Клятва похоти и ярости - Лорен П. Ловелл

раз в жизни, просто доверься мне. — Довериться ему? Идея была нелепой. Не правда ли?

— С чего бы мне тебе доверять? — Прошептала я.

Его взгляд встретился с моим, холодный и уверенный.

— Потому что я знаю, что тебе нужно, и я собираюсь дать тебе это.

— Я не хочу, чтобы ты…

— Раздевайся, Эмилия. — Это был приказ, отданный человеком, который привык, чтобы ему подчинялись.

Тишина, повисшая между нами, казалась еще более напряженной из-за шума воды, льющейся по кафелю позади меня. Мои легкие были слишком стеснены, а ванная слишком мала.

— Раз.

Когда он поднял палец, каждая клеточка моего существа закричала от негодования. И все же какая-то часть меня, которая была так жестоко разоблачена прошлой ночью, доверяла ему, хотела подчиниться.

— Что произойдет, если ты досчитаешь до трех? — Я выдохнула и поняла, что эти слова были как красная тряпка для быка, как только они слетели с моих губ.

Его глаза вспыхнули.

— Плохие девочки не кончают, крошка.

Я прерывисто вздохнула, сквозь всю ярость, которую я так отчаянно пыталась сдержать, пробилась тонкая ниточка волнения. Неужели я действительно собиралась это сделать? Желание восстать против него боролось с необходимостью просто перестать думать и бороться, просто чувствовать. Джованни был кайфом, который заставил меня на мгновение забыть о моей мрачной реальности, и когда его глаза встретились с моими, он пообещал мне забвение, не произнеся ни единого слова.

Трясущимися пальцами я потянулась к застежке-молнии, звук ее расстегивания, словно выстрел, разнесся по комнате. Я не была уверена, что кто-то из нас дышит, когда нащупала эту условную грань между вожделением и яростью. Ткань соскользнула с моих плеч и упала к ногам, оставив меня в одних стрингах и повязке на бедре. Я никогда не была обнаженной перед мужчиной, никогда не была так беззащитна — физически или эмоционально — как с ним в этот момент. Прохладный воздух коснулся моих сосков, и они напряглись под его горячим взглядом. Джио издал тихий стон и прислонился к туалетному столику, освобождая мне место.

— Теперь трусики, крошка. — Его голос был низким и хриплым, и любая сдержанность, которую я могла бы почувствовать, исчезла при виде неприкрытого желания на его лице.

Когда я стягивала кружевной лоскуток с ног, костяшки его пальцев, вцепившихся в край туалетного столика, побелели, как будто он физически удерживал себя на месте.

— Заходи в душ, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Я встала под теплую воду. Только когда стеклянная дверь закрылась, он пошевелился, словно ему нужен был щит между нами. Я чувствовала себя добычей, запертой в клетке, где за решеткой рыщет монстр, готовый меня сожрать.

Его свирепый взгляд прожигал меня сквозь запотевшее стекло.

— Раздвинь ноги, крошка.

Меня охватило смущение, и я заколебалась. Я никогда не стояла перед ним обнаженной, но он хотел, чтобы я раздвинула ноги, чтобы он мог все видеть… Он приподнял бровь и поднял два пальца, когда я не сразу подчинилась. Я впилась в него взглядом несмотря на то, что по моим венам разлился прилив предвкушения.

— Дай мне увидеть твою прелестную розовую киску.

Черт, почему его грязные слова были такими горячими? Стекло между нами запотело еще больше, и я поняла, что он не может меня разглядеть. Это было намеренно? Это придало мне немного смелости, и я раздвинула ноги.

— Хорошая девочка.

Эти два слова были для меня как удар током, и я сразу же вернулась к прошлой ночи, отчаянно желая доставить ему удовольствие, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях.

— Джио…

Его ладонь прижалась к стеклу, а другая рука скользнула вниз по его телу, по его животу.

— Прикоснись к себе для меня, Эмилия.

Я ненавидела делать то, что мне говорили, но желание кончить вспыхнуло с новой силой, как будто прошлая ночь никогда не прекращалась. Было что-то в том, как он приказывал мне, что делало это намного лучше, чем просто получить удовольствие самой.

Когда мои пальцы скользнули между ног, я не смогла сдержать стон, вырвавшийся у меня.

— Обведи клитор, принцесса, — приказал Джио, издав прерывистый стон.

Я едва могла видеть его сейчас, но этот звук вызвал у меня желание, потребность. Проведя рукой по стеклу, я очистила его настолько, что смогла увидеть его спущенные боксеры и сжатый в кулаке толстый член. Он выглядел диким, неуправляемым, его ярость подпитывала мою собственную. Я прижала свободную руку к его руке по другую сторону стекла, как будто могла дотронуться до него, почувствовать его.

Он хмыкнул, дыхание участилось вместе с моим, когда я сделала то, что он сказал. Я была так близко, балансируя на выступе, за который он оставил меня цепляться прошлой ночью. Только теперь я чувствовала себя намного выше, как будто падение будет бесконечным. Но теперь я контролировала ситуацию, по крайней мере, так мне казалось.

— Засунь два пальца в киску, крошка.

Я так и сделала, и оргазм, на грани которого я балансировала, прекратился, но на смену ему пришло удовольствие другого рода, обжигающее и растягивающее, которое заставило меня возжелать грубых пальцев, которыми он ласкал меня прошлой ночью.

— Хорошая девочка. Почувствуй, какая ты влажная и тугая для меня. Представь, как хорошо будет, когда я трахну тебя. — Его голос будоражил мои чувства, рисуя в моем воображении непристойную картину.

Я снова вздохнула и уставилась на него, поглаживая его член, представляя, каково это — чувствовать его внутри себя.

— Теперь прижми большой палец к своему клитору. Точно так же, как сделал бы я, если бы прикасался к тебе прямо сейчас.

Я подчинилась, и с моих губ сорвался стон. Я и раньше заставляла себя кончать, но это было по-другому. Вид Джио, неистово поглаживающего свой член, заставил меня устремиться к чему-то грандиозному.

— Эмилия, — прорычал он мое имя. — Кончи для меня.

И я кончила, все мое тело взорвалось, когда я увидела, как он рычит и дергается, извергая сперму на руку и живот. Джованни Гуэрра, потерявший контроль надо мной, был самым сексуальным, что я когда-либо видела, и это заставило меня почувствовать себя сильной так, как я никогда раньше не чувствовала.

Пьянящее наслаждение пронзило меня, лишив сил все мои конечности. Он не прикасался ко мне, но с таким же успехом мог и прикасаться, потому что во время этого оргазма мне казалось, что он переставляет все мои части во что-то, чего я больше не узнавала.

Я отшатнулась к стене душевой, хватая ртом воздух. Взгляд Джио встретился с моим сквозь размытый след, который я оставила на стекле, и я внезапно почувствовала себя оголенным нервом.