знала, что сыскная самодеятельность – это возможность лишний раз встретить Руслана Супроткина, заглянуть в его глаза. А в случае, если обнаружу какую-нибудь стоящую улику, даже увидеть в них восхищение. Больше мне ничего не надо было.

И вот теперь в его глаза будет заглядывать другая. И днем и ночью, и в горе и в радости. Что же остается мне? Ждать. Время лечит любую боль, значит, обязательно пройдет и эта.

Уходя из дому, Иннокентий Петрович предусмотрительно запирал все комнаты, кроме гостиной, где Патрик любил валяться в кресле. И правильно, нечего прислуге по квартире шастать. А гостиная была безлика, словно комната дорогого отеля. Никаких личных бумаг, записных книжек, только журналы – по домоводству, про автомобили, про собак. Вот и сегодня утром я опять ничего не нарыла и, вздохнув, пошла выгуливать пса. Вернее, это он меня выгуливал, а я изо всех сил пыталась удержать поводок.

Есть собаки, которые важно и с достоинством шествуют рядом с хозяевами, не доставляя никаких хлопот ни им, ни окружающим. Сенбернар, например, из таких, смотреть на него – одно удовольствие. Пока он не присаживается где-нибудь гадить, но это уже другой вопрос. А вот ирландского сеттера мог завести только сумасшедший. Это какой-то ужас, а не собака, доложу я вам. Выскочив из подъезда, Патрик начинал носиться кругами, опутывая поводком деревья, людей и других собак. С каждым кругом радиус становился все больше, скорость увеличивалась, а глаза Патрика горели безумным огнем. Эта ненормальная псина всегда была полна энтузиазма и могла скакать, дай ей волю, несколько суток. Я же после часовой прогулки с ней чувствовала себя так, словно по мне проехался каток для укладки асфальта.

Вконец измученная, я притащилась на работу, села за компьютер и стала уныло пялиться в экран. Не было ни сил, ни желания выполнять свои трудовые обязанности. Меня уволят и будут правы. Кого интересуют чужие страдания? У каждого своих проблем воз и маленькая тележка. Собрав остатки сил, я принялась клацать по клавиатуре, не особенно задумываясь над тем, что пишу.

От бессмысленной работы меня отвлек телефонный звонок. Это была Снежана.

– Приходи после службы ко мне в гости, поболтаем.

– Не могу, я должна выгулять собаку.

– Ты собаку завела?!

Я сказала полуправду:

– Знакомые попросили за ней присмотреть, пока они в отъезде.

– Тогда я составлю тебе компанию! – решила подруга. – У меня потрясающие новости. Структурный гороскоп работает!

Мы договорились встретиться в метро. Я была заинтригована. Снежана уже рассказывала, как у нее продвигается обольщение по структурному гороскопу. Честно говоря, тогда у меня сложилось впечатление, что без особого прогресса.

Подруга поступила так, как я ей советовала: пошла в отдел кадров и предложила составить список дней рождения всех сотрудников. Сначала пожилая кадровичка встретила ее в штыки. Но когда до дамы дошло, что Снежана собирается проделать эту работу на добровольных началах и не потребует за нее материального вознаграждения, – более того, и все заслуги отдел кадров может приписать себе! – она милостиво открыла шкаф с личными делами.

Снежана тут же закусила удила. К ее огромному разочарованию, на фирме работало всего трое мужчин, родившихся в год Обезьяны. Обезьян-женщин было хоть пруд пруди, а вот с мужчинами вышел такой пренеприятный казус. Вы будете смеяться, но одной Обезьяной оказался тот самый вонючий брюзга, который уже пытался делать Снежане авансы. Его кандидатуру подруга с негодованием отвергла. Второй Обезьяной был менеджер по связям с регионами, который вечно мотался по командировкам. Как он выглядел, никто на фирме не помнил, а уж поймать его, чтобы заставить смотреть на Змею, было и вовсе нереально.

Зато с третьей Обезьяной повезло. Ею оказался Анатолий Хохлачев – красивый молодой мужчина, который занимал должность начальника отдела продаж. Он был на три года младше Снежаны, и данное обстоятельство она восприняла с энтузиазмом.

– Между прочим, сейчас это модно – иметь партнера младше себя, – заявила подруга. – Женщину это воодушевляет на разные подвиги, например похудеть или сменить имидж. Ну, и в плане секса это очень даже бодрит, сама понимаешь…

Атака на Анатолия началась в столовой – единственном месте, кроме туалетов и курилки, где могли пересечься сотрудники разных отделов. Улучив момент, когда начальник отдела продаж был один за столиком, Снежана подсела к нему. Однако ее векторный слуга лишь на секунду оторвался от рассольника, скользнул по смутно знакомой сотруднице равнодушным взглядом и снова уткнулся в тарелку.

Вероятно, сообразила Снежана, повадки Змеи должны обнаружиться не только в равномерном движении челюстями, но и в словах.

– Будьте добры, передайте, пожалуйста, соль, – попросила Снежана, хотя солонка стояла на расстоянии вытянутой руки.

Анатолий молча выполнил просьбу и перешел ко второму блюду.

Снежана смекнула, что ей следует добавить в голос повелительные нотки: ведь она хозяйка!

– Нет, эта соль вся комками! Возьмите-ка на соседнем столике! – приказала она.

Хохлачев метнул взгляд, в котором Снежана обнаружила не мазохистскую радость, а недоумение, смешанное с раздражением. Однако соль он все-таки передал.

Надо поднажать, решила подруга и вновь заскрежетала металлом:

– Нет, этот гуляш совершенно не поддается описанию! Мясо – жесткое, соус – отвратительный! Повар сошел с ума, если полагает, что мы безропотно это съедим. Давайте, берите вашу тарелку, пойдем на кухню и выразим наше возмущение!

Анатолий оторопело уставился на нее. Судя по всему, никакое возмущение он выражать не собирался.

– Ну же! – прикрикнула вошедшая в раж Снежана. – Что вы сидите? Мне одной отдуваться? Вперед!

Мужчина поднялся, пробормотал что-то неразборчивое и бросился вон из столовой.

Тем же вечером Снежана возмущенно высказывала мне по телефону:

– Ничего не понимаю! Почему не действует вектор? Он меня увидел? Увидел. Я показала ему, кто из нас главный? Показала. И где же результат? Где космическое притяжение?

– Так что же изменилось с тех пор? – поинтересовалась я, мчась вприпрыжку вслед за Патриком, в то время как Снежана пыталась от нас не отстать.

– Все! – выкрикнула подруга, тяжело отдуваясь. – На следующий день притяжение начало действовать.

Утром Снежана столкнулась около бухгалтерии с Анатолием, который, по всей видимости, ошивался здесь уже давно. Он робко и заискивающе ей кивнул, она ответила хищной улыбкой. Через несколько часов Хохлачев зашел, чтобы задать идиотский вопрос: в каком размере оплачивается больничный лист при прерванном трудовом стаже? При этом Снежана, которая просмотрела его личное дело, великолепно помнила, что стаж у него не прерывался. Подруга поняла, что подцепила Обезьяну на крючок.

Анатолий был женат, но Снежану это не смущало. Из того же личного дела она узнала год рождения его супруги и, сверившись с книгой Григория Кваши, вынесла приговор: он состоит в романтическом браке. Женился еще студентом, – естественно, ведь большинство таких союзов заключается до тридцати лет. Примерно в этом возрасте они и отмирают. Удивительно, как он еще так долго протянул. Ну, видно, пришла пора разрушить его семейное гнездышко. С вектором не поспоришь!

Да уж, векторная воронка закручивалась стремительно. Я только диву давалась, слушая рассказ подруги. Не прошло и недели, как Анатолий, раньше деятельный и полный энергии, превратился в жалкое подобие топ-менеджера. Он фактически переселился в бухгалтерию, где целыми днями сидел рядом со Снежаной и смотрел на нее глазами побитой собаки. В обеденный перерыв он тенью следовал за ней в столовую, где неизменно заказывал то же самое, что и векторная хозяйка. После работы Хохлачев вез свою возлюбленную в театр, кино или концерт, затем провожал домой и, прежде чем расстаться, долго и мучительно вздыхал в машине.

Толя заваливал ее цветами и подарками и расцветал, когда ему удавалось услышать от Снежаны хоть слово благодарности или похвалы. Но обычно бывало по-другому: девушка на него то фыркала, то рявкала, в лучшем случае – поглядывала снисходительно и насмешливо, и бедняжка опять погружался в пучину черной меланхолии. По фирме поползли нехорошие слухи, директор уже несколько раз выражал недовольство работой Хохлачева. Карьера стремительно катилась под откос, а тому было наплевать. Им безраздельно владел вектор – великий и ужасный, способный вывернуть наизнанку всю душу человека, дойти до самых глубин его личности и довести до крайней степени падения.