Провинциалка для сноба. Меж двух огней (СИ) - Волгина Надежда

Здоровье его матери основательно пошатнулось после смерти отца. Больше всего пострадали нервы. На этой почве частенько случались галлюцинации, временами она даже заговаривалась, или ей мерещился покойный отец. Врачи советовали Алексею поместить ее в специальную лечебницу, где за ней будет установлен надлежащий уход и назначено лучшее лечение. Но разве же он мог решиться на то, чтобы поместить родную мать в по сути психушку. Тут Люда была солидарна с ним – с родным человеком так поступать нельзя, она же не сумасшедшая.

Но как бы там ни было, именно здоровье матери не позволяло им видеться, оставить ту одну даже ненадолго Алексей опасался. Он теперь и работал удаленно от офиса, как и не знал, насколько это затянется.

Влад приехал в пятницу вечером, но встретиться они смогли только в воскресенье. Всю субботу он был чем-то сильно занят. Не то чтобы Люда уж сильно стремилась с ним увидеться, но, как ни странно, он был тем связующим звеном между ней и Алексеем, ведь почти при нем все начиналось и продолжалось. Кроме того, он был другом Алеши, и временами Люда даже подмечала в нем что-то схожее с любимым, хоть они и в корне различались. Как бы там ни было, но с тех пор как они расставили точки над «и» и решили остаться друзьями, общаться ей с ним стало гораздо легче и приятнее. И за неделю она успела соскучиться по тому, кто снова стал ее другом.

Они с Владом уже привычно сидели в кафе, когда он завел разговор на щекотливую тему:

– Какие планы на Новый год?

Вроде обычный вопрос, но после него Люде захотелось плакать, и какое-то время она не отвечала, собираясь с силами и в попытке успокоиться.

– Домой поеду, к родителям, – постаралась ответить спокойно. – А ты? – посмотрела на Влада и поняла, что обмануть того не получилось.

– Речь сейчас не обо мне, – серьезно проговорил он. – И тебе не домой надо ехать.

– В каком смысле?

– В самом прямом. К Лехе тебе нужно, пока он там окончательно не свихнулся. Я вчера с ним разговаривал и мне совсем не понравилось его настроение. Ты меня, конечно, извини, но такое чувство, что он там на пару с матерью с ума сходит.

Это прозвучало грубовато, но следов злости на лице Влада Люда не прочитала. Неужто там на самом деле все обстоит так уныло? И это накануне Нового года, когда настроение должно держаться приподнятым. Но даже в этом случае она не может поехать в Томск.

– Он меня не звал, – тихо произнесла Люда.

Он, действительно, не звал ее. Ни словом, ни намеком не показал, что хочет видеть ее там рядом с собой. Да, он скучал, и не скрывал этого, но в родной город, к матери не приглашал. Да еще и на Новый год.

– А почему, знаешь? – прищурился Влад.

– Кажется, я уже ничего не знаю и не понимаю.

– Именно! – поднял он указательный палец. – И тебе ли не знать, какой Леха гордый. До идиотизма частенько. Он потому тебя и не зовет, что слишком сильно этого хочет.

– Ты-то откуда знаешь? – невольно улыбнулась Люда. Пусть это все и были только выдумки Влада, но от слов его стало немного легче. На душе чуточку посветлело.

– Я же его сто лет знаю. Ну и… я бы на его месте именно этого хотел, – добавил после небольшой заминки.

– Что же мне делать? – с мольбой посмотрела на него Люда.

– Как что? Покупать билет на самолет и сразить Леху сюрпризом. Могу представить его морду, когда увидит тебя в своем Томске, – расплылся Влад в довольной улыбке.

– А адрес? Я не знаю его адреса, – спохватилась Люда и только потом поняла, что уже решилась последовать его совету.

– А я на что? – полез Влад во внутренний карман дубленки и достал оттуда клочок бумаги. – Держи, спецом узнал для тебя.

И тут Люда поняла, что к разговору этому Влад тоже готовился заранее. Прилив горячей благодарности не заставил себя ждать, и на глазах все же выступили слезы.

– Спасибо тебе огромное! – приняла она клочок бумаги, как самую большую драгоценность в мире.

Дома. Она посмотрит и выучит томский адрес Алеши наизусть дома. А завтра с утра закажет себе билеты на самолет. И она не пойдет на новогодний корпоратив, даже если ее все за это осудят. Сейчас, когда твердо решила ехать, Люда уже начала считать дни и часы до встречи с любимым. И ей до боли в сердце хотелось поверить Владу, что Алеша ждет ее и будет рад встрече. Только вот предупреждать заранее она его не станет, просто не сможет преодолеть собственную робость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На следующий день, после работы, Люда отправилась за подарками Алеше и его маме. Все шло по плану. Утром она заказала билет на самолет, который вылетал рано утром двадцать девятого декабря. Именно на эту дату был назначен корпоратив, и сам день считался рабочим. Но и эту проблему Люда решила, взяв отгул и честно объяснив Олегу Евгеньевичу, что должна быть рядом с любимым. В подробности, как и раньше, не вдавалась, да и не потребовалось. В который раз она убедилась, какой чуткий и великодушный у нее начальник.

С родителями дело обстояло несколько сложнее. Мама откровенно обиделась, когда Люда сообщила, что не сможет приехать на Новый год. Когда-нибудь, при личной встрече, она все честно той расскажет. Но объясниться по телефону так толком и не получилось. Она разве что обещала заехать к ним на пару дней на каникулах. Она и подарки им с отцом уже давным-давно припасла. И обязательно вручит их, но позже.

В аэропорт она приехала на час раньше запланированного времени. Да и все равно от волнения провела практически бессонную ночь. Лететь ей предстояло четыре с половиной часа, и можно попытаться поспать в самолете, благо перелет беспосадочный. Но волнение ее только нарастало, и эти часы в воздухе тянулись как сутки.

Томск встретил настоящим трескучим морозом, и пока дошла до стоянки такси, Люда успела совершенно окоченеть или одеревенеть на морозе, что будет точнее.

До нужного адреса добиралась минут сорок, и всю дорогу пожилой таксист развлекал Люду байками из собственной молодости. За это она ему была даже благодарна, а временами даже смеялась. Ну и волнение немного притупилось. Правда, стоило ей выйти из машины у дома, где предположительно жила мама Алеши, где он родился и вырос, а сейчас и поддерживал мать в трудный период, как волнение вспыхнуло с новой силой.

Обычный дом, каких полно во всех российских городах. Пятиэтажная хрущевка, второй подъезд, этаж четвертый. Добротная металлическая дверь с глазком. Но как же трудно нажать на кнопку звонка. Рука просто отказывается подниматься, словно к ней привязали гирю. И сердце бьется так сильно, что в глазах темнеет, и ноги слабеют. Эдак и до сердечного приступа недалеко.

Когда снизу раздались чьи-то тяжелые шаги, сбивающие с ботинок или сапог снег, Люда так перепугалась, что рука сама взметнулась к звонку. И вот трель, что вдруг показалась ей тревожной, прорезала тишину квартиры, а потом из-за двери послышались какие-то звуки. И пока дверь не распахнулась, Люда так и не смогла ни вздохнуть, ни выдохнуть.

– Вы к кому, милочка? – обратилась к ней женщина, с лица которого на нее смотрели глаза Алеши. Грустная улыбка тронула губы той, а глаза, наверное, привычно заслезились.

– К вашему сыну… наверное, – совершенно растерялась Люда и сама едва не расплакалась.

– К Алешеньке? – удивилась женщина и посторонилась. – Да вы заходите, чего за дверью-то топтаться, – уже с толикой интереса и любопытства пригласила она, краем глаза разглядывая небольшой чемодан на колесиках.

– Мам, я открою, – раздалось такое знакомое из комнаты, что Люда пошатнулась и привалилась к дверному косяку.

– А я уже!.. – крикнула было мама Алеши, но сразу же заволновалась. – Вам плохо? Такая бледная… Алешенька, иди сюда, сынок! – еще громче крикнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну что же она за истеричка?! Даже в гости пожаловать с достоинством не смогла. Того и гляди грохнется в обморок. Вот и голова уже кружится, и ноги совсем не держат. Прежде чем перед глазами окончательно потемнело, Люда успела почувствовать, как ее подхватили такие родные, любимые и надежные руки.