Русская историография. Развитие исторической науки в России в XVIII—XX вв - Георгий Владимирович Вернадский

курс санскритского языка Всеволода Миллера (привлекавшего в своих комментариях фольклор и мифы народной словесности) и курс истории греческой философии Троицкого. Историей Милюков заинтересовался не сразу.

Лекции по всеобщей истории В. И. Герье показались Милюкову сухими и малосодержательными. По русской истории заканчивал свою профессорскую карьеру С. М. Соловьев, читавший для старших курсов. Милюков раз пошел на его лекцию. Соловьев говорил утомленным голосом о «жидком элементе» в русской истории. В следующем году он умер.

Настоящих учителей Милюков нашел наконец в лице Ключевского по русской истории и Виноградова по всеобщей.

Милюков и его однокурсники были первыми слушателями Ключевского после того, как он стал преподавателем Московского университета. Студенты этого курса имели возможность подойти к Ключевскому ближе, чем студенты следующих выпусков. Ключевский вел свой семинар у себя на дому. Выпуск Милюкова присвоил себе привилегию непринужденной личной беседы после каждого заседания семинара. «Анна Михайловна (жена Ключевского), – вспоминает Милюков, – приносила чай, мы поднимали политические вопросы (а их так много было в эти годы) и осаждали Василия Осиповича, желая знать его мнение. Он отделывался шутками, сыпал парадоксами – и так проходил вечер».

На семинарах разбирались Русская Правда и другие старые памятники. «Среди этих почтенных развалин древности Ключевский производил свои изумительные раскопки – и возвращался с ценными находками… Собственной научной работе в этом семинаре научиться было нельзя. Оставалось записывать за профессором его личный комментарий».

Лекциями же Ключевского Милюков был глубоко захвачен. «Он нас подавлял своим талантом и научной проницательностью. Проницательность его была изумительна. Ключевский вычитывал смысл русской истории, так сказать, внутренним глазом, сам переживая психологию прошлого, как член духовного сословия, наиболее сохранившего связь со старой исторической традицией… К этой черте присоединялась другая: то обаяние, которое производила художественная сторона лекций Ключевского… Мы видели, что и русская история может быть предметом научного изучения».

По-иному, но едва ли не глубже ценил Милюков Виноградова. «Он приехал (из заграничной командировки) с готовой работой о лангобардах в Италии, составленной на месте по архивам и на деле показывающей, чего можно от него ожидать… Но еще важнее, чем его лекции, был его семинар. Только у Виноградова мы поняли, что значит настоящая научная работа… он мог задавать нам работы по первоисточникам, не боясь (как это было у Герье) остаться позади нас, а напротив, с удовольствием приветствуя всякие новые выводы».

Милюков принимал участие и в студенческом движении. Он был выбран председателем нелегализированной студенческой кассы взаимопомощи. После убийства Александра II 1 марта 1881 года студенческие общие сходки были запрещены. Но по настоянию левого крыла студенчества решено было устроить еще одну общую сходку. Милюков пошел на нее, чтобы убедить сходку разойтись. Началось обсуждение, произносились горячие речи. В самый разгар их нагрянула полиция и жандармы. Всех участников сходки отвели в Бутырскую тюрьму на ночь. По списку полиции все были преданы профессорскому суду. Ректор Тихонравов вызвал к себе провинившихся студентов и освободил от наказания тех, которые соглашались сказать, что они попали на сходку случайно. Милюков отказался это сделать и был исключен из университета, с разрешением осенью подать прошение на тот же курс.

Милюков решил поехать на лето в Италию, чтобы ознакомиться с памятниками искусства. Для этого он взял денег взаймы у одного своего знакомого. Вернулся он в Москву, когда лекции в университете уже начались. Прежние его однокурсники уже окончили университет и ушли в жизнь.

В этот свой последний год в университете Милюков опять занимался в семинаре Виноградова.

После выпускных экзаменов Виноградов и Герье предложили Милюкову оставить его для подготовки к профессорскому званию при кафедре всеобщей истории. Оба профессора знали, что Милюков собирается посвятить себя русской истории. По намекам Виноградова Милюков заключил, что Ключевский не хочет оставить его при кафедре русской истории. Но Ключевский оставил.

Главной его задачей была, конечно, подготовка к магистерским экзаменам. Обычным сроком для этого считалось три года, и Милюков мог за это время подготовиться (1883–1885). Исходным пунктом для подготовки были программы вопросов, составленные по соглашению с экзаменаторами. Программа по главному предмету – у Ключевского – состояла из 12 вопросов. Кроме того, полагалось испытание по второстепенным предметам – по всеобщей истории и по политической экономии.

По всеобщей истории Виноградов дал Милюкову тему, над которой сам работал, – колонат в Римской империи. По политической экономии для А. И. Чупрова Милюков сам выбрал тему – о теориях ренты. Это дало возможность Милюкову ознакомиться с книгой Рикардо, Зибера о Рикардо и книгой Тюнена об «изолированном государстве».

Из тем по русской истории Милюков особенно заинтересовался двумя – «Крестьянский вопрос от Екатерины до Николая I» и освобождением крестьян при Александре II.

После успешно прошедшего магистерского экзамена Милюков, как полагалось, прочел две пробные лекции и получил звание приват-доцента. Темами пробных лекций Милюков избрал «Юридическую школу в русской историографии» и «Происхождение и достоверность древнейшей „Разрядной книги“» – первостепенного источника для истории русского служилого класса и для организации военного строя в Московском государстве. Обе лекции были вскоре напечатаны (1886–1887).

Как приват-доцент Милюков объявил два курса – по истории русской колонизации и по русской историографии. Оба курса были необязательными для студентов, и записалось на них мало слушателей, но зато те, кто записался, действительно были заинтересованы в предмете и хотели серьезно работать. На лекции приходили и некоторые младшие товарищи Милюкова по университету.

Один из них, А. А. Кизеветтер, ярко описал свое впечатление в воспоминаниях: «Лекции Милюкова производили на тех студентов, которые уже готовились посвятить себя изучению русской истории, сильное впечатление именно тем, что перед нами был лектор, вводивший нас в текущую работу своей лаборатории, и кипучесть этой исследовательской работы заражала и одушевляла внимательных слушателей».

В это время произошла большая перемена в личной жизни Милюкова. В 1888 году он женился на ученице Ключевского по Высшим женским курсам Анне Сергеевне Смирновой. Она была одной из дочерей друга Ключевского, ректора Московской духовной академии ученого протоиерея Сергея Константиновича Смирнова. Ключевский, естественно, как бы принял ее под свою опеку. Милюков у Ключевского и познакомился с Анной Сергеевной. Молодые люди скоро подружились, но отношения их вначале носили чисто товарищеский характер. Постепенно, однако, взаимное доверие перешло во все растущую привязанность, и принято было решение венчаться, но устроить свадьбу в строжайшем секрете. Венчание состоялось зимой в Хотьковом монастыре. Из церкви молодожены приехали в Сергиев Посад в квартиру отца Анны Сергеевны, ректора Московской духовной академии. Оттуда вернулись в Москву, в номер гостиницы на Козихе, где тогда жил Милюков. Там их встретила мать Милюкова, недружелюбно